Остров Покоя - Цзяцзюнь Ван
С помощью фонарика Сян Бэй осмотрел лежащий на земле труп мужчины. Его рост был примерно 1,8 метра, одет в белую рубашку и черные укороченные брюки, одна нога была босой, а на другой – резиновый сапог. Обнаженная кожа была почти такой же смуглой, как у Сян Бэя. Совершенно очевидно, что погибшим был не Шэнь Ко, что значительно облегчило задачу Сян Бэя. Судя по тому, что этот человек одет не как приезжий турист, он, должно быть, местный житель с острова Радости. Сян Бэю он даже показался знакомым.
На земле вокруг тела были пятна крови, размытые дождем, а вокруг были разбросаны четыре камня разного размера, самый большой из которых был около метра высотой.
После того как Сян Бэй сделал еще одну фотографию места происшествия, он попросил Лао Юя подойти и помочь перевернуть тело. Перед Сян Бэем возникло свирепое лицо, и, едва взглянув на него, Сян Бэй и Лао Юй одновременно узнали покойного.
– Это Чжао Вэньхай? – удивленно произнес Лао Юй.
– Зачем он пришел сюда?
– Бог его знает.
– Как такое могло случиться?
– Видимо, упал отсюда и расшиб голову, – предположил причину его смерти Лао Юй, посмотрев на скалу.
Несмотря на ливень, бьющий в лицо, Сян Бэй прищурился и посмотрел вверх. Конечно же, на краю каменной стены наверху была щель, а внизу виднелись следы царапин. На некоторых выступающих камнях были явные трещины. Эти камни на земле должны были упасть оттуда.
– Похоже, он случайно соскользнул со скалы и скончался на месте. – Лао Юй покачал головой и вздохнул.
– Почему он приехал на Цинскую равнину один? – Сян Бэй не нашел других вещей Чжао Вэньхая на дне долины. Он здесь прятался от кого-то? Или хотел с кем-то встретиться?
Неужели с Шэнь Ко? Сян Бэй не знал, почему ему пришла в голову такая идея. Когда он расстался с приятелем, тот сказал, что собирается найти Чжао Вэньхая, после этого Шэнь Ко исчез, а здесь появилось тело рыбака. Есть ли какая-то связь между этими двумя происшествиями? С тех пор как Шэнь Ко приехал на остров Радости, все, кажется, стали какими-то странными.
Издалека донесся пронзительный женский визг, и его тут же поглотил шум дождя. Сян Бэй отвлекся от своих мыслей, решив, что ослышался.
– Лао Юй, ты слышал, кто-то кричал? – Лао Юй собирался накрыть тело дождевиком, и, прежде чем он успел ответить, раздался еще один крик, громче, чем предыдущий.
На этот раз Сян Бэй отчетливо услышал его; он тут же сорвался с места и бросился вверх по каменной лестнице, разбрызгивая во все стороны ил под ногами. К тому времени, как Лао Юй отреагировал и окликнул его, Сян Бэй уже скрылся в лесу, только свет фонарика мелькал среди ветвей.
Лао Юй тоже услышал, что это был крик Цзи Цзе, но ему было почти пятьдесят, и, естественно, он не мог угнаться за молодым и сильным Сян Бэем, поэтому остался на месте. Проливной дождь и не думал прекращаться, невозможно предположить, когда откроют причал, так что до прибытия следователей с материка Лао Юй должен обеспечить сохранность тела.
Еще одна вспышка молнии обрушилась из темной ночи, расколов небо и мгновенно осветив всю Цинскую равнину. Искаженное судорогой лицо Чжао Вэньхая было настолько четким, что Лао Юй не смог его долго рассматривать и, отвернувшись, накинул на труп дождевик.
Как старый полицейский, проработавший на острове Радости уже более 20 лет, Лао Юй не в первый раз сталкивался с трупом, но все же сегодня ему было не по себе из-за такой мрачной атмосферы.
Сильный ветер, дувший из темноты, приподнимал дождевик на трупе, и казалось, что труп под тканью шевелится. Проливной дождь постепенно усиливал страх, казалось, все вокруг ожило, и даже скалы перед ним стали какими-то странными.
В одно мгновение по телу Лао Юя побежали мурашки.
Глава четвертая
21 августа 2016 года
Атмосфера в зале для проведения турниров по го Шанхайской шахматной академии была суровой. На сей раз старшим судьей был Хуан Ди, вице-президент академии. Сам Хуан Ди также был профессиональным игроком восьмого дана, но в этом году ему исполняется 60 лет. Он уже много лет не участвовал в турнирах и в основном занимается административными вопросами шахматной академии. Поскольку местом проведения этого турнира был выбран Шанхай, за работу арбитров отвечала местная шахматная академия, и эта задача, естественно, легла на плечи многоуважаемого Хуан Ди.
Он дотронулся до головы, на которой почти не осталось волос, и не смог вспомнить, сколько раз он смотрел на часы. Подошел трехдневный срок, на который был отложен матч, а китайский игрок не появился. У женщины, ведущей протокол матча, сидевшей рядом с судьей, защипало в носу; она, не сдержавшись, зевнула и осеклась под строгим взглядом судьи.
Время вышло.
Хуан Ди нажал на электронный таймер, и белые арабские цифры на черном фоне начали отсчитывать время.
Такэмия Хидэтоси обхватил колени обеими руками, уставившись на доску блестящими глазами, как будто хотел что-то увидеть сквозь нее. Место напротив него было свободно и отсчет времени уже начался, но соперник все не появлялся.
Шахматист держался абсолютно невозмутимо, не выказывая ни малейшего интереса к тому факту, что время у его противника вот-вот закончится: до объявления конца игры битва не кончена.
Время текло минута за минутой. Если Шэнь Ко так и не появится, то игра будет засчитана как поражение за превышение времени ожидания, а японские игроки обыграют китайских с общим счетом 3:0.
Судья Хуан Ди озабоченно потер ладони. В душе он, естественно, надеялся, что выиграет китайская сторона. Пусть надежда очень мала, но нельзя же сдаваться без боя.
Остается пять минут…
Три минуты…
Внезапно цифры на двери лифта начали мигать, они становились все больше и больше и, наконец, остановились на пятом этаже, где располагался игровой зал.
Во время соревнований посторонний персонал не может находиться на этом уровне без разрешения.
Должно быть, это китайский игрок Шэнь Ко.
Ассистентка, ведущая протокол, невольно выпрямилась и снова взяла ручку для записи.
Такэмия Хидэтоси, застывший, как статуя Будды, боковым зрением наблюдал за проходом к лифту.
Дверь лифта открылась, и судья присмотрелся повнимательнее. Первым, кто вышел, оказался Цзян Юань, правой рукой поддерживающий Шэнь Ко. Тот был одет в бейсболку, голова была опущена, лицо под козырьком было бледным как полотно, губы обметанные, и выглядел он очень слабым.
Хуан Ди встал, остановил Цзян Юаня у двери игрового зала и прошептал:
– А вы что тут делаете?
Цзян Юань сделал полупоклон и извинился:
– Главный судья, извините, пожалуйста. У нас чрезвычайная ситуация. Шэнь Ко внезапно почувствовал себя плохо и еле-еле смог прийти на матч. Я только помог ему подняться.
Хуан Ди взглянул на Шэнь Ко, положил руку ему на плечо и с беспокойством спросил:
– Шэнь Ко, вы сможете продолжать игру? Если действительно плохо себя чувствуете, вам следует как можно скорее обратиться в больницу.
Шэнь Ко показал Хуан Ди поднятый вверх большой палец, показывая, что он может продолжать.
– Проводить тебя до места? – спросил Цзян Юань и указал на сиденье напротив Такэмии Хидэтоси.
Шэнь Ко отмахнулся от его помощи и подошел сам.
Увидев это, Хуан Ди также быстро вернулся на место судьи. Цзян Юань почтительно поклонился ему в спину и почти бегом заскочил в лифт, вытер пот со лба и сказал, словно разговаривая сам с собой и сидевшим неподалеку Шэнь Ко:
– Дальше все зависит от тебя.
Хуан Ди откинулся на спинку стула, чувствуя, что сегодняшний Шэнь Ко выглядит очень странно. Козырек кепки низко надвинут, его глаза прятались в тени, а губы были сжаты до белизны, как у пациента, находящегося при смерти. Сегодня на улице было более 30 градусов по Цельсию, и он был одет в белую рубашку с длинными рукавами и перчатки. Кожа на запястьях, открытая между перчатками и манжетами, также нездоровая и бледная, и все лицо сильно похудело.
