Египтянин - Лейтон Грин
– Угостите девушку стаканчиком, незнакомец? – раздалось за спиной по-английски.
Он повернулся и увидел Веронику, которая улыбалась так, словно только что повыпускала из клеток всех зверей.
16
Джакс очнулся. Он лежал лицом в ковер, рот был полон крови и слюны, а голову словно сжимали тисками. После нескольких секунд дезориентации он вспомнил, что случилось, поднялся на колени и обнаружил, что находится в спальне своего гостиничного номера. Шторы на окнах были задернуты.
Телохранитель из кафе, смуглый недомерок, сидел в кресле в углу. Джакс потянулся за пистолетом, потом – к засапожному ножу и не обнаружил ни того, ни другого. Тогда он метнулся к светильнику у кровати, однако телохранитель вскочил с кресла куда быстрее, чем можно было ожидать от такого грузного типа, и бросился на него.
Рукопашный бой не был коньком Джакса, который считал сражения без оружия архаикой; по его мнению, уличные драки – это развлечение для пацанов. К несчастью, напавший на него здоровяк средних лет, похоже, думал иначе.
Хотя Джакс и недолюбливал единоборства, постоять за себя он, без сомнения, мог. За плечами у него были служба в армии и пятнадцать лет работы наемником. Так что драться ему приходилось, и не раз.
Телохранитель был от него в паре шагов, и Джакс с силой ударил его ногой по ребрам. Ступня погрузилась в толщу жира и мышц, но противник даже не поморщился. Наемник попытался отскочить и забраться на кровать, но коротышка схватил его со спины. Джакс двинул назад локтем, промахнулся и оказался в кольце огромных рук, задыхаясь в мерзком плотном облаке пропитанного тестостероном пота.
Так крепко его еще никогда не держали. Локти оказались прижаты к бокам, так что он и шевельнуться не мог. Джакс резко дернул головой, надеясь разбить противнику лицо, но тот был ниже больше чем на фут. Попытки оттоптать ему ноги и пнуть по голеням тоже ни к чему не привели.
А потом коротышка усилил хватку, и Джакс начал задыхаться. Собственное тело казалось ему надувной игрушкой, из которой выпустили весь воздух. Он уже решил, что сейчас потеряет сознание, но тут противник разжал руки и трижды съездил Джаксу по ребрам.
Под ударами тот обмяк. Коротышка поднял его в воздух, как трехлетку, швырнул на пол, пнул в бок и поставил ногу ему на грудь.
Джакс знал, когда пора сдаться. Инстинкт выживания взял верх, и он, хватая ртом воздух, перестал сопротивляться. Похоже, одно из ребер оказалось сломано, потому что дышать было чертовски больно. Какими бы проблемами с самоконтролем ни страдал этот психопат, Джакс решил позволить им выплеснуться наружу. «Давай, мужик, – думал он, – не стесняйся. Пойди и расскажи своим дружкам или тихим голосам в голове, как ты со мной разобрался. Но впредь не ложись спать, не запершись на все замки».
Дверь открылась, и вошел Аль-Мири, на этот раз одетый в переливчатую зеленую мантию. Его облик изменился, стал более безмятежным. «Меня похитили гном-психопат и волшебник», – подумал Джакс.
Телохранитель вздернул его в кресло. Джакс понимал: если он хотя бы попытается шевельнуться, то будет наказан. Недомерку явно нравилось властвовать.
Аль-Мири подошел к креслу.
– Давайте возобновим нашу дискуссию. Сожалею, что дошло до такого.
– Если бы вы действительно сожалели, то отпустили бы меня. Не тратьте зря время, пытаясь убедить меня в своей человечности. У меня на завтра несколько дел в разных местах.
Аль-Мири назвал телохранителя по имени, и тот врезал Джаксу в живот волосатым кулаком с грейпфрут размером. Наемник осел в кресле, его дыхание стало свистящим.
– Еще несколько таких ударов, – предупредил он, – и вам некого будет допрашивать.
Номти чуть отступил, и Джакс примиряюще вытянул руку:
– Уймись, братан. Я не герой. Давайте поговорим.
По знаку Аль-Мири горбун сложил руки на груди. Аль-Мири полез к себе под халат и извлек золотой медальон, с привычной уверенностью сжимая его пальцами.
– А я не злодей. Но не забывай, что ты украл у меня одну вещь.
– Ну извини.
– Есть простое решение. Скажи, что ты сделал с моей собственностью, и я тебя отпущу.
Джакс было хохотнул, но тут же сморщился и схватился за бок.
– Господа, я открою вам тайну, только, пожалуйста, никому больше не говорите. Дело в том, что, когда речь заходит о таких вещах, я становлюсь трусом. У меня совершенно нет намерения скрывать от вас информацию, а в дальнейшей экзекуции я заинтересован даже еще меньше.
– Великолепная новость, – одобрил Аль-Мири.
– Но есть одна загвоздка. Я много лет кручусь в этом бизнесе и не вижу причины, по которой вы оставите меня в живых после того, как я все вам расскажу. – Аль-Мири попытался что-то сказать, но Джакс остановил его движением руки. – И никакие ваши слова моего мнения не изменят.
Араб взмахнул рукой, и Номти ударил Джакса по лицу.
– Да послушайте же, черт подери вас обоих! Я просто хочу донести до вас свою точку зрения. Придумайте, как отпустить меня и одновременно получить нужные сведения. Допустим, я могу звякнуть одному из своих помощников, чтобы он заплатил новым владельцам и доставил чертову собственность прямо сюда, в этот номер. Мы с помощником уйдем, а все ваше останется при вас.
Номти снова врезал Джаксу, и рот наемника наполнился кровью. Он сплюнул и потряс головой.
– Это страшно неприятно, но мне придется рискнуть, смириться с пыткой и сохранить свой козырь при себе. Меня и раньше пытали, поэтому я знаю, что почем. В конце концов ты меня сломаешь, потому что все ломаются. – Голос Джакса окреп. – Но еще до этого сюда зайдет кто-нибудь из служащих отеля. До их появления я продержусь. Ты не убьешь меня, пока я не заговорю, потому что самому тебе пропажу ни в жизнь не найти. А возиться с тем, чтобы перевезти меня куда-то из отеля, тебе вряд ли захочется. Так почему бы не прикинуть, как нам договориться ко взаимному удовольствию? Ты вернешь свою вещь и никогда больше меня не увидишь.
Аль-Мири немного помолчал, а потом заговорил с телохранителем на их родном языке, в котором Джакс узнал арабский. Номти в ответ крякнул.
На месте Аль-Мири он бы сказал пленнику: «Либо говори, и мы убьем тебя быстро, либо мы начнем отрезать тебе пальцы, а потом руки-ноги твоим же ножом, пока у тебя язык не развяжется». Потом он вставил бы вору кляп, позвонил на стойку регистрации и оплатил бы еще несколько дней пребывания, чтобы пытать узника до победного конца, пока тот не сдастся
