Частное лицо - Валерий Николаевич Михайлов
– Нет. Луна – это женское светило, и она находится в каждой женщине. Во мне ты смог её разглядеть.
– А я думаю, что сумел разглядеть тебя.
– Нет, и ты это поймешь, когда вернешься к своей женщине. – Она говорила это, просто констатируя факт, без ревности, без сожаления… И это не было равнодушием или пофигизмом, а, скорее неизвестным мне пониманием.
– Надо идти, – сказала она, или нас будут искать.
– Ты – чудо, – сказал я.
– Это ты чудо, – ответила она.
– Ну и как она? – спросил Клименок, едва я попался ему на глаза.
– Как ты узнал?
– Ты выглядишь трогательно, как сделавший посреди ковра кучу щенок. Ну как, ты готов улаживать отношения с Эммой? Потому что сейчас самое время.
– Поехали, сказал я.
– По-твоему, я не должен был этого делать? – спросил я, когда мы выехали за ворота.
– Меня это не касается.
– Ты так на меня смотришь…
– Это ты думаешь, что я на тебя смотрю.
– А литературный герой… как он должен был поступить на моем месте?
– Ты говоришь о детективе?
– Угу, – я кивнул.
– Все зависит от возможных последствий.
– И какими они могут быть?
– Ну, если это не Бондиана, то наиболее вероятной будет игра в шантаж. И если твой детектив – профессионал, он никогда не станет связываться, если потом его смогут схватить за яйца. С другой стороны, если он сможет потом шантажировать сам, то тут глупо отказываться. Вот, собственно, и всё. Остается ещё секс для удовольствия, но это, как говорится, уже на усмотрение автора.
– Ты когда-нибудь следил за кем-то? – спросил Клименок, останавливая машину в каком-то переулке.
– Нет, – ответил я.
– Тогда обещаю тебе ни с чем не сравнимое удовольствие. Где, по-твоему, должна быть сейчас Эмма?
– Дома, наверно.
– Да? А вот и не угадал. Смотри. Вот и она.
И точно, мимо нас прошла Эмма собственной персоной. Она проследовала по переулку, прошла немного дворами и, наконец, скрылась за массивной железной дверью в торце многоэтажного жилого дома. Разумеется, все это время мы следовали за ней.
Войдя в ту самую железную дверь, мы очутились в небольшом предбаннике, где наткнулись на крепкого мужчину примерно пятидесяти лет в униформе.
– Чем могу быть полезен? – спросил он, вежливо улыбнувшись нам.
Клименок стыдливо уставился в пол, предоставив мне право вести диалог.
– Мы… – растерялся я.
– В первый раз? – пришел на помощь мужчина в униформе.
– Да, – почему-то виновато согласился я за нас двоих.
– Хотите приобрести разовый попуск или абонемент?
– А вы что посоветуете?
– Это уж вам решать. С одной стороны, абонемент получается намного дешевле. С другой, если вам не понравится…
– Тогда давайте для начала разовый пропуск, а потом можно будет и абонемент. Так же не возбраняется? – решил Клименок.
– Конечно, нет, – заверил он. – А что выбрали вы?
– То же самое. Сколько с нас?
Обеднев на шестьсот рублей, мы вошли в зал. Это была большая комната с ковром на весь пол и удобными креслами, расположенными по кругу. В центре круга было пусто. Несколько кресел были свободны, в остальных сидели люди всех мастей и рангов. Эмма о чём-то оживленно беседовала с соседкой справа, бесцветной особой неопределенных лет.
– Можно? – спросил Клименок, останавливаясь на пороге.
– Входите, – радушно улыбнулась ему женщина чуть старше сорока, – выбирайте любое свободное кресло.
– Спасибо.
– Какого хрена?!! – вырвалось у Эммы, когда она увидела меня.
– Эмма, – укоризненно произнесла главная в этом цирке, та самая дамочка, что первой поприветствовала нас.
– Но это мой муж. Вы не понимаете…
– Это вы не понимаете. Здесь он такой же участник группового процесса, как и все мы, поэтому давайте и мы к нему будем относиться, как к одному из нас. Хорошо?
– Хорошо, – нехотя согласилась Эмма.
Окинув взглядом зал, я выбрал кресло, откуда удобней всего было наблюдать за Эммой. Клименок сел через два кресла от меня.
Хозяйка этого цирка посмотрела на часы.
– Пора начинать, – решила она. – Друзья! У нас сегодня новенькие, поэтому, прежде чем приступить к пению, давайте с ними познакомимся. Начну с себя. Меня зовут Марта Александровна, я – доктор психологических наук, создатель и ведущая этого скромного кружка или, как мы себя называем, клуба.
За ней по кругу начали представляться другие члены Клуба, но я их не слушал, ждал, когда Эмма начнет рассказывать о себе то, что я и так давно знаю.
– Теперь вы, – дала слово Марта Александровна сначала Клименку, потом мне.
– Надеюсь, господа, вы позволите задать вам пару вопросов? – спросила Марта Александровна, когда мы закончили с автобиографиями. Она говорила так, словно уговаривала подойти незнакомую собаку.
– Конечно, – согласились мы, изобразив на своём лице максимально дружелюбную гримасу.
– Как хорошо вы знакомы с техникой пейотных песен?
– Ни разу о таких не слышал, – ответил Клименок.
– А вы?
– Полностью согласен с предыдущим оратором.
– Когда и от кого вы узнали о нашем клубе?
– Несколько минут назад… Дело в том, что мы проходили мимо и совершенно случайно… – попытался ответить я.
– Но что-то заставило вас сюда войти?
– Не знаю… Какой-то душевный порыв…
– Что ж, возможно, вас направила к нам сама судьба. Добро пожаловать в клуб.
– Добро пожаловать, повторили все хором.
– Точно дети в садике, – подумал я.
– Техника пейотного пения предельно проста, – принялась объяснять Марта Александровна, когда со знакомством было покончено. – От практикующего требуется сесть на диван или в удобное кресло. Особо продвинутые могут принять позу лотоса или что-нибудь в этом роде, но это совершенно не обязательно. Достаточно, чтобы спина была ровной, одежда – свободной, а сидеть было удобно. Особенно важно, чтобы поясные ремни или что-то ещё не мешало свободному дыханию.
Сев удобно и выровняв спину, нужно расслабиться. При этом не обязательно расслабляться столь радикально, как при аутогенном погружении. Достаточно просто перестать напрягаться, насколько это возможно.
Теперь остается закрыть глаза и начать непосредственно петь.
Начинается пейотная песня с негромкого звука «мммммммммммм…». При этом звук нужно медленно повышать, а затем понижать до тех пор, пока нечто в поющем не отзовется резонансом на этот звук. Затем вся инициатива передается этому резонирующему нечто. Поющий отпускает свою песню, позволяя ей развиваться естественным путем до тех пор, пока она не прекратится сама собой. Вам понятно? – спросила она у нас.
– Думаю, да, – сказал я.
– Абсолютно точно, – подтвердил Клименок.
– Тогда преступим. Приготовились.
Все с таким рвением, точно они первоклашки на первом уроке приняли надлежащую позу, глубоко вдохнули и закрыли глаза.
– Набрали побольше воздуха в легкие, – промелькнуло в моей голове. Эта мысль заставила меня улыбнуться.
– Начали, – дала старт Марта Александровна.
Члены клуба взвыли, точно
