Александр Полюхов - Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса
– Не тут. На Волге можно купаться?
– Вполне, перед закатом ходим плавать.
– Вот-вот, сводишь меня, там и перетрем.
Лейтенант с ненавистью снял насосавшегося клеща и раздавил распухшую тварь. «И когда прокралась?» Шепот наблюдателя прервал осмотр тела.
– Прибыла тачка, о которой предупреждали наш пост у шоссе.
– Ага, незнакомая харя, по-моему, – укушенный одновременно наблюдал в окуляр длиннофокусной камеры и делал снимки. – Глянь по нашему альбому.
– Нет такого, – напарник пролистал портреты известных членов бандгруппы, открыв ноутбук – камуфляжная расцветка, ударопрочный корпус. – Похож на чувака из ориентировки. Правда, там паспортное фото.
– Хер его знает, расстояние великовато и контрастность на солнце чересчур высокая. Может, до вечера не отвалит, и удастся сделать приличный снимок.
– Ага, поместим на его страничку в «Одноклассниках», – улыбнулся измученный долгой засадой спецназовец.
– Лучше на сайт знакомств, – в тон ответил лейтенант. – Лады, отправь фотку в штаб, пометь «Предположительно опознан по ориентировке».
Чудов сдерживал радость, двойную: Гафурова засекли под Волгоградом, на базе, куда боевики завезли оружие с Северного Кавказа и стянули людей. Опять же «Хоттабыч» в Вашингтоне, вроде, готов выйти на контакт. Зря Президент мордой по столу возил. Много непонятного, что нормально. Неясна цепочка Штаты-шейхи-террористы в России. Единственное связующее звено – Матвей, который пока не владеет ситуацией. Работает под контролем, ошибки недопустимы. Но выкрутится и тогда… Зазвонил мобильник, номер не определился.
– Слушаю, – недовольно гаркнул в микрофон.
– Господин Чудов? – чужой южный говор.
– Кто спрашивает?
– Это мой social secretary, – перехватил трубку Алехин. – Здорово, старичок.
– Матвей Александрович, добрый день. Как вы?
– Жив, но это ненадолго. Надо пересечься. Вечером, попозже?
– Могу часов в десять. Вы выберете ресторан или я?
– Мне ресторанная еда противопоказана. Давай в Лужниках, на старом месте.
– Договорились.
Нажал кнопку, зашел Опер с вопрошающе голубыми глазами.
– Последний звонок на мой телефон подними. Товарищ Григ просит о встрече.
Через десять минут кудесники ФСБ прислали детализацию звонков и передвижений искомого аппарата. Абонент находится в доме Алехина плюс-минус 20 метров, ранее на него поступил звонок от Гафурова. Группа ФСО, наблюдавшая за Алехиным, сообщила, что тот вышел на террасу с телефоном в руках и в сопровождении шофера. Чудов отдал приказ поставить мобильник на «прослушку», включая принудительную активацию его микрофона, даже при выключенном аппарате. Чтобы батарейка садилась не столь заметно, данный режим использовался выборочно. Для быстрого скачивания информации использовалось скрытое подключение к сетям Wi-Fi. Система оперативно-розыскных мероприятий в сфере электронной связи взяла под наблюдение новый объект. СОРМ – особенно эффективная штука, если тупой преступник меняет только сим-карты, вставляя их в свой любимый смартфон с Международным Идентификатором Мобильного Устройства – его 15 цифр легко считываются сотовыми станциями.
Генерал СБП испытывал неловкость, не будучи уверен в реакции № 1, поэтому незаметно для себя и заметно для Президента трогал лежащую перед собой папку. В ней находился заготовленный ордер на арест Алехина.
– Чудов убедил отложить задержание? Ты нарушил мой приказ?
– Ни в коем случае! Только отложил исполнение, поскольку требовалось уточнить оперативную обстановку. Первые сутки подозреваемый вел себя безукоризненно: с соблюдением мер конспирации и в тайне от своего сопровождающего передал массу разведывательной информации.
– Я в курсе. Короче, что изменилось? – прервал № 1.
– Он вызвал Чудова на встречу. И нельзя исключить, что Алехин может совершить теракт в отношении лица, занимающего важный политический пост. Поскольку телефонный канал связи с Гафуровым отслежен, а местонахождение последнего установлено, следует арестовать обоих и серьезно с ними поработать.
– Хочешь применить к товарищу Григу спецмеры?
– Если потребуется, но надеюсь, он сам пойдет на сотрудничество.
– Оставь папку в покое и Матвея Александровича тоже. Усиль наблюдение и обеспечь безопасность как Чудова, так и Алехина. Свободен.
Победив желание утереть пот, генерал проследовал через приемную. «Первый раз угадал – не задержал сразу. Второй раз не угадал – надо не арестовать, а холить и лелеять. Твою мать! Хозяин не договаривает, видимо, имеет дополнительную информацию от СВР».
Временной ресурс резко увеличился, и Матвей не знал, что с ним делать. Горизонт планирования, прежде ограниченный неделями, передвинут в ту неясную даль, что зовется будущим. Оно либо есть, либо его нет. Да, будущее может прерваться в любой момент, только в том-то и сладость бытия, что каждому индивиду его личный момент не известен. Ну, как правило, не считая тех, кого ведут на расстрел или сажают на электрический стул. С новым ощущением следовало примириться, поскольку до заболевания разведчик своего будущего не ощущал. Так оптимистически прикидывал, что осталось лет двадцать, реалистически – десять. А пессимистически не оценивал, поскольку пессимистом не являлся.
– Поехали в ресторан, поужинаем, а то из горничной не получается хорошая кухарка, – бросил «Шоферу», сразу оживившемуся при мысли о еде и выпивке. – И, это, позвони своим, скажи, для вечернего дела нужна «чистая» бэушная иномарка с видеорегистратором и бойцом. Наши колеса палить не будем.
– Та, что нас привезла из аэропорта, подойдет?
– Вполне. Ты бойца хорошо знаешь? Не обосрется?
– Ровный пацан, из Ингушетии, у Руслана на подхвате.
– Хорошо. Итальянскую или французскую кухню предпочитаешь?
– Грузинскую, я же грузин. На Остоженке есть «Тифлисский дворик», повар готовит, как мама родная.
– У тебя и мать есть?
– В Кутаиси живет.
– Тогда рули на Остоженку. Ствол не забудь.
Глава 43
Подстава
Аршинные буквы выцвели с советских времен, не утратив актуальности: «Работники склада, будьте взаимно вежливы». Призыв услышан не всеми, мат стоял густой, производственный. Завскладом – noblesse oblige — сдерживал естественную тягу к доходчивому русскому языку, ограничиваясь присказкой «ебта» в каждом предложении.
– Понимаш, уважаемый, нетравленая селитра к продаже запрещена.
– Хорош парить! – «фермер» не отклонялся от курса. – У вас этого говна, что грязи. «Росселитра» раньше производила нетравленую. Неужто не осталось чуток?
– В ангарах есть, только для особых покупателей.
– А я кто? Хрен сморжовый? У меня тепличное хозяйство на Оке, столицу кормлю овощами и зеленью. Даже рукола растет.
– Чё за ботва?
– Итальянская трава, рестораны в салат добавляют. У меня товар дорогой, экологически чистый. Мне травленую нельзя, клиентов потеряю.
– Дык, нетравленая дороже выйдет, – кладовщик стал давать слабину.
– Отпусти по накладной как залежалый товар, некондиционный, а тебе разницу доплачу наликом. Сечешь?
– Сколько возьмешь?
– «Газель», на пробу. Если подойдет, потом тонн пятьсот купим. Есть столько?
– Хоть тысячу. Но по бумагам селитра будет травленая. Ничего? – менеджер уже прикидывал, какую сумму принесет «взаимная вежливость»
– Так даже лучше, – «фермер» достал барсетку, набитую купюрами.
Для грубоватой пищи нужен тренированный желудок. Матвей им похвастать не мог. Ел мало, от шашлыка отказался и завидовал молодому волку напротив, который впивался в мясо клыками, откусывал резцами и пережевывал молярами. Закуски казались острыми после семи месяцев диетического питания, вино – сладким после израильского, итальянского и французского. Память подкинула ностальгическое воспоминание, как на спецназовских занятиях по выживанию приходилось ел лягушек и прочую экзотику.
– Чистый протеин, – уверял инструктор, со свистом втягивая дождевого червя. – Эй, Григ, что за пижонство, зачем выдавливаешь из червяка землю?
– Так эмаль берегу, чтобы враги из НАТО не опознали меня по стертым зубам. А вам какие больше нравятся: Lumbricus или Dendrobaena?
– Жуй, глотай и не компостируй мозги, зоолог хренов!
Примерно по такой же схеме Алехин пичкал соглядатая, пока тот не осоловел от любимых блюд. Сам развлекался, поглядывая на публику, состоящую главным образом из гостей столицы – сегодняшних и прошлогодних. «Старожилы» одевались чуть менее броско, но подороже. И замашки, соответственно, отличались. Правда, только в начале вечера, до принятия критической дозы спиртного. Матвей с любопытством вновь входил в мир живых людей, с его разнообразием и красками.
