999,9… Проба от дьявола - Юрий Гайдук
«Секретно. Центр. Панкову.
На ваш запрос о вероятности воронцовского источника слитка весом 920 грамм получено неопровержимое доказательство. В связи с этим прошу санкционировать оперативную разработку Асада Даутова, кличка Жомба. Можно предполагать, что какое-то время, возможно, последние два года он жил и лечился на Украине. Не исключено, что во Львове или Львовской области. В случае дополнительной информации по Даутову прошу срочно информировать.
Крымов».
Глава 15
Жомба нервничал.
Прекрасно понимая, что ему наперед проплачено не за его прошлые заслуги, а чтобы он зачистил золотоносное воронцовское поле от разжиревших на его кормах шакалах, и осознавая также, что вскоре с него потребуют соответствующий отчет, он вытащил на разговор Грача, устроив ему едва ли не допрос с пристрастием. Однако этот рыжий хохол, в прошлом капитан милиции, уже в свою очередь показал зубы, и весь разговор свелся к Ивану Мазину, в расчете на которого Жомба надеялся исполнить свою последнюю партию с воронцовским смотрящим. Все вроде бы было разыграно по нотам, только вот вместо ожидаемого эффекта, то есть той вспышки ярости, на которую был способен Кудлач, и предполагаемых ответных действий со стороны воронцовской братвы смотрящего воцарились полнейшая тишь да благодать, будто и не было никакого Ивана Мазина со слитком высокопробного золота в кармане.
В какой-то момент он засомневался даже, признал ли Кудлач в нем человека, который облегчил его кошелек не на одну тысячу баксов, однако тут же отбросил все сомнения. Огромный шрам, оставшийся на его лице после памятной стычки с воронцовским паханом, нельзя было спутать еще с чем-нибудь, да сам Даутов не очень-то скрывал свое «воскрешение» из мертвых. На рынке, где можно было в любой час дня и ночи побаловаться дурью, уже был запущен слушок о возвращении Жомбы.
Да, все вроде бы было продумано правильно, однако этот хитрожопый урка с рожей мясника почему-то отказался нырять в поставленную для него ловушку, а это было чревато серьезными последствиями уже для него самого, Асада Даутова. В конце концов могли устать ждать не только его нынешние хозяева, на которых он подписался работать и которые требовали едва ли не ежедневного отчета за каждый израсходованный доллар, но и те силы в самом Воронцово, что согласились подыграть ему, когда по-настоящему проявится Кудлач и для его полной ликвидации потребуются решительные действия жирующих на черном золоте силовиков.
Как говорят на Востоке, застоявшийся конь может и своего хозяина копытом лягнуть.
Думая обо всем этом и откровенно психуя, Жомба уже начинал подозревать самого Грача в двойной игре, и как только тот появился в доме, тут же вызвал его на разговор.
— Слушай, Грач, — процедил Жомба, наливаясь злобой к бригадиру хохлов, которого он самолично с великим удовольствием повесил бы в саду, — а ты, случаем, лапшу на уши мне не вешал, когда за Длинного Ивана ответ держал?
— Какую еще лапшу? — растерялся Грач.
— А ту самую, когда ты должен был отвезти его домой и проследить, побежит ли он жаловаться Кудлачу!
— Это ты про Мазина?
— Ну!
— Так я не врубаюсь что-то, о чем ты?
— Ты мне дурь не гони! — сорвался на истеричный крик Жомба. — Не гони! Ты мне сказал, что тем же утром Иван побежал к Кудлачу, а на самом деле…
— Так оно так и было, — едва сдерживая себя, чтобы не сорваться на ответный крик, как-то очень уж тихо произнес Грач. — А в чем, собственно, проблема?
— Проблема, спрашиваешь, в чем? — начиная понимать, что Грача на горло не возьмешь, Жомба тоже попытался сдержать рвущуюся из него ярость, но его состояние выдавал все тот же рваный шрам, превратившийся в багрово-красный. — А та проблема, что Кудлач даже рылом своим не повел на потерю слитка! А такое не прощается. Я слишком хорошо знаю этого шакала. Понимаешь? Не может такого быть! А если ты и в это врубиться не можешь, тогда…
— И что тогда? — сжал кулаки Грач. — Своих козоебов на меня натравишь? Так советую воздержаться малость. Подниму всех хохлов в округе! К тому же не забывай, кто тебя в Воронцово вернул и кто прикрывать будет в случае чего.
Сообразив, что хватил лишку, Жомба попытался было вставить что-нибудь успокаивающее, мол, Грач ему что брат родной и он его просто неправильно понял, но того уже трудно было остановить.
— Теперь что касается моих мозгов, — наседал Грач. — Когда ты в своем ауле еще коз пас, я уже в ментовской школе учился и таких орлов, как ты и твои подельнички, только так делал.
— Ладно, все, успокоились, — с трудом изобразив на изуродованном лице нечто отдаленно похожее на миролюбивую улыбку, произнес Жомба.
Однако Грач слишком долго сносил его понукания, и его понесло всерьез:
— Не-е-ет, не успокоились! Хоть я и подписался как бы на тебя работать, но ты меня в хомут не запрягал, и волом бессловесным я у тебя не буду. Кишка тонка, и не по чину власть на себя берешь. А посему смотри, чтобы облом полный не получить. — Он замолчал было, широко раздувая ноздри, но не выдержал и как-то очень тихо просипел: — И еще одно запомни! Я тебе не Грач, хоть бог и наделил меня такой фамилией, а Анатолий Иванович. И если не хочешь, чтобы я тебя в присутствии твоих же нукеров Жомбой кликал, хотя на большее ты не тянешь, то будь любезен и со мной говорить по чину. Запомнишь, надеюсь?
Бросая в ненавистное лицо эти слова, Грач даже не подозревал, какого врага он себе нажил. До боли стиснув зубы, Жомба едва сдерживал себя, чтобы не размозжить табуреткой голову этой рыжей твари, которая осмелилась унизить его.
— Хорошо, хорошо… успокойся. Анатолий — значит, Анатолий. Не принимай мои слова за обиду. Чего между своими людьми не случается. Поговорим, шашлык-машлык кушать будем, вино-водку пить. Но с Кудлачом надо что-то делать, не могу же я с ним шашлык-машлык-то.
— Это уж точно, не можешь, — согласился с ним Грач, которому эта ссора тоже была ни к чему.
— Вот, — тут же подхватил Жомба, — и если Длинный Иван, которого мы взяли на золотишке…
Однако Грач не дал ему договорить:
— То, что Мазин нырнул в то утро к твоему корешу, — не удержался, чтобы не поддеть Жомбу Грач, — в этом можешь не сомневаться, и то, что они толковали о чем-то довольно долго — в этом тоже можешь не сомневаться, а вот тот факт, что воронцовский пахан до сих пор никак не проявился…
Он почесал затылок и
