Крик полуночной цикады - Ольга Михайлова
— А что вон те солдафоны из городской гвардии, старший? От них исходит аромат цветущих слив? — невинно вопросил Ван Шэн.
Сюаньжень сделал вид, что не услышал вопроса.
— Из той таверны на углу идёт отменный запах жареной курятины. Пойдём туда.
______________________________________
[1] Городская администрация.
Глава 12. «Гуань». 觀 Созерцание
Юношеское созерцание. Созерцание сквозь щель.
Созерцание своей жизни. Созерцай блеск страны.
Благоприятно быть принятым у императора.
Созерцай свою жизнь. Созерцай жизнь других.
Благородному человеку беды не будет.
По окончании экзамена листы с ответами обрабатывались службой опечатывания. Первая проверка экзаменационных текстов обычно проводилась должностным лицом, проводящим экспертизу, а затем работы передавали экзаменатору, который устанавливал итоговую оценку. С командой экзаменаторов работал легион надзирателей, регистраторов, печатников, переписчиков и специалистов по оценке литературы.
Но на сей раз надзиратели сразу принесли сданные работы первого потока в кабинет Юаню Цаньяо по его требованию. За закрытой дверью канцлер торопливо перебрал сочинения и легко нашёл работу Ченя Сюаньженя из Гуаньчэна. Внимательно просмотрел от начала и до конца.
Какая мощная каллиграфия! Мощная, но очень странная: точно сумасшедший взмах кисти сдерживало могучее усилие воли, заставляя злого демона идеально переписывать буддийские скрижали. А написано отлично! Точно по шаблону, ничего лишнего. Правда, один иероглиф был изображен не совсем точно. Но ничего страшного. Не заморачиваясь с тушью из Гуаньчэна, Юань Цаньяо осторожно исправил недочёт. Работа стала идеальной, Юань Цаньяо вывел на полях высший бал, отметив кругами наиболее интересные места.
Теперь надо было дождаться эксперта Му, но Юань решил не ждать, а начал въедливо проверять остальные работы. Все они были достаточно заурядны и пестрели ошибками, он оценивал их объективными средними баллами, но тут ещё одна работа привлекла его внимание. Она была написана тончайшей кистью толщиной с пару мышиных усиков, и поражала красотой каллиграфии. Мысли же, безусловно, правильные, хоть и несколько затертые от бесконечных повторений, были выражены стилизованным языком древней династии Цинь. И ни единой ошибки! Талант!
Юань задумался. Этот мальчик тоже хорош. Пожалуй, он, Юань Цаньяо, пригреет в своей канцелярии и этого удивительного каллиграфа. Пригодится. В итоге, Юань отобрал для себя двоих и довольно потирал руки.
Однако Юань Цаньяо в данном случае совершил классическую ошибку всех умников: решил, что он — самый умный и нет никого умнее. Между тем, канцлер Чжан Цзячжэнь тоже решил во что бы то ни стало заполучить себе в управление этого юнца, и для этого поведал о происшествии на экзамене самому императору.
Чжан, в отличие от Юаня, не отличался хорошей памятью, но умения красочно, в лицах, описать любое событие, сплести из любого пустяка притчу или забавный анекдот — этого умения у него было в достатке.
Вечером за шахматной партией с его величеством Чжан Цзячжэнь в красках живописно описал, как один юноша на экзамене, точно охотничий пес, выследил нарушителя экзаменационных правил по пятнам туши на шпаргалке и по запаху самой туши! Гений, просто гений! Он шёл по следу запаха с закрытыми глазами!
— Он сдал экзамен? — поинтересовался император.
— Баллы пока не известны, но полагаю, человек с такими способностями в любом случае будет нужен империи, ваше величество, — деликатно уронил канцлер Чжан.
— Запах свежей туши слышен с нескольких фэней[1], но тридцать чжанов[2]? Невозможно, совершенно невозможно. Но постойте… — император выпрямился, явно взволнованный.
— Что такое, ваше величество?
Сюаньцзун опомнился и покачал головой.
— Ничего. Но после оглашения результатов экзамена я хочу увидеть этого человека.
— Непременно, ваше величество.
…В последующие дни кандидаты на сдачу имперского экзамена ждали «обнародования списка», собираясь у стены, где вывешивали результаты. И, наконец, в первый день второй луны они появились.
Чень Сюаньжень, не томя себя ожиданием, все эти дни читал книги по криминалистике и освежал в памяти юридические трактаты, которые брал в библиотеке. А вот Чжао Шэн в одиночестве предпринял прогулку по местному кладбищу, где, найдя на могиле надпись о трагической гибели двадцатилетнего юноши, попытался вызвать его дух.
Получилось не сразу, но явившаяся в конце концов тень нехотя сообщила, что покойник напился до чёртиков в блудном доме, а на обратном пути ночью, минуя мост, свалился с него в озеро. После чего недовольный потревоженный дух удалился, напоследок пробормотав несколько ругательств.
Однако другой дух, дух девицы, о которой на надгробии было сказано, что она убита безвинно, так и не появился, сколько ни призывал его Ван Шэн.
— Дух ответил тебе?
Чжао Шэн вздрогнул. Сзади стоял Чень Сюаньжень.
— Как ты узнал, где я? По запаху нашёл?
— Вовсе нет, подумал, что ты захочешь проверить свои способности, и когда ты вышел, пошёл за тобой. Ты свернул к кладбищу и тут все сомнения пропали. Так духи ответили, нет? Я слышал колебание воздуха, дуновение и запах плесени.
— Твоя манера подкрадываться, как лиса, мне не нравится, старший, — с лёгкой досадой ответил Чжао Шэн. — Ты перепугал меня.
— Так они ответили? — не отвечая на упрёк, повторил Сюаньжень.
— Дух убитой девушки не отозвался, как я ни старался. Но первый ответил. Однако никакого убийства там не было. Тот человек просто утонул пьяным в озере. Ничего загадочного.
— Ты — гений, Шэн!
Живой восторг на лице Сюаньженя польстил Чжао Шэну. У него никогда не было даже подобия друга, и то, как с ним общался этот человек — удивляло и нравилось. Никакого стремления унизить или задеть самолюбие, ни единого обидного слова, даже подшучивания его не несли ничего оскорбительного! Чень говорил с ним, как равный с равным! Таких отношений со сверстником у Шэна никогда не было. Впрочем, что и удивляться? Бодхисатва!
— Так ты будешь работать со мной?
— Ну, я бы попробовать. Но ты же видишь, мне отвечают не все духи.
— Ты просто ещё не практиковался. Начнёшь делать это постоянно — поймёшь все закономерности. Я уже освоил два новых запаха — запах лжи и правдивости. Уверен, это пригодится.
— Ты хочешь сказать, что чувства… тоже имеют запах?
— Не то слово! Особенно смердит зависть. Правда, я еще не учуял запах обиды и мести… Случая просто не было… Ой, что там за шум? — всполошился
