Крик полуночной цикады - Ольга Михайлова
— Хорошо.
После обеда оба вернулись в магистрат, куда уже привезли задержанных Гао Лю и его мать Лин Чу. Сюаньжень, едва втянув воздух, злобно кивнул. Да, руки именно этого человека оставили следы на всех четырёх обрезках верёвки, между тем как краскуна джут наносила мамаша.
Ни сын, ни мать не желали признаваться в содеянном, уверенные, что их никто не видел на месте преступления. Но тут господин Ли Женьцы доказал, что у него голова тоже не трухой набита: он сразу, ещё при задержании подозреваемых, приказал обыскать поместье, ина заднем дворе, в павильоне для сушки белья, его люди нашли искомую баночку с киноварью, которой оставалось на донышке.
После этого пыл сынка и мамаши заметно поубавился, а угроза Сю Баня применить пытку и вовсе сломала упорство негодяев. Сю Бань тут же отправил в императорскую канцелярию отчёт о раскрытии дела, где не пожалел цветистых восторженных оборотов для рассказа о выдающихся талантах Ченя Сюаньженя.
Сам же он уже давно понял, что рассчитывать на этого человека, как на будущего зятя, — это всё равно, что пытаться выловить из пруда отражение луны. Не вызывал у него особых надежд и напарник Ченя Сюаньженя: Ван Шэн пока ничем себя не проявил, однако по тому, как обращался с ним этот умник Сюаньжень, становилось понятно, что его таланты тоже значительны.
Он вздохнул.
Дочери не дали Сю Баню толком пообедать, буквально закидав вопросами об этом красавце. Однако что он мог ответить? Императорские протеже оказались фениксами, а на одной ветке с фениксом воробьям нечего делать. Тем не менее, девицы решили в этот же вечер навестить господина Ван Шэна, несмотря на то, что отец строго запретил им беспокоить новых сотрудников магистрата и даже прикрикнул на них.
Но, понятное дело, не вразумил.
_____________________________________________________
[1] Если душа самоубийцы запугивает живых людей до того, что они умирают, из Ада приходят «демон с зелёным лицом» — Цинмяньгуй (青面鬼) и «демон с длинными зубами» — Ляоягуй (獠牙鬼). Они уводят душу в ад и держат её на цепи, и она никогда не может переродиться.
[2] Невероятный красавец периода Западной Цзинь. Его повсюду преследовали толпы людей, мечтающие взглянуть на его красоту. В возрасте 27-ми лет, измотанный излишним вниманием, Вэй Цзе заперся у себя дома, где скончался «оттого, что на него слишком много смотрели». Отсюда пошло выражение «взглядом убить Вэй Цзе» означающее «проявлять к мужчине излишнее внимание».
[3] Лис, способный благодаря духовному совершенствованию принимать человеческий облик и использовать колдовство, чтобы отравлять, сбивать с толку и порабощать. Описывается как ясновидящий и способный вселяться в людей.
[4] Блуждающие души, чей род прервался. Некоторые из этих духов могут стать божествами, известными как Ван Е, «Князь-призрак».
Глава 19. «Чжэнь». 震 Гром
От раската грома цепенеешь от страха, затем — шутки и смех.
Зло, как раскат грома! Можешь потерять, но домогаться не следует.
Оцепенеешь от страха, но молния ушла в ил.
Гром уходит, но приходит зло!
Испугался грома, стал озираться, а гром у соседа!
Ошибок не совершишь, но скажешь резкие слова о браке.
Вечером Сюаньжень и Шэн вышли из дома и по рассказу Ли Женьцы легко нашли Лисий Храм и старый дом с красной крышей рядом с садом лекарственных растений наследника. Храм, хоть и совсем небольшой, не был в запустении: его явно убирали и стоявший на постаменте Лис-покровитель храма был недавно окрашен свежей краской. Шэн, указав на статую, кивнул.
— В Лояне тоже есть храм Лисы на Южной окраине.
— И в Гуаньчэне есть. Как раз неподалеку от него я выкупил у охотников раненого Сяо Ху. А учитель рассказывал, что в области Суйян рядом с таким храмом на кургане в княжеской могиле поселилась лиса. И в каждый присутственный день все городские псы отправлялись к ней на поклон. Лиса сидела на кургане, на возвышении, а собаки внизу, словно выражая почтение важному чиновнику! Местным жителям совсем не нравилось соседство с лисой и, скинувшись, они заплатили почтенному Вану из восточной столицы, у которого было два пса, натасканных на лис-оборотней. Почтенный Ван привёл собак к кургану, чтобы натравить их на лису. Но те лишь подошли к остальным собакам и заняли место среди них, неподвижно застыв. Как разочаровали! С тех пор, когда кто-то сталкивался с неразрешимой трудностью все, шутя, говорили: «Привели псов к суйянской лисе!»
Сюаньжень поднял руки в поклоне перед лисой на постаменте, отдавая дань уважения покровителю храма. Ван Шэн тоже хотел вежливо поклониться, но изумлённо замер: каменная лиса неожиданно задвигалась и тоже поклонилась Ченю Сюаньженю. Ван Шэн тоже отдал поклон. Лиса, склонив голову набок, несколько мгновений оглядывала его, потом тоже кивнула и снова замерла в каменной неподвижности.
— Что это? — ошеломленно пробормотал Ван Шэн.
— А что такого?
— Почему Божественная лиса кланяется нам?
Сюаньжень бросил удивленный взгляд на Ван Шэна.
— А почему нет? Приветствует. Мне Лис из храма в Гуаньчэне тоже всегда отвечал на поклон, — и Сюаньжень воскурил ароматы перед лисьим алтарём.
После они свернули по тропинке, шедшей вдоль храмовой стены, к дому с красной крышей. Раньше павильон явно принадлежал высокой знати: об этом говорили и крашенные колонны, и роскошь мраморных ступеней и величие парадного входа. Правда, ныне краска облупилась, мрамор дал трещины, двери рассохлись и открывались со скрипом. Воровато оглянувшись, Сюаньжень, увлекая за собой Шэна, просочился внутрь, за ворота.
Двор тоже был в запустении, однако хранил следы былой красоты: маленький пруд, заросший осокой и рогозом, был живописен, на камнях внутри сада остался мягкий лишайник и на стенах дома зеленел можжевельник. В центре сада уже расцветала одинокая слива, но некому было любоваться её красотой. Центральный павильон был закрыт, однако рассохшаяся дверь легко поддалась нажатию.
Сюаньжень мрачно оглядел зал. Бумага, заменявшая в доме с привидениями потолок, давно облезла, а тонкие жердины, на которых она раньше была наклеена, несли на себе лишь налёт пыли и комья чёрной закопчённой паутины. При любом, даже самом лёгком сквозняке, перекрытия стен скрипели, а полы при каждом шаге пели, как осенние цикады.
Сюаньжень огляделся и спросил Ван Шэна:
— Тут и вправду есть привидения?
— Я не чувствую их. Дом пуст. Хотя нет… тут лиса!
Сюаньжень удивился.
— Ну и где она?
— Не знаю, но, похоже, она ушла совсем недавно.
— Ладно, потом разберёмся. Присядь-ка.
Ван Шэн, стряхнув метелкой, валявшейся на полу, пыль со старой деревянной скамьи, сел. Сюаньжень ушёл в тень ширмы. В окно заглянула полная луна. Где-то
