Самое королевское убийство - Си Джей Беннет
Королева покивала. Она все еще не была убеждена.
Глава 10
Сомнения королевы оказались не напрасны. Когда на следующее утро Рози пришла в офис с коробками бумаг, она объявила, что Джека Лайонса отпустили из‐под стражи. Вероятно, “парковка поблизости” все же не была достаточно веской уликой для предъявления обвинений. Учитывая родство Лайонса с убитым, королева почувствовала облегчение. Она предпочла увидеть события в положительном свете, хотя Блумфилд и его команда, без сомнения, были страшно разочарованы.
Однако, пока они готовились к новогоднему приему в бальном зале, Рози сообщила королевской чете неприятную новость.
– Судя по всему, мистер Лайонс дал эксклюзивное интервью журналистам “Сандей Рекордер”, мэм. Они сообщили нам заранее, потому что в интервью упоминается ваше имя.
– Мое? Почему? – изумилась королева.
– Они не говорят. Даже о самом факте они проинформировали нас только из уважения к трону.
– Есть идеи, что может быть в этом интервью?
У Рози только что состоялся короткий и тяжелый разговор с начальником полиции, который, в свою очередь, только что провел короткий и тяжелый разговор со своей командой в штаб-квартире отдела тяжких преступлений. Всем было очень жаль. То, что королева оказалась в центре событий вот так, без всякого предупреждения, было просто неприемлемо.
– Оказалось, что у Лайонса все‐таки было алиби на пятнадцатое декабря, – объяснила Рози.
– Твердое?
– Эм, да, мэм. Алиби подтвердил лондонский офицер, который работал под прикрытием в группе активистов-зоозащитников. Он узнал мистера Лайонса по фото в газете. Выяснилось, что тот весь день был на собрании в Северном Лондоне, координировал кампанию против пары медицинских лабораторий. Офицер видел его там лично. Запись с камер тоже это подтвердила, и, как только полицейские выложили их перед Лайонсом, он не стал отпираться.
– Почему не сказать раньше? – удивился Филип. – Уж наверное, планировать нападение на лабораторию куда меньший грех, чем распилить собственного отца на части.
– Да, сэр, – согласилась Рози. – Они думают, что Лайонс нарочно тянул время под арестом. Если верить им, то Лайонс улыбался от уха до уха, когда они все поняли. Как будто выиграл в лотерею.
– И каков приз?
Рози покачала головой:
– Я спросила, они не знают.
Королева поджала губы.
– Учитывая, чем он на самом деле занимался в те дни, у меня есть гипотеза. – Она вздохнула и понадеялась, что все будет не так плохо.
Все оказалось гораздо хуже.
НЕВИНОВНЫЙ АРЕСТОВАН
ЗА УБИЙСТВО В САНДРИНГЕМЕ
ПОЛИЦЕЙСКИЙ ПРОИЗВОЛ
НА СТРАЖЕ МОНАРШЕГО РОЖДЕСТВА
ДЖЕК ЛАЙОНС: КАК МЕНЯ ПОХИТИЛИ, ЧТОБЫ ИЗБАВИТЬ КОРОЛЕВУ ОТ ПОЗОРА – ПОЛНОЕ ИНТЕРВЬЮ ЧИТАЙТЕ ВНУТРИ
Утром никто в доме не осмелился открыто вчитываться в заголовки, но украдкой газету прочли все.
– Скотина! – первым выразил свое мнение Филип. – Полнейшая скотина.
– Ты тут вообще ни при чем! – жалобно сказала Софи Уэссекская, оскорбленная за королеву.
– Фотографии Блумфилда, подъезжающего к Сандрингему прямо в сочельник… – лаконично заметила Анна. – Не идеальный вариант.
– Они хотят создать впечатление, что мы тут всех дергаем за ниточки! – взорвался Филип. – Или, по крайней мере, что полиция – подхалимы, которые с ног сбиваются, чтобы спасти нашу репутацию, будто у нас не страна, а какая‐то шутовская диктатура. Мы только перерезаем чертовы ленточки в их чертовых полицейских участках, ближе никто нас не подпускает. И раздаем медали за спасение чертовых жизней. Сволочь, – снова пробурчал он.
Королева прочла заметку последней, поскольку накануне вечером она перенапряглась и утро провела, стряхивая остаточные симптомы гриппа. Ей было девяносто лет, и время от времени тело напоминало ей, что о нем нужно заботиться.
После прочтения легче не стало. Длинное эксклюзивное интервью с Джеком Лайонсом раскинулось на четвертой, пятой и шестой страницах. Оно сопровождалось несколькими фотографиями: Сандрингемского дворца, стоящей у окна королевы (этот снимок сделали около десяти лет назад в Шотландии), как будто она наблюдает за событиями из‐за занавески, прибытия в Сандрингем констебля на “субару” и тревожное фото лондонских полицейских в бронежилетах – будто десятки стражей порядка гонялись по улицам за мистером Лайонсом.
Это случилось на следующий день после моего первого Рождества с любимой девушкой и маленькой дочкой – она родилась шесть недель назад. Роды были очень тяжелыми, и Алана еще не пришла в себя до конца. Мы только оправились от травмы, как раздался стук в дверь, и через секунду комнату заполонили орущие полицейские, моя крошечная дочурка зашлась в плаче. Эти людоеды скрутили меня и затолкали в фургон…
…Они кинули меня в камеру, и видно было, что у них на меня ничего нет. Им просто срочно нужен был кто‐то, на кого можно повесить убийство, потому что отрубленная рука моего отца была найдена в охотничьих угодьях королевы…
Но руку нашли не в ее поместье! Неважно, суть не в этом.
Не было и речи о том, чтобы дать мне оплакать отца, которого, как я только что узнал, похитили и расчленили. Только недавно он рассказывал мне о новом проекте по спасению сельской местности, над которым мы собирались работать вместе. Мы обсуждали его несколько недель. Мой отец осознал свой долг перед планетой. Мы восстановили отношения. Моя жизнь должна была поменяться к лучшему, а теперь она рушилась на глазах. Полицейских это не волновало. Они провели бессчетные часы допросов, пытаясь сломить меня, сделать козлом отпущения, чтобы они выглядели молодцами перед очень богатой старой женщиной, чья семья несет ответственность за смерть миллионов невинных животных за последнюю тысячу лет. Более того, они вытащили меня из квартиры в тот самый день, когда королева и ее семья стреляли по фазанам в Сандрингеме.
Вот она – причина того, что алиби не было предъявлено, выжидания, торжествующей улыбки после освобождения. В глазах активиста вандализм в отношении одной медлаборатории – пустяк в сравнении с тем, чтобы втянуть в конфликт монарха. Следующие четыре абзаца были посвящены предыдущим королям и их любви к охоте, а также изображениям разных членов семьи, охотящихся на оленя возле Балморала, и короля Эдуарда VII, стреляющего в тигра со спины слона. В кругах мистера Лайонса он бы наверняка стал героем.
В салоне все нервно ожидали ее реакции, которой стало угрюмое красноречивое молчание.
– Возмутительно, – подал голос Эдвард. – Что мы будем с этим делать?
Но все они знали ответ: никаких жалоб, никаких оправданий. Как бы тяжело, неприятно и несправедливо это ни было.
– Может, позвонить сэру Саймону?
– Нет, – отрезала королева. – Рози прекрасно справится. Она знает протокол.
– Это еще не конец, – проворчала Анна.
Королева согласилась.
