Александр Полюхов - Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса
– Как действовать будем? – «Шофер» вспомнил о сопричастности к предстоящему событию.
– Я действую, ты сидишь в машине и фиксируешь происходящее.
– А прикрыть разве не надо?
– Лучше сразу сваливайте, если я не справлюсь. Клиент серьезный, вас положит на раз-два.
– И не таких валили! – бахвальство входило в меню ужина «шофера».
– Тебе уже приходилось?
– Не, – прозвучало неохотное признание, – но смогу. А ингуш в теме, опытный стрелок.
Выйдя из ресторана сели в серую «мазду» с затемненными стеклами, уже подогнанную «Стрелком». «Шофер» занял место за рулем, ингуш – рядом, Алехин – тесное заднее сидение. «Сейчас 21.40, – сказал Алехин, – в 22.05 заезжаем под Бережковский мост, под Третьим транспортным кольцом. Покажу, как лучше добраться». Взял TT, протянутый «Шофером», разобрал, осмотрел, собрал и усмехнулся: «Made in China». Плохие вы патриоты». Ингуш начал поворачиваться, но, почувствовав ствол у загривка, притормозил. От устного ответа на шутку не удержался: «Ты, старый, не бухти! Приказано тебя грохнуть, если начнешь залупаться».
В узком проезде под мостом, в полутьме, различимая лишь по габаритным огням, уже стояла черная «БМВ».
– Вдвоем приехали! – присвистнул разведчик и бросил ингушу. – Я подойду один, если не справлюсь, то добьешь. Выключи счет, – велел «Шоферу», – чтобы не зажегся, когда открою дверь. А то вас увидят.
Командир оцепления ФСО тихо произнес: «Гостей трое. Снайперы готовность». Опер и Чудов, услышав в наушник, подтвердили: «Принято. Трое». Увидев подходящего Алехина, Игорь вылез из машины и пожал руку.
– Давай в салоне поговорим, а то в ногах правды нет, – извиняющимся тоном попросил Матвей и, сев рядом с другом, добавил, – убивать тебя буду. Готов?
– И ты, Брут! Изменений к плану нет?
– Нет, – ответил разведчик. – Скажи, что по Гафурову?
– Нашли, но не в Москве.
– Красько?
– Оформит тебя на работу. Колбасит мужика.
– Ну, с Богом, – Алехин достал TT и дважды выстрелил в голову Чудова, практически в повернутое лицо, почти в лицо.
Жертва дернулась вбок и завалилась на дверь, стекло которой было пробито пулями TT и забрызгано смесью крови и серого вещества, добытыми соответственно из артерии и мозга барана. Разведчик тут же выпустил двойку в спину опера, сидевшего на месте водителя. Тот рухнул белобрысой головой на руль. Звук остался внутри почти на сто процентов, лишь вспышки были заметны. Но место тихое, кроме бойцов ФСО нет посторонних зрителей. Их командир облегченно вздохнул, услышав в наушнике голос убитого Чудова: «Порядок».
Разведчик выскочил из «БМВ» и махнул ингушу, тот подбежал с оружием в руках.
– Убери ствол, кретин, оба зажмурились. Забери у главного портфель – посмотрим, что за документы в нем. А я гляну, что с охранником.
Когда «Стрелок», нырнув в салон, вылез с портфелем в руках, Алехин опять же дважды выстрелил в него из ПСМ, лежавшего на коленях у «мертвого» Опера. Вытер ПСМ и вложил в руку хозяина, проделал то же самое с TT и «Стрелком», забрал его «Макаров». С портфелем и вернулся в «мазду».
– Жми на газ, чего спишь? – толкнул «Шофера», замершего с приоткрытым ртом и застывшим взглядом. – Видеорегистратор записал?
– Да, – вымолвил тот и стартовал с прокручиванием покрышек. – Зачем вы ингуша-то?
– Что я – идиот, брать на себя двух дохлых чекистов. Пусть их на него повесят, ему по барабану. И не гони, а то «письмо счастья» по почте пришлют. Тачку брось в переулках, отпечатки сотри, регистратор передай, кому надо. Домой сам доеду на своем «мерсе». Как доложишь Руслану, выброси телефон. Завтра к 9.30 доберешься в ЦКБ – у меня процедуры.
– Я не знаю, когда Руслан позвонит. А мне велено всегда быть с вами.
– Позвонит – куда денется. Ты станешь моим псом: скажу – гавкаешь, скажу – кусаешь, не скажу – тихо сидишь за баранкой. Иначе шлепну, как ту троицу. Вкурил?
Утвердительным ответом стало молчание.
Въехав в загородную резиденцию, обессиленный Матвей бросил внедорожник у крыльца, незакрытым. Выбежал садовник, взял ключи, чтобы поставить машину в гараж.
– Где водитель, Матвей Александрович?
– Взял отгул. Позови ребят из-за забора.
Прошел в гостиную, налил рюмку аквавита, поднес к губам, пить не стал. Не хотелось ничего, только спать, но нужно сверить часы с ФСО и Чудовым.
– Товарищ Григ, – вбежал старший группы наблюдения, – начальство поздравляет с блестящей операцией. Просят рассказать подробности.
– Смотрите видео из вашего архива. Скоро по нему учиться будете. И держи «Макаров», думаю, за ним числятся трупы. Сообщи, чтобы Игоря Дмитриевича сюда доставили. Ведь бандитов вокруг нет?
– Что вы! Муха не пролетит.
– Пойдем, сынок, покажешь, где мои собачки лежат. Ты их убил?
– Я, – признался старший. – Нас трое проникло в дом, они и напали.
– Остальные двое?
– Их сильно покусали, они даже оружие не успели достать. Да и темно было.
– А ты, значит, успел и в темноте видишь хорошо, – ветеран остановился у забросанной листвой площадки с утоптанной землей и, молча постояв с минуту, добавил. – Людей бы лучше стрелял. Эх!
– М-м, – не понял фэсэошник, курносый и молодой.
– Ладно, пойду вздремну.
Сон пришел сразу, как лег. И Матвей очутился на заливном лугу с риджбеками: те гоняли зайца, а Анна волновалась, что поймают. Таким – спящим и улыбающимся – его застал приехавший Чудов. Вздохнул – но служба! – и разбудил.
– Здравствуй, дорогой! Извини, собак не уберег – в городе обретался, когда бойцы ФСО нагрянули.
– Здравствуй! За риджбеков потом сочтемся. Что скажешь?
– Сначала расскажу сказку про «Старика Хоттабыча», ты поведаешь подробно про свои странствия. А то, когда ты тискал Машу на столе, многое пропустил в повествовании.
– Тискал! Инцест не практикую: она же – дочь Серого. Тебе налить «мертвяк»?
– Наливай, а я схожу, умоюсь еще раз – до сих пор воняю жертвенным бараном. Хорошо еще костюм одел поношенный – не жалко.
Изначально ему кабинет нравился, ныне раздражал. Даже крохотная копия паровоза Crescent Limited 1926 не умиляла. Взял её в руки, поласкал: погладил пальцем тендер, подергал шатуны – закрутились колесики. Хотел бросить, но сдержался, аккуратно поставил на полку. Раньше моделей было больше – пришлось убрать, а то сотрудники сплетничали: «Босс запирается и мастурбирует в ж.д. цистерну». С подчиненными надо держать ухо востро: вот куратор московской резидентуры бьет копытами, добиваясь места начальника отдела. Надо умерить его прыть, намекнуть в УПРО, что потеря контакта с «Шахтером» – вина куратора. Тем более что шеф попросил найти в Москве некого украинца, работавшего в паре с «Шахтером», а потом свой запрос отменил.
«Вероятно, русские поняли мой намек про диггеров и замели парочку, – размышлял Джек, – прошла же мутная информация о перестрелке в подземных коммуникациях центра Москвы. Раз началась пальба, то темная операция УПРО под угрозой». Скорое достижение поставленной цели – срыва «Рагды» – делало актуальным оформление отхода для самого Макалистера. Требовалось окончательно подставить «Птицу» в качестве канала утечки сведений. Задача решаемая, поскольку «козел отпущения» вот-вот встретится с Фишманом. Оставалось лишь обозначить русскому интерес ЦРУ к сухогрузам для транспортировки селитры и оставить след для будущего расследования. А оно станет неизбежным, когда рухнет карточный домик, выстроенный УПРО.
Имелась единственная закавыка: Коста-Рика. Джеку уже не хотелось переезжать туда без своих железнодорожных игрушек – дорогих сердцу и недешевых в перевозке и размещении. Замаячившая мечта заработать на переданных в Москву данных обретала очертания после приглашения от Фишмана «сыграть в русские шахматы». Ничем иным, кроме как предложением денег, оно быть не могло по определению. Принять его в вульгарной форме опасно – ЦРУ и ФБР постоянно ищут «кротов». Если только в отложенной форме, после ухода на пенсию. И лучше всего через Алехина, если тот сумеет обвести вокруг пальца арапчат с их покровителями из Саудовской Аравии и США. «Так и сделаю, использую «Птицу» в последний раз», – решил Макалистер и настроение сразу улучшилось.
Велосипед Фишмана бодро катил вдоль Потомака, приближаясь к парку Форт Скотт. «Наружки» не видно, что неравнозначно отсутствию слежки – GPS-маячки, дорожные камеры, дроны. Возможна засада в районе баскетбольной площадки, если приглашение туда – провокация. В миле сзади следовала Юля. Её функция проще: проехать пару раз мимо площадки – визуально проконтролировать, что любимого не схватили на месте встречи. За неё оперработник волновался больше, чем за себя: женщина, опыта нет. Хотя и сам впервые оказался в такой сложной ситуации. Вот и высоченный сетчатый забор – двигаются фигуры, за кустами парковка – стоят машины, мотоцикл и несколько велосипедов. Заложил большую петлю по дорожкам, периметр, вроде, чист. Подъехал, неторопливо слез, осмотрел велопокрышки, поставил передним колесом в трубчатую держалку.
