Убежище - Нора Робертс
– Я вернулся пару дней назад. Потом мы с Лили сговорились. – Эйдан снова закружил ее. – Я так скучал по тебе, Кейти.
– Лучший сюрприз на свете.
– А я что, рубленая печень?
Кейт посмотрела туда, где стояла Лили, держась за руки с Хью.
– Лучший паштет с трюфелями.
Она оказалась в объятиях Лили, вдохнула ее аромат.
– Цитируя другого Салливана, я так скучала по тебе.
– Взаимно. Боже, как хорошо быть дома! О, посмотри на свои волосы! Такие пышные и красивые. Ты чувствуешь запах Калифорнии, чувствуешь этот воздух? Я люблю Нью-Йорк, но утром, когда мы вылетали, было уже двадцать семь градусов и такая влажность, что хоть одежду выжимай. Консуэла!
Она развернулась и заключила экономку в восторженные объятия.
– Добро пожаловать домой, мисс Лили. Добро пожаловать домой, мистер Эйдан.
– Так хорошо снова быть дома. Увидеть вас всех.
– Я прослежу, чтобы все сумки занесли в дом. Мистер Эйдан, ваша комната готова.
– Ты знала? – спросила Кейт.
Консуэла поднесла пальцы к губам, изобразив, будто поворачивает ключ в замке.
– Ты настоящее сокровище, Консуэла, – сказала ей Лили и оставила ее наблюдать за разгрузкой багажа.
– А ты? – спросила Кейт у дедушки.
– Ни намека. Я женился на подлой женщине, – ответил он и обнял сына. – Останься ненадолго, хорошо?
– Я так и планирую. Ты выглядишь очень подтянутым. Кейт хорошо позаботилась о тебе.
– Каждое утро она тащит меня либо в спортзал, либо в бассейн. Аквааэробика, кто бы мог подумать.
– Я хочу это увидеть, – передернула плечами Лили. – Но прямо сейчас мне нужно походить после уймы часов в самолете.
– Мы все успеем, – сказала Кейт.
Хью поднес руку Лили к губам, и они вместе удалились.
– Дай им немного времени, – прошептала Кейт отцу. – Приятно видеть, что после пары десятков лет совместной жизни люди все еще влюблены друг в друга.
– А я смогу провести время с тобой. – Эйдан взял ее за руку. – Как поживает моя девочка?
– Счастлива. А теперь еще счастливее.
– Аквааэробика?
– Это сложнее, чем кажется, но ты завтра сам узнаешь, когда в восемь утра окажешься в бассейне. Все в бассейн.
– Хм.
– Я делаю вам с Лили небольшой подарок – ваши биологические часы еще не привыкли к смене часовых поясов. Дедушка – ранняя пташка. Обычно мы начинаем в семь тридцать. Я девушка работающая, знаешь ли.
Они обогнули палисадник с изогнутым японским кленом, розами, наполняющими воздух ароматом, необычайно синими гортензиями и сиренью, которая никогда не сдавалась.
– Я слушал одну из твоих аудиокниг, пока летел из Лондона в Нью-Йорк.
– Это не моя книга, у нее есть автор.
Как и Хью с Лили, Эйдан поцеловал ей руку.
– Не для меня. Ты заслужила за нее приз «Ауди». У тебя замечательное чувство характера, ты умеешь выстраивать повествование. Нужны хорошие навыки, чтобы воплотить не одного персонажа, а всех сразу.
– Я люблю свою работу. А моя студия? Это отличное место для работы. Мне нравится коттедж и возможность подняться в главный дом, чтобы посидеть с дедушкой, затащить его в спортзал или бассейн. И то и другое ему нравится гораздо больше, чем может показаться.
– Я не слукавил, когда сказал, что он выглядит подтянутым. Он хорошо выглядел, когда я уезжал в Лондон, но не настолько. Клянусь, он сбросил годы. Ты его здорово подбодрила, Кэти.
– Мы оба друг друга приободрили. Ты действительно останешься?
– Я готов сделать перерыв. Возможно, мне придется несколько раз слетать в Лос-Анджелес, но я планирую остаться здесь на лето.
– Лето? Правда? – Обрадовавшись, она прислонилась к нему, и так они прошли мимо небольшой насыпи, заросшей пурпурной бегонией и диким тимьяном. – Мой уровень счастья только что поднялся.
– Мне хочется провести время с тобой, с папой, с Лили.
Он повернулся и снова посмотрел на море.
– Провести время здесь.
– Здесь я чувствую себя цельной. Ирландия подарила мне покой и чувство безопасности. Нью-Йорк зарядил меня, когда я в этом нуждалась. Помог мне почувствовать себя способной, помог мне вырасти. А это? Море, небо, холмы, тишина? Это заставляет меня чувствовать себя цельной.
– И ты чувствуешь себя в безопасности?
– Да, а еще заряженной и спокойной – все вместе.
Зная отца, зная, как он беспокоится, Кейт погладила его по руке.
– Давай покончим с этим, потому что ничто не сможет испортить мне день твоего возвращения домой. Я расстроилась из-за ее последней выходки, но не запаниковала. Ты уже знаешь, что мне пришлось сменить номер телефона и адрес электронной почты, потому что я разослала вам новые. Это бесит, но не больше, чем порез от бумаги.
– Порез от бумаги очень раздражает, если кто-то льет на него лимонный сок. А она в этом мастер.
– Я не стану говорить, будто мне не понадобилось несколько дней, чтобы унять боль. Но она наделала столько шума своим фондом, и да, я знаю, что через несколько недель у нее еще запланирован гала-концерт, чтобы добавить шумихи, но она заставила себя сделать хоть что-то хорошее. Вот тебе и лимонад.
– Я удивляюсь, как она вообще смогла родить на свет кого-то вроде тебя.
– Гены Салливанов сильнее, чем гены Дюпон.
– Макинтош.
– Что, прости?
– В восемнадцать лет она официально сменила имя на Шарлотту Дюпон, но до этого она была Барбарой Макинтош.
– Макинтош, как яблоко? – Она рассмеялась. – Почему я никогда об этом не знала?
– Это казалось неуместным.
– Ну, Барб давным-давно стала досадной помехой на моем жизненном пути. А что до остального, то я действительно чувствую себя здесь в безопасности. Полиция ведет расследование, у них есть несколько версий, которые мы сможем обсудить позднее. Но я чувствую себя в безопасности, я счастлива, а еще ко мне на лето приехал папа. Готова поспорить, что Лили с дедушкой добрались до мостика и теперь сидят и наслаждаются прекрасным видом и мартини. Нам стоит к ним присоединиться.
– Я бы не отказался от пива.
Она снова взяла его за руку:
– Пойдем возьмем тебе пива.
После напитков и легкого ланча Кейт пошла прогуляться с Лили, чтобы дать отцу и сыну побыть вдвоем.
– Ты можешь составить мне компанию, пока я распаковываю вещи. Я тосковала по твоему обществу больше, чем по изумрудной серьге, которую потеряла в прошлом месяце.
Когда они вошли в главную спальню, Лили направилась прямиком в гардеробную. Остановилась, покачала головой. Следов чемоданов заметно не было, а ее косметичка вместе с фирменными духами уже стояла на туалетном столике.
– Я должна был догадаться. Я сказала Консуэле, чтобы она не беспокоилась об этом.
– Беспокойство – это
