Метка Жнеца - Сумасшедший Писака
Поздравления. Речь директора. Дискотека. Алкоголь. Объятия Фрэнка. Его запах. Вкус его губ. Мир был уже как в тумане. Он отвел ее в какой-то класс, где уже горели свечи. Пахли арома-палочки. Он был нежен, нетороплив. Она чувствовала себя изысканным вином в руках искуссного дегустатора. Она была у него не первой. Но тогда, ее это мало заботило. Она наслаждалась. Наслаждалась каждым его прикосновением.
И вот. Когда все случилось, и она кончив три раза подряд, лежала звездой на смятых простынях. Мир начал рушиться. Фрэнк спокойно встал. Посмотрел на нее сверху вниз. Усмехнулся своей фирменной дерзкой улыбкой от которой Милли всегда текла как сучка.
— Заходите, парни! — Крикнул он.
Дверь открылась впуская парней всей школы. Всех кому она все эти годы отказывала. Всех кто пускал на нее слюни.
Ее насиловали. Трахали. В двоем. Троем. По очереди. Она скорее всего прямо бы там и сдохла, если бы в один момент не зашел диркетор с подпитой учителем по химии. Они хотели уединится, но наткнулись на оргию.
— П-п-помогите! — Отбившись от очередного члена во рту, прокричала Шапсон.
Ее спасли. Обессиленную, ее забрала скорая. Она потом еще несколько месяцев сидела на колесах. Ссала кровью. Но боль. Боль поселилась в ее душе уже навсегда. Словно гниль, разъедающая душу.
Она возненавидела мужчин. И эта ненависть вылилась в ее профессионализм. Уже позже, она узнала, что ее мать стала причиной смерти отца Фрэнка. Он так отомстил семейке Шапсон. Урод! Гребанный урод! Она! Она ведь его действительно любила! Она уже даже выбирала имена их детям. А он! Он!
— Ненавижу! — Сквозь зубы произнесла Милли, ударив своим изящным кулачком мертвое тело Патрика.
От удара, из рта мужчины вывалился синюшный язык. И запахло, какими-то миазмами. Словно гниль этого человека начала выходить, покидая оболочку. А может это была сама душа ублюдка.
На это Шапсон лишь скривилась от отвращения. Она ненавидела Фрэнка. Она ненавидела мужчин. И она их убивала. Маньяк в изящном красном коктейльном платье. Да. Убивала не часто, а когда не правильно рассчитывала дозу. Но когда встречался кто-то похожий на гребанного ублюдка Фрэнка, Милли больше не интересовали кредиты. Она готова была платить, чтобы трахнуть его и в момент экстаза всадить нож в горло засранца. О! Она наслаждалась! Купалась в их крови, словно кровавый демон в молоке.
Больше всего она любила их связывать. Привязывать к кровати и скакать сверху. Она кончала от контроля над этими тварями. Она текла от такого.
Но от таких как Патрик, ей хотелось блевать. Такие были просто мешками с баблом. Сдохнет? Хорошо. Нет? Ну и похер. Никчемные, серые… Фу!
— Не плохо. — Морща свой носик, пробормотала Милли, пересчитывая добытые кредиты. — Штук сто будет. А ты не так уж и плох, малыш. — Произнесла она, хватая труп за щеку и подергивая, как это обычно делают с детьми.
Да. Она кайфовала, унижая этих ничтожеств. Но самый кайф был уничтожать их. Медленно. Шаг за шагом. Играя в долгую. Таким она тоже баловалась, когда становилось скучно.
— Прощай, уродец. — Бросила она, резко разворачиваясь на каблуках, и крутя бедрами покинула этот грязный номер, а затем и отель.
Санрайз-Сити улыбался. Он внимательно следил за своим детищем. Еще одним демоном, что промышлял на его неоновых грязных улицах. Город был в восторге. Он уже знал, что будет дальше. Но Милли Шапсон не знала.
А потому, она шагала уверенной походкой, крутя своим роскошным задом, направляясь к дороге. Женщина собиралась поймать такси, и отправиться домой. Видящий это мегаполис, смеялся. Смеялся не только город. Смеялся и кто-то еще. И этого второго Милли слышала. И даже видела смутную тень, где-то на периферии своего зрения.
Милли сунула руку в сумочку, стремясь достать пачку дорогих сигарет, но наткнулась на странный предмет. Достав его, она увидела золотой кругляшок, отбрасывающий блики в свете яркого неона вывесок и мигающих фонарей. Прямо с этого кругляшка ей улыбался череп. Череп создания, которое однажды придет за каждым. Где бы, и как бы он не прятался. Перевернув монету, она увидела IX. Римские цифры, прошли волной холода по спине женщины, вызывая нервную дрожь.
Ей на секунду показалось, что она вернулась в прошлое. В тот самый момент, когда она отходя от оргазмов, лежала на смятых простынях. Тот самый момент, когда с губ Фрэда слетели роковые слова: «Парни. Заходите». Страх. Гнев. Нет. Это был пожар всепоглощающей ненависти. И потушить его можно было лишь одним способом.
Шапсон уверено выставила руку, выставив вперед свою изящную ножку, на тонкой шпильке. Ждать пришлось недолго. Визг тормозов, и дорогой автомобиль, проехавший мимо, уже сдает задним ходом. Остановившись напротив Милли, танированное стекло опустилось. А там. Там то, что ей сейчас и было нужно. Красивый. Спортивный. Утонченный. И… дерзкий.
— Добрый вечер. — Бархатным грудным голосом, поприветствовал Шапсон, незнакомец. — У леди неприятности?
О! Да! Это именно тот кто ей и был нужен. О монете она уже и забыла, даже не помня, куда та делась. Но тут вдруг вспомнила. Запустив руку в карман своей кожаной, короткой курточки, она нащупал счастливый кругляшок. Точно! Это он. Тот самый кругляшок с черепом, сделал ей такой шикарный подарок. Трусики женщины влажнели от возбуждения.
— Добрый вечер. Скорее желание испытать судьбу. — Мило улыбаясь, ответила она, кокетливо хлопнув ресничками и умело, буквально на мгновение, демонстрируя свое декольте с третьим размером.
— Ищите кавалера на прогулку, или спутника жизни? — Все так же улыбаясь, спросил водитель дорого авто. — Ох! Простите. Где мои манеры? Джастин Банкворд.
— Элизабет Стоунхайм. — Представилась Милли, выдуманным именем, которое хорошо подходило под типаж ее внешности. О! Таких у нее было много. А главное, в такие имена верили ее жертвы.
— Рад знакомству. — Блестя белизной идеально ровных зубов, произнес Джастин.
Мужчина вышел из машины, и, обойдя ее, галантно открыл пассажирскую дверь, женщине. Шапсон мило улыбнувшись, благосклонно приняла ухаживания.
Город хохотал. Хохотал и второй наблюдатель. И его смех слышался на самой грани восприятия Милли. Вот только поверх него плыл приятный баритон Банкворда.
Дверь за Шапсон захлопнулась. Так захлопывается крышка гроба, над покойником. Так захлопывается шлюз печи крематория. Так захлопывается ловушка на охотника. Но игра продолжается. Маски по-прежнему на
