Самое королевское убийство - Си Джей Беннет
– Их всех потом съедают, – сказал Артур.
– Как будто это лучше, – фыркнула его собеседница. Гибнут не только взрослые фазаны. Птенцов потом сжирают хищники. Удивительно, что тут вообще кто‐то до сих пор гнездится.
– Они любят животных, ты знаешь это так же хорошо, как и я.
– Ага, в пироге или на стене.
– Надеюсь, я не помешала.
Последняя реплика принадлежала королеве. Она обошла стену и теперь стояла в дверях раздевалки. Два юных бледных личика уставились на нее, застигнутые врасплох и напуганные. Королева отметила одинаковые карие глаза, обрамленные светлыми ресницами.
– У вас очень воспитанный щенок, – сказала королева.
Разговор стоило начинать с приятной ноты, и это было единственное, что пришло ей в голову.
Девушка в радужной флиске и небесно-голубых леггинсах в цвет своих волос соскользнула с высокой полки, на которой сидела. Оказавшись на земле, она моргнула и сказала:
– Он тетин. Я пока за ним приглядываю. Его зовут Нельсон.
– Ваше Величество, – настойчиво прошипел Артур.
– Ваше Величество, – выражение лица девушки явно говорило: и ты знаешь, что я об этом думаю.
– Я пришла проведать Эстимейт, – объяснила королева. – Не беспокойтесь, я знаю дорогу.
Артура это явно не успокоило, он побледнел еще сильнее. Он вытянулся:
– Я провожу вас, мэм. В смысле… Я сейчас ничего не делаю. Мы просто…
– Обсуждали политику, – помогла ему найти нужные слова королева. – Должна сказать, я не была уверена, что ваше поколение таким увлекается. Это обнадеживает. В своем роде.
Девушка не отрывала от королевы взгляда. Затем, будто внезапно вспомнив, она вытянула ногу в ботинке назад и сделала кривоватый реверанс. Осознав абсурдность действа, она вдруг ухмыльнулась.
– Неловко, – пробормотала она.
В ее глазах сверкнуло вызывающее озорство, которое напомнило королеве сестру Маргарет в этом возрасте – да и в любом возрасте, по правде говоря. На Маргарет невозможно было злиться, когда она улыбалась. Королева задалась вопросом, оказывает ли эта девушка такой же эффект на собственную многострадальную семью.
Эстимейт, бывшая чемпионка, была благодарна за мятный леденец. Королева провела с ней немного времени, поздравляя кобылу с рождением первенца. Но она не забыла недавнее разоблачение беззаконий ее собственной семьи. Молодой конюх с несчастным видом мялся рядом. Ей стало жаль мальчика.
– Это была твоя сестра? – спросила она.
Он повесил голову:
– Да, мэм. Ее зовут Айви.
– Понятно. Я заметила семейное сходство. Темпераментная девушка.
– Да, вроде того. Много вы услышали из того, что она болтала?
– Думаю, суть я уловила. Роялисткой ее не назовешь, насколько я понимаю.
– Вроде того. – Артур не знал куда себя девать. – Она не серьезно. То есть серьезно, но ей семнадцать. Она всегда так, мэм, хватает через край. Иногда влипает из‐за этого. Поэтому все время проводит с лошадьми, хотя, по идее, ее тут быть не должно. Но она так здорово с ними обращается, вроде как… мысли их читает или что‐то в этом роде. И только здесь она расслабляется немного. После тетушкиной аварии Айви прямо сама не своя. А потом еще она нашла эту руку.
Королева обернулась:
– Руку обнаружила твоя сестра?
– Ага. На пляже. Сначала подумала, что это морская звезда или что‐то такое, но…
– Бедная девочка. Какой шок.
Артур скривился от воспоминания:
– Да уж. Айви весь день тряслась от страха. Заперлась в своей комнате и не выходила несколько часов. Будь все как раньше, она пошла бы к тетушке, но сейчас никак.
Юный конюх выглядел жутко расстроенным. Отсутствие тетушки, очевидно, давалось тяжело.
– Ты упомянул аварию? – осторожно поинтересовалась королева.
– Да. Ее зовут Джуди, мэм. Джуди Распберри. Она казначей в Женском институте. Вы с ней встречались пару раз.
Визит в Женский институт в Уэст-Ньютоне, ближайшей к поместью деревушке, был для королевы ежегодной зимней традицией.
– Да, конечно, я знакома с миссис Распберри. Что произошло?
Артур рассеянно провел рукой по волосам.
– Несчастный случай. За неделю до Рождества. Водитель сбил ее и уехал. В Дерсингеме, тетя там живет. Бог знает, сколько она пролежала на дороге, прежде чем ее нашли.
– Насколько все плохо? – беспокойно спросила королева. Ей была очень симпатична Джуди Распберри, столп Женского института и бесчисленного множества других организаций и начинаний. Они не раз преломляли вместе пирожные, посещали выставки собак, восхищались цветочными композициями. Джуди была талантливым заводчиком голубей, и ее птицы несколько раз оставляли позади королевских питомцев.
– Очень плохо, – прямо ответил Артур. – Она в коме, в больнице королевы Елизаветы.
Местная больница носила имя матери нынешней королевы. Со временем привыкаешь к тому, что в честь тебя называют здания и корабли.
– Мне очень жаль.
– Айви пришлось тяжелее всех, – продолжал Артур. – Дома ей никогда особо не нравилось. Мама вечно пилила ее по поводу учебы, Айви чуть с ума не сошла. А тетя Джуди все понимала. Айви могла всегда прийти к ней, знаете, как это важно? А сейчас все через… все плохо, мэм.
– Представляю, как вы переживаете.
Артур пожал плечами:
– Конюшни помогают. Как я сказал, тут мне спокойно. И Айви тоже. Спасибо, что не прогнали ее. Может она остаться? В смысле, приходить иногда?
– Да. Если она умеет обращаться с животными, как ты говоришь.
– Это точно, мэм. У Айви дар. Особенно с лошадьми и собаками.
– Тогда здесь ей самое место.
Всю дорогу до дома королева думала о Джуди Распберри. Кома! Бедная женщина! Лежала одна на дороге, пока ее не обнаружили. Была ли она в тот момент еще в сознании? И двое молодых людей, которые явно нуждаются в ее помощи. Джуди около пятидесяти: тот возраст, когда в тебе нуждаются все – родители, дети, коллеги по работе, домашние животные… На собраниях Женского института она всегда была тем человеком, к которому обращались глаза, если гас свет, или опаздывал приглашенный докладчик, или кто‐то уходил с ключом от туалета. Ее рассказы о подобных неурядицах всегда были гомерически смешными. Как они справляются без нее? А Артур и его пылкая младшая сестра? Королева знала, что для многих женщин это самый главный страх: не оказаться рядом, когда любимые в тебе нуждаются. Она хорошо понимала этот страх.
– Как ты, получше? – поинтересовался Филип по ее возвращении.
– До определенной степени. – Она рассказала про миссис Распберри, а затем, чтобы поднять ему настроение, про гневную тираду Айви.
– Господь всемогущий! На нашей же земле! Стоило бы ее выпороть.
– Я сказала ее брату, что она может помогать с лошадьми. Думаю, это пойдет ей на пользу. Кстати, это она нашла руку.
– А! То есть ее стоит благодарить за весь этот бардак, – проворчал Филип.
Королева поджала губы:
