Смерть Отморозка. Книга Вторая - Кирилл Шелестов
Норов, не отвечая, вопросительно посмотрел на юриста.
— Думаю, мы сможем обойтись в суде без присутствия вашего сына, — сказал юрист. — Его заявление оформим письменно.
— Я бы предпочел вообще не втягивать Ваньку в эти дрязги, — сказал Норов. — Он — довольно ранимый.
— А мы и не будем, — тонко улыбнулся юрист. — Все бумаги без него подготовим.
— Но все равно ему придется объяснять, почему он остается в Саратове, а не едет к матери, — упорствовала Нина.
— Пока можно просто сказать, что мать заболела, — предложила Анна.
— Может быть, предложить ей денег? — вслух подумал Норов.
— Да куда уж больше? — возмутилась Анна. — И так ей кран открыли!
Норов мимоходом отметил про себя, что это выражение использовала его мать, говоря о Верочке. Впрочем, оно было расхожим. Была ли реплика Анны совпадением или они общались?
— Не уверена, что она согласится за деньги отказаться от сына, — возразила Нина. — Я видела их с Ванькой вместе, когда они приезжали сюда летом. Они очень привязаны друг к другу. По-моему, она его искренне любит.
— Если бы любила, оформила бы на него половину квартиры, — саркастически заметила Анна. — Она сына использует как насос по выкачиванию средств.
— Одно другому не мешает, — пожала плечами Нина. — Да, она — жадная непорядочная сука. Но при этом она любит сына. Ничего, что я так резко? — посмотрела она на Норова.
Он кисло улыбнулся:
— Не отказывай себе ни в чем.
— Разлучить мальчика с матерью — причинить ему травму, может быть, на всю оставшуюся жизнь. Он будет тосковать по ней, спрашивать, почему ему нельзя с ней видеться.
— Потому что она — жадная, непорядочная сука! — не выдержала Анна. — Ты сама это только что сказала.
— Ты ему это повторишь? — холодно спросила ее Нина. — Или это Павел сделает?
***
Дверь распахнулась, в кабинет вбежал Ванька, разрумянившийся от мороза, с блестящими от возбуждения глазами, в яркой зимней куртке и шапке. Он порывисто бросился к отцу:
— Папуля!
Увидев серьезные лица взрослых, он смутился и остановился.
— Я помешал, да, папуля? — спросил он виновато.
— Совсем нет.
Норов обнял его, притянул к себе и почувствовал, как щемит сердце.
— Мы, наверное, пойдем? — спросила Анна, поднимаясь.
Норов взглянул на настенные часы. До отправления поезда оставалось около двух с половиной часов.
— Мы еще не закончили, — сказал он сотрудникам и спросил Ваньку:
— Проголодался?
— Ну, так, — Ванька забавно сморщил нос. — Немножко. Но я могу потерпеть, папуль, — прибавил он поспешно.
— Не надо терпеть, — улыбнулся Норов. — Иди к Коле, я сейчас к вам присоединюсь.
Ванька убежал, Анна вновь опустилась в кресло.
— Короче, что ты предлагаешь? — нетерпеливо обратился Норов к Нине.
Нина посмотрела ему в глаза и отвела взгляд.
— Вряд ли тебе понравится то, что я собираюсь сказать… В общем, я предлагаю вернуть сейчас мальчика матери. Не надо под воздействием эмоций совершать поступки, которые могут привести к тяжелым последствиям. Мне кажется, крайностей лучше избегать. Для нее важны деньги, для тебя — судьба ребенка. Компромисс возможен. Обдумай все еще раз. Определись с тем, чего ты хочешь, и как далеко намерен зайти.
— А если она попытается скрыться с ребенком? — спросила Анна.
— Куда? В тайгу? Финансово она полностью зависит от мужа.
— Сотни три зеленью у нее есть, — возразил Норов. — Может быть, больше.
— Так много? Откуда?
— Заработала, — криво усмехнулся Норов.
Нина подумала.
— Вряд ли это существенно меняет ситуацию. Тут дело в ее психологии. Ей и миллиона будет мало. Москва — дорогой город, работать она не умеет. Надолго ли ей хватит при ее образе жизни? Ей нужен постоянный источник.
— Поэтому она и ищет мужа-иностранца, — вставила Анна.
— Вывезти мальчика за границу без согласия отца она не сможет, — рассудительно заметил юрист. — Кстати, продать квартиру — тоже нельзя, в ней прописан несовершеннолетний ребенок.
— Никуда она не денется, — заключила Нина. — Не убежит и воевать не станет. Сподличать за спиной мужа — это одно, а война с ним — совсем другое. Юристы, бандиты, суды — она же понимает, на чьей стороне сила. Не надо только ее в угол загонять, а то кидаться начнет, как крыса.
То, что она говорила, Норову действительно не нравилось. Он поднялся.
— Мне надо идти, — сухо проговорил он.
Все тоже встали. Анна и юрист вышли из кабинета, но Нина задержалась.
— Я хочу сказать тебе кое-что, — проговорила она, колеблясь.
Он хмуро посмотрел на нее.
— Только недолго.
— Недолго, — подтвердила она. — Ты помнишь отца Алисы?
Отец Алисы, первый муж Нины на заре перестройки был известным журналистом и возглавлял в Саратове отделение крупного столичного издания. Он был старше ее лет на десять.
— Помню. Талантливый парень.
— Ну, да. Красивый, остроумный, на гитаре играл, душа любой компании. Женщины за ним табунами бегали. Платили ему много, развлекался он от души: пил, гулял, веселился, а вот мне было невесело. Я ушла от него.
— Он куда-то пропал потом…
— Спился, — жестко ответила Нина. — Разошелся с очередной женой, живет один в какой-то конуре на окраине, перебивается случайными заработками. В суд на алименты я подавать не стала, но поставила условие: с Алисой он встречаться не будет. У него своя жизнь, у нас — своя. Мы — девушки простые, самостоятельные, богемные замашки нам ни к чему. Нам пахать надо, на жизнь зарабатывать.
— Ты действительно считала, что Алисе лучше не встречаться с отцом или хотела ему отомстить? — Норов повторил вопрос, который она задала ему раньше.
— Я была уверена, что он будет потакать ей, портить ее, а характер у нее и без того сложный. В общем, алиментами он нас все эти годы не баловал. Встречаться с Алисой тоже не рвался. И вот, год назад она сама его отыскала.
— Захотела познакомиться с отцом?
— Она хочет уйти к нему.
Нина попыталась произнести эту фразу буднично, но губы у нее дернулись.
— Уйти к нему от тебя? Почему?
— Весь последний год у нас с ней шли конфликты. Она напропускала занятий в школе, начала курить, выкрасила волосы в синий цвет, стала одеваться черт знает как; тату, пирсинг, — короче, проблемы переходного возраста. Спорт забросила. Как я на это реагировала, ты, думаю, понимаешь. Скандалы, крики, упреки. На работе еще сдерживаешься, а дома уже сил не остается… Она пару раз уходила из дома, я ночью объезжала ее подруг, искала ее. Однажды дала ей пощечину. И вот — она раскопала папу. И у нее появилась отдушина. Я — злая, он — добрый, я запрещаю, он все разрешает. Она заявила, что переезжает к нему… По ее мнению, я
