Нина Васина - Приданое для Царевны-лягушки
Они смотрели друг на друга в зеркале, и тоска сковала сердце Платона предчувствием горя. И еще он подумал, что сейчас может умереть - еще один инсульт. Или просто превратиться в неподвижный обрубок, а этот человечек с детским розовым личиком, которое бывает у "доброго пьяницы", как подметил в своей книжке Рабле, будет приходить и высасывать остатки жизни из его обездвиженного тела или бесцеремонно топтаться у могилы.
Дверь кабинета резко распахнулась - ни намека на стук, - и вбежал радостный, возбужденный чем-то Вениамин.
- Сто двадцать восемь! - выпалил он.
- Веня!.. - перебил его Платон, пытаясь предупредить племянника, чтобы тот молчал в присутствии Птаха, но не успел.
- Сто двадцать восемь маленьких сереньких личинок! Они все живые, закончил Веня уже менее радостно, заметив, наконец, выражение глаз дядюшки, и вдруг - толчком - пролетел от двери к середине комнаты.
За ним появился сердитый Федор - это он толкнул брата.
- Я считаю это насмехательством, - заявил Федя, подумал и уточнил: - И даже надругательством!
- Давайте обсудим наши семейные проблемы без посторонних! - угрожающе повысил голос Платон.
Коля Птах вертелся в комнате еще минуты две, уверяя присутствующих, что страхование от несчастных случаев - лучший способ уберечь себя от любых надругательств. Потом ушел.
- Кто над кем надругался? - устало закрыл глаза Платон, поникнув головой.
- Гимнаст надругался над трупом, а Венька ему помогал!
У Платона опять все похолодело внутри. Гимнаст надругался над трупом? Поистине - горе тянет за собой все новые неприятности! Как говорится, подошла беда... Двадцать лет назад Гимнаста уволили из морга, где он и жил и сторожил, именно за надругательства над трупами. Гимнаст оставлял на мертвых телах надписи, смысл которых понять было трудно, уверяя, что это послания на тот свет, за что и отбыл полгода в психушке.
- Где Гимнаст взял труп? - тихо спросил Платон.
- Да не было никакого трупа, - отмахнулся Вениамин. - Федька, как всегда, сначала наорет, намахается кулаками, а потом начинает объяснять, но неправильно. Короче, там такая фишка. Из яйца вылупились сто двадцать восемь богомольчиков.
- Из какого яйца? - не понял Платон.
- Да! Скажи Тони, где вы взяли это яйцо! - угрожающе приказал Федор.
- Мы его сперли в морге, - весело признался Веня.
- То есть это та самая оотека... - начал соображать Платон.
- Да кто это мы? Кто мы? - напирал на брата Федор.
- Ладно, я и Аврора сперли в морге яйцо в пробирке - вещественное доказательство номер триста два дробь двенадцать. Отвезли в Репине, в твою оранжерею. Гимнаст поместил его в наиболее пригодную для вылупления среду... этого самого, как его?., обитания! И сегодня вылупилось сто двадцать...
- Это мы уже слышали! - зарычал Федор. - Тони! Как ты назовешь такое издевательство над мертвым батей?
- При чем здесь отец? - гнул свое Вениамин. - Думаешь, ему будет спокойней, если эта живность сдохнет в пробирке, не увидев белого света? Гимнаст сказал, что они вылупились и тут же полезли по розам и стали пожирать тлю! А тля, говорит Гимнаст, это настоящее бедствие для роз!
Застыв в инвалидной коляске и задержав дыхание, Платон в мельчайших подробностях представил, как из резаной раны у плеча мертвого Богуслава вынимают яйцекладку насекомого, кладут ее в пробирку, как потом эта пробирка оказывается у него в оранжерее. Он даже мог точно указать место, где Гимнаст вытряхнул яйцо из стекляшки - в самом влажном и теплом помещении с орхидеями и розами, как раз на выращенный с большим трудом индонезийский мох, нежный на ощупь, как реснички младенца. И вот целое скопище прожорливых богомольчиков ринулось по стволам к розовым бутонам пожирать зеленую тлю... Почему так тяжело и муторно, как под водой с камнем на шее? Ах да, нужно дышать...
Втянув со стоном воздух сквозь сжатые зубы, он потерял сознание.
Братья перенесли дядюшку на его кровать в спальню. Аврора приготовила ватку с нашатырем, но Платон Матвеевич, даже вдохнув резкий запах, глаза не открыл, а обрадовавшись своему новому воскрешению, лежал неподвижно и слушал, что говорят племянники и странная женщина, зачем-то пробравшаяся к нему в дом.
- Если Тони умер, я набью тебе морду! - пообещал Федор.
- А мне за что? - изумился Вениамин. - Это ты во всем виноват. Ворвался, наорал. "Надругательство над трупом!" От таких слов кто хочешь копыта откинет.
- Так нельзя было говорить, - поддержала Веню Аврора. - Ваш дядя очень испугался таких слов, потому что, по моим сведениям, садовник, который живет в его доме в Репине, лечился в психиатрической больнице именно от некрофилии.
- Чего? - спросили братья хором.
А Платон от неожиданности приоткрыл один глаз и посмотрел на Аврору. Она сидела рядом и с серьезным видом смачивала в салатнике с водой какую-то тряпку.
- Это такое сексуальное отклонение, - с готовностью объяснила Аврора и вдруг шлепнула мокрую тряпку Платону на лоб, закрыв ему глаза и переносицу.
- Да я тебе за такие слова!.. - ринулся грудью вперед Федор, но Вениамин стал между ним и Авророй.
- Не размахивайся тут, - сказал он спокойно. - Подумаешь, делов сексуальное отклонение! У кого не бывает. У тебя, например, считай каждый вечер бывает.
- Я разобрался с этой проблемой, хорош базар разводить! - решительно заявил Федор.
- Давно? - спросил Веня.
- Чего - давно?
- Давно разобрался?
- Вчера. В целях сохранения собственной жизни я - женюсь!
В наступившем молчании слышен был только звук падающих в салатник капель воды. Плям-плям-м-м... Платон подумал, что это, наверное, с мокрых пальцев Авроры капает.
Первым очнулся Вениамин:
- Ну, Федька, у тебя все получается, как в анекдоте: "дайте водички попить, а то так есть хочется, что переночевать негде"! При чем здесь сохранение жизни? Женись себе на здоровье в целях предохранения правой руки от вечерних перегрузок.
- Она сделает так, что меня будет невозможно убить. Никому.
- Она? - напряглась Аврора, но лечебный процесс не прекратила - сняла мокрую тряпку с лица Платона и плюхнула ее в салатник с водой.
У Платона появилась возможность приоткрыть веки и хорошенько рассмотреть Федора. Насупившись, тот уставился в пол.
- Федька! - прошептал Вениамин. - Ты хочешь стать бессмертным?
- Никаким не бессмертным. Состарюсь и помру своей смертью. Я хочу, чтобы меня не брали ни пуля, ни нож. А уж с кулаками я как-нибудь сам справлюсь.
- Сколько? - спросила Аврора. - Сколько это сейчас стоит - заговор от пули и ножа?
- Заговор? - удивился Вениамин.
- Две штуки баксов плюс заявление в загс.
- А ты и не поторговался? - подозрительно прищурилась Аврора.
- Она лучшая колдунья. Царица огня и воды. Попробуй с такой поторгуйся. Она знает обо мне все - даже о шраме под подбородком.
- Удивил, - хмыкнула Аврора, забыв, очень кстати для Платона, о лечебной процедуре. - Я тоже знаю о твоем шраме. Его можно разглядеть снизу. Эта колдунья - Царица огня и воды, она маленького роста?
- Ну и что? Она близко ко мне не подходила. Я ее вообще в глаза не видел.
- Как же ты ее нашел? Как договаривался? - спросил Веня.
- Нашел по объявлению. Позвонил. Пришел в ее офис.
- Офис! - скептично фыркнула Аврора.
- Офис! - повысил голос Федор. - Обстановочка не из дешевых, скажу я вам. Потому и располагает к доверию. Она сразу все обо мне выложила - и о потере близкого человека, и о финансовых трудностях, которые меня ожидают, если не одолею врага. И об этом самом... - запнулся Федор. - О душевных страданиях.
- У тебя душевные страдания? - удивился Вениамин.
- Сам же говорил, что тебе спать мешаю! - огрызнулся Федор. - И еще обозвал это сексуальным отклонением! Короче, я женюсь - и тема закрыта.
- Покажи объявление, - привстал Платон.
- Тони! - обрадовался Веня. - Ты слышал? Федька жениться собирается.
- Вот, - Федор протянул глянцевый журнал, перегнутый на последних страницах.
Платон сначала прочел название журнала. "Любимый размер". Полистал. Автомобили, охотничье оружие, афиши ночных клубов. В конце - между "досугом" и "покупкой-продажей" - на всю страницу располагалась реклама. Царица огня и воды ("И такое бывает?" - улыбнулся про себя Платон) предлагала не какое-то там избавление от неприятностей, сглаза или возврат в семью неверных мужей. Она скромненько так утверждала, что повелевает кровью человека, так как "кровь это огонь, растворенный в воде", и, стало быть, запросто защитит любого от пули и ножа.
- Ты ее не видел? - спросил Платон.
- Ну и что? - завелся Федор. - Мне по фигу, какая она. Кто может похвастаться, что женат на Царице огня и воды?
- А вдруг она маленькая, толстая и лысая? - удивился Веня.
- Это еще прикольней, - спокойно ответил Федор.
- Подожди-подожди, - Платон сел и взял старшего племянника за руку. Женитьба - это важный шаг в жизни человека.
- Тони, мы не в церкви, - перебил его Федор. - Представь, что это просто сделка такая.
