Амплуа убийцы. Следствие ведёт Рязанцева - Елена Касаткина
— Конечно, но… Я не знаю, что именно вас интересует?
— Нас интересуют её взаимоотношения с мужем, с сотрудниками театра. Она не жаловалась вам на кого-нибудь?
— Она вообще никогда не жаловалась. Мужа любила, а вот он…
— Что он?
— Он, на мой взгляд, кроме себя никого не любит. Я ведь потому к ней сама и не ходила — не нравится он мне. Вероника не жаловалась, но я видела, что она расстроена, однажды пришла в слезах. Я её спросила, что случилось, но она так ничего вразумительного и не сказала. Но я догадалась, что у них с Димой что-то не так.
— А поклонники? У неё были поклонники? Может она жаловалась вам на чьи-то преследования?
— Нет, не жаловалась, но… — девушка вновь замолчала. Влажные, белёсые ресницы захлопали, словно крылья бабочки капустницы.
— Что?
— Однажды я видела, как её провожал мужчина. Вернее, я видела его дважды. Один раз в марте, тогда ещё снег не весь сошёл. Мужчина огромный, больше двух метров ростом и страшный. Я почему-то мысленно прозвала его Квазимодо. У него всё лицо в шрамах. Он проводил её до подъезда, я из окна видела. Они немного постояли, потом Лебедева зашла в подъезд, а он подождал минут пять и ушёл. Я наутро, когда с малышнёй гулять вышла, его след на снегу увидела, огромный такой, размер 49, не меньше.
— Так, а когда во второй раз вы его видели?
— Недавно совсем. Точно не помню. Он так же её до подъезда проводил, постоял и ушёл. Я ещё, когда в первый раз их видела, потом у Вероники спросила — кто это. А она, улыбнувшись, сказала просто — мой поклонник, и всё.
Рязанцева достала из сумочки предусмотрительно прихваченный с собой фоторобот Оплеухина и положила перед Шаровой.
— Посмотрите, это не он, случайно?
Девушка окинула рисунок быстрым взглядом.
— Нет, этот по сравнению с тем — красавец. Я же говорю, у того лицо всё в шрамах.
— Алина, спасибо вам большое. Вы нам очень помогли. Но я попрошу вас прийти к нам в отделение и составить фоторобот на этого Квазимодо.
— Но я сейчас не могу, мне не на кого детей оставить. Если можно, я завтра их к свекрови отвезу и к вам зайду.
— Можно, конечно, только не забудьте.
— Ну что вы. Я бы и рада забыть об этом ужасе, но разве такое забудешь. Я приду, обязательно.
Глава третья
Майское утро бесцеремонно ворвалось в кабинет Махоркина, по-хозяйски заполняя его нежным солнечным светом. Рязанцева щурилась, яркий золотистый луч ослеплял и мешал сосредоточиться.
— Ещё один поклонник? — Махоркин заметил лисий взгляд и улыбнулся. — Надеюсь последний?
— Кто его знает, у артистов их миллионы. Каждого не проверишь, — пробурчал из угла Котов, усиленно потирая нос. Внезапно возникшая во время рейда аллергия набирала обороты. Ранняя весна поспособствовала столь же раннему цветению растительности. Несмотря на начало мая, некоторые деревья уже распустили свои первые бутончики, провоцируя у чувствительных к пыльце людей обильный поллиноз. Распустила их и берёза, что росла под окном спальни Виктора. «Вырублю заразу!», — каждый год давал себе зарок измученный сопливостью Котов. — У Оплеухова мы ничего не нашли. Что теперь с ним делать? Отпускать?
— Оплеухову место в Кащенко. А пока займёмся новым фигурантом. Думаю, найти его будет нетрудно, довольно характерные приметы. Урод-великан — личность заметная должна быть. Елена Аркадьевна, а вы что думаете по этому поводу?
— Я думаю, что нам давно пора обыскать квартиру Лебедевой.
— Вы же там были?
— Была. Но мы тогда ещё не знали, что Лебедева убита, поэтому осмотр был поверхностный. Надо бы тщательней порыться. Сейчас подготовлю постановление.
— Вы предполагаете, что Лебедеву в её же квартире убили? — с сомнением в голосе спросил Ревин.
— А почему нет? Канализационный люк, в котором нашли голову и другие части тела, находится неподалёку от её дома. Надо заметить, что в квартире Лебедевой на момент, когда мы туда вошли, был идеальный порядок. Такое ощущение, что кто-то специально всё вымыл и вычистил перед нашим приходом.
— Если преступление было совершено в квартире, то сделать это мог тот, кого Лебедева знала. Вряд ли она пустила в дом незнакомого человека, время было позднее. Другой вариант — кто-то вскрыл замок. Вы правы, чтобы понять, надо тщательно осмотреть квартиру и особенно личинку замка. Готовьте постановление, пусть ребята едут.
— Я поеду с ними.
— Зачем? Вы и здесь нужны. Кто Шарову примет?
— Александр Васильевич, а, может, вы примите? — Лена просительно изогнула брови и стала похожа на Пьеро. — Ну, пожалуйста. Это мой промах, я хочу его исправить, тем более я была в квартире ранее и теперь могу сравнить, если появились какие-нибудь изменения.
— Изменения там наверняка появились, туда же Королёв наведывался, когда мы его на допрос вызывали. — Махоркин замолчал. Рязанцева ещё сильней вытянула брови горкой и выпятила вперёд нижнюю губу. — Ладно, езжайте на квартиру, Шарову я сам приму, — сжалился над подчиненной начальник. Сдержать улыбку всё-таки не удалось. «Вот же хитрюга», — подумал Махоркин, провожая взглядом рыжеволосую красавицу. Ему и самому очень хотелось поехать.
В квартире Лебедевой мало что изменилось. Лена окинула быстрым взглядом зелёную гостиную и заметила лишь небольшой слой пыли на журнальном столике. В таком же состоянии оказалась и спальня.
— В первую очередь ищем следы крови, — распорядилась Рязанцева, приподымая угол ковра. — Олег, если бы ты собрался расчленить тело, ты бы где это делал?
Парочка приглашённых понятых испуганно переглянулась.
— Вот вы скажите тоже, — почему-то обиделся Олег.
— Я чисто гипотетически спрашиваю.
— Ну, не знаю. Скорей всего в ванной, наверное.
— Правильно, в ванной, там легче кровь смывать. Идите, осмотрите ванную, а я пока здесь поищу.
Лена обвела взглядом комнату. Привычной «стенки» — главного украшения квартир советской эпохи, здесь не было. Минимум меблировки — диван, кресло и столик. На одной стене модный цветочный триптих — лимонные с зелёным отливом соцветия кувшинок на сочных ножках в окружении мясистых листьев нагло выделялись на белом фоне полотна и казались живыми. На противоположной, аккурат напротив дивана, огромный плоский экран.
«Пора выбросить этот ящик, — вспомнила Лена давнишний разговор родителей. — Сколько можно жить прошлым веком. Этой коробке место на свалке». — Отец давно порывался избавиться от старого телевизора, заменив на новомодную «плазму». «Так ведь и этот хорошо показывает, — вступилась за телевизор мать, — вот кабы он сломался… А так-то какой смысл. И что ты всё за временем стараешься угнаться. Прошлый век… Мы-то с тобой
