Тысяча и одна дочь - Дарья Александровна Калинина
Постепенно дурнота, охватившая Сашеньку, проходила. Для надежности она еще шмыгнула носом, и неожиданно прежний слух вернулся к ней. Но до чего сильный человек Милорадов, если он может вот так отставить в сторону все свои чувства и заниматься делом, когда того требует его долг.
– К сожалению, из-за позиции его матери никакого участия в воспитании своего сына я не принимал, – услышала она. – Оправдывался тем, что таково было желание его матери и ее нового мужа. Конечно, если бы захотел и настоял, то смог бы добиться общения с сыном. А так меня все устраивало. Сын растет в полной семье, я посильно помогаю с его воспитанием, взяв на себя материальную составляющую его жизни. Тут я не скупился. И вроде бы все довольны. Мальчик рос в уверенности, что чужой дядя – это и есть его родной папка. Я избавлял того человека от материальных проблем, связанных с воспитанием чужого ребенка. А потом все рухнуло. Моя бывшая загуляла, факт измены стал очевиден, их союз распался. Мужчина, уходя, сообщил ребенку новость, которая потрясла Ратибора невообразимо.
– Он сказал ему правду?
– Правду тоже можно сказать по-всякому. Слова этого человека до такой степени потрясли Ратибора, что он сильно изменился. Завел себе новую компанию друзей, начал возвращаться домой пьяным или под кайфом. Моя жена, занятая обустройством новой личной жизни, то ли не замечала, то ли не хотела замечать проблемы. В общем, когда она со мной связалась, Ратибор уже вовсю подсел на наркоту и таскал вещи из дома. Видимо, только это и заставило ее зашевелиться. Я положил мальчишку в частный стационар, где его почистили от той дряни, которую он употреблял. Потом поговорил с ним серьезно. Объяснил, что у него два пути. Либо в могилу, либо жить дальше, но уже без наркоты. Что я готов ему помочь, но никто за него его жизнь не проживет. Решение он должен принимать сам, но мне бы очень хотелось, чтобы он остался жив. Мне кажется, он меня понял. Во всяком случае, сюда он приехал добровольно. И был тут на достаточно неплохом счету… до последнего времени.
– А что случилось недавно?
– Нет, случилось это уже давно. А вот подозрение пало на Ратибора недавно.
– Твой сын продавал наркоту «белым ангелам»?
– Были такие опасения. Мне сигнализировали. Я сразу же собрался в путь. Увы, когда приехал, то оказалось, что уже поздно.
– А кто тебе сообщил о несчастье?
– Михаил. Сказал, что есть подозрения, что двое обитателей торгуют наркотой. Причем один делает это уже давно. И это мой Ратибор. А второй занялся этим бизнесом недавно и, похоже, перешел моему сыну дорогу, за что тот с ним и расправился.
– Эти двое – Илья и Ратибор. Вначале все думали, что погибший – это Илья. Но почему?
– Из-за одежды. На Ратиборе были вещи Ильи.
– Возможно, его переодели уже после смерти?
– Непохоже. Одежда была в крови. И пятна расположены таким образом, что было видно: в этой одежде и произошло нападение.
Сашенька подумала немного и спросила:
– А не мог ли в таком случае убийца ошибиться? Не мог ли он перепутать Ратибора с Ильей? Нападение же произошло в темноте?
– В полной. Свет был выключен во всем центре.
– А как был одет Ратибор? Шапка у него на голове была?
– Нет. Но куртка была с капюшоном.
– Ну, все ясно! Даже если во дворе и светили фонари, много в их свете все равно не увидишь. Допустим, убийца видит Ратибора в одежде Ильи. На дворе ночь. Ветер. Свет фонарей очень зыбкий и неверный. Лица и приметных рыжих волос он не видит, они скрыты под капюшоном. Но одежда принадлежит Илье. Это убийца знает точно. Он нападает, убивает и… Возможно, он даже не подозревает, что убил совсем не того человека. Если убийца – человек со стороны, то он об этом не знает до сих пор. Вернее, не знал. Теперь-то уж, я думаю, ему доложили. И это значит, что совсем скоро нам нужно ждать гостей.
– Каких?
– Тех, что явятся, чтобы своими глазами убедиться, что погиб не тот, кто им нужен. Ну и чтобы в целом разнюхать обстановку.
Милорадов задумчиво посмотрел на девушку и сказал:
– Ты меня в очередной раз изумляешь своим умением взглянуть на дело под новым углом. Мне даже не приходило в голову, чтобы подумать, будто бы Ратибора убили по ошибке.
– Это потому, что тебе отцовские чувства ударили в голову. Горе тебя ослепило.
– Это не горе меня ослепило, а мои собственные амбиции, – горько возразил Милорадов. – Вбил себе в голову, что я важная шишка, и вообразил, что мальчишку убили из-за меня. А ведь ты права, убить его могли и по ошибке.
Несмотря на потрясение, которое довелось испытать Сашеньке, когда она узнала, что у ее любимого мужчины имеется сын от другой женщины, она была полна сочувствия. Пусть и поздно, но Милорадов все же осознал себя отцом. И тем горше было ему сознавать, что сына своего он потерял на сей раз безвозвратно. Но горе горем, а оставался еще Илья. И если убить пытались именно его, то сейчас жизни молодого человека грозила нешуточная опасность.
– Смотри, что получается, – попыталась расшевелить она Милорадова, который что-то совсем поник. – Тетя Тома пропала. Три ее сына тоже в «Белых ангелах» не появлялись, хотя ехали сюда. И наконец, сам Илья… Где он сейчас? Почему не остался ждать меня в оговоренном месте? Откуда там взялась кровь? Чьи следы мы видели?
Милорадов сказал, что насчитал в снегу как минимум следы трех взрослых мужчин.
– Пусть даже один из них Илья, но кто двое других?
– Двое или даже трое, – поправил ее Милорадов. – А если это сыновья твоей тети Томы?
– И зачем они увезли Илью?
– Повторяю, они могли подраться между собой. Там все так затоптано, что понять точное количество участников драки не представляется возможным.
– Надо выяснить, где Михаил высадил Тамару Викторовну.
До сих пор они избегали этого разговора, но теперь пришло время припереть свидетеля к стенке. Но Михаил, когда они его отыскали, заявил, что с Тамарой у них все прошло штатно и вполне благополучно:
– Когда мы нашли убитого, то сначала подумали, что погиб Илья. Стали разыскивать Тамару, но связаться с ней удалось лишь ближе к вечеру. Я сразу же поехал за ней и привез в наш центр. Тамара проявила себя с лучшей стороны, ни слез, ни жалоб. Также она внимательно осмотрела тело и заявила, что убитый никак не может быть ее внуком. И сразу после опознания тела я отвез ее назад в город.
– Нет, не сразу. У нее еще была стычка с Виктором.
– Нервы, – вздохнул Михаил. – Во время опознания Тамара держалась молодцом, но потом все же поддалась эмоциям. Нам удалось успокоить ее и усадить в машину, чтобы ехать в город.
– И что было там, в городе?
Оказалось, что когда они вернулись с Тамарой Викторовной в город, то она попросила остановить ее возле любой станции метро. Ближайшей станцией по ходу их движения оказалась «Черная речка», где женщина и простилась с Михаилом.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
Свидетелей не оказалось, что еще сильнее заставило Сашеньку подозревать Михаила в некоей причастности к этой нехорошей истории.
Сам он утверждал обратное:
– С Тамарой мы всего лишь добрые друзья. Не скрою, я бы хотел узнать ее поближе. Но Тамара не из того теста. Мы с ней смогли сблизиться, когда Тамара попросила поместить Илью в наш центр. Не скрою, что я сначала возражал. У парня не было наркотической зависимости, а имелись психические проблемы совсем иного плана.
– Устойчивые галлюцинации? Вы говорите про них?
– Да. И как работать с такой проблемой, никто у нас не представлял. Но время – великий лекарь, мы решили предоставить лечение юноши ему. И как нам казалось, Илья полным ходом пошел на поправку.
– О пребывании Ильи в вашем центре было известно мадам Кулаковой?
– Ну, конечно.
– Как и о том, кем он приходится Тамаре Викторовне?
– Не понимаю сути вашего вопроса.
– Генеральше было известно, что у тети Томы были отношения с вашим шурином. За это она люто возненавидела тетю Тому. И могла часть своей ненависти перенести на ее внука, на Илью.
– Это ложь
