Чёрные вдовы - Владимир Волкович
Подходили к концу деньги, оставленные Эдмондом. «Хорошо, что его убили, – думала Мария, – а не взяли живьём, он обязательно меня бы выдал. Это хороший урок, хороший опыт – мёртвые молчат. Как неосторожно я рассказала ему свою историю и назвала настоящее имя. Раскрывать это непозволительно ни одному человеку, кем бы он ни был». Она обходила кафе и рестораны, ища хоть какую-нибудь работу, после убийства Эдмонда все его знакомые отвернулись от неё и с презрением проходили мимо. Просить у них деньги – это всё равно что разговаривать со стенкой.
– А что ты умеешь делать? – спрашивал у неё средних лет владелец кафешантана.
– Могу играть на фортепьяно, петь, танцевать…
– Достаточно, – перебил её хозяин, – пока будешь делать то, что прикажут, а когда время придёт, и поиграешь. Где ты живёшь, далеко отсюда?
– Нет, недалеко, но у меня скоро не будет, где жить.
Хозяин прищурил один глаз, оценивая девушку, потом крикнул куда-то за перегородку:
– Анна! Тут у нас одна мадемуазель, ей нужна жилплощадь, ты, кажется, искала кого-то, вот и сдай ей комнату. – Он осклабился, видимо, знал что-то такое, что было известно и Анне. Потому что та повернулась к Марии и оглядела её с головы до ног, задержавшись на лице и груди. Осмотром, видимо, осталась довольна.
– Пойдём со мной, детка, я живу тут рядом.
Небольшое, обветшавшее уже здание не предполагало хором внутри, но квартира была просторная и казалась многокомнатной. Мария оглядела картины, висящие по стенам, какие-то плакаты, на которых была изображена хозяйка в разных позах и одежде. А на некоторых – этой одежды было явно недостаточно.
– Красиво тут у вас и уютно, – не замедлила похвалить помещение девушка, – а вы что, в каком-то театре играете?
– Да, играю… иногда. Пойдём, я покажу тебе твою комнату.
Комната Маше понравилась, светлая, обставленная просто, но со вкусом. Широкая кровать, белоснежные простыни, от такого постельного белья она уже отвыкла.
– Анна, мне надо сходить за своими вещами.
– Ничего, Луиза, располагайся пока, завтра сходишь. Сейчас прими ванну, я принесу тебе халат и пижаму. Давай провожу тебя в ванную, пока будешь мыться, накрою стол, небось голодная.
Мария не стала отнекиваться:
– Спасибо, Анна, вы так заботливы.
– Ты мне сразу понравилась, такая интеллигентная, приятная и красивая. Я давно мечтала о такой постоялице.
Маша с удивлением посмотрела на Анну, но ничего не сказала. Вскоре Анна принесла полотенце и халат, Мария мылась в душевой кабинке, отделённой задвигающейся клеёнчатой занавеской. Хозяйка бесцеремонно и резко отодвинула её так, что Мария от неожиданности машинально прикрыла руками грудь.
– Ну-ну, моя девочка, ты не только лицом красива, но и тело у тебя привлекательное, – Анна протянула руку и начала гладить мокрую кожу девушки, – ишь, какая гладкая да упругая! Вытирайся и приходи на ужин, а я пока твоё бельё в стирку отдам.
Когда Маша в халате, надетом на голое тело, появилась в гостиной, стол был накрыт изысканной закуской, на столе стояла бутылка вина и горели свечи.
– Присаживайся, – хозяйка показала на место рядом с собой, – сейчас кутить будем. – Она разлила вино в бокалы. – За тебя, чтобы всё, что ты хочешь иметь, получилось.
Вскоре бутылка была уже наполовину опорожнена, и Маша почувствовала себя раскованной и умиротворённой. Анна гладила её, целовала, руки залезали под халат и ласкали грудь и живот, возбуждая девушку. Французские поцелуи взасос были приятны. «Не то, что с мужчинами», – расслабленно думала Маша.
– Пойдём, – хозяйка стащила с девушки халат, взяла за руку и повлекла к кровати, – ух, какая ты, дай полюбоваться.
Она покрывала всё тело Марии поцелуями, заставляя её стонать от наслаждения. Потом девушка облизывала хозяйку, особо задерживаясь на тех эротических местах, которые та указывала. Уже засыпая, услышала, что Анна разговаривает с каким-то мужчиной, но оторвать голову от подушки не смогла.
Утром наскоро выпила чашку кофе и побежала в кафе, хозяин встретил её приветливо:
– Ну, как у вас с Анной Гро? – спросил, усмехнувшись. Мария сразу вспомнила его необычный взгляд, брошенный вчера, видимо, он знал, что она лесбиянка. – Понравились друг другу?
– Чем мне надлежит заняться? – перевела она разговор.
– У нас нет посудомойки, вот этим и займёшься.
– Но я никогда не мыла посуду…
– Научишься, дело нехитрое.
И действительно, Мария быстро научилась мыть посуду. Её устраивало даже то, что она находится в маленьком закутке, где её не могут видеть приходящие в кафе клиенты. Постепенно ей стали давать поручения в зале, она подменяла официантку, разнося заказы клиентам под ужасную музыку, извлекаемую из старого фортепьяно дымящей как паровоз пожилой музыкантшей.
Гости заведения мужского, а иногда и женского пола внимательно разглядывали её, мысленно раздевая, заговаривали, но Мария оставалась в рамках холодной вежливости, что на первых порах избавляло её от проблем. Но однажды хозяин подозвал её и, указав на столик, за которым сидел седоволосый красавец, предложил:
– Подойди к тому человеку, он тобой интересуется, ты ему понравилась.
Мария пожала плечами:
– Ну и что?
– Ты же знаешь, что бывает, когда девушка понравилась такому мужчине…
– Какому такому?
– Бизнесмен, депутат парламента…
– Гм-м, – хмыкнула девушка, – а что же он делает у вас?
– К нам иногда заглядывают такие люди – приятные, щедрые, интеллигентные, чтобы отдохнуть, расслабиться. – Маша пристально смотрела на хозяина, прекрасно сознавая, что именно он готов ей предложить.
– Я должна ему в этом помочь?
– Да. Такие люди не хотят, чтобы их созерцала толпа, – хозяин немного помолчал, – и очень щедро платят, ты получишь больше, чем у меня за неделю. – Видя, что девушка молчит, закончил: – Накроешь ему стол в отдельной комнате, всё, что он закажет.
Депутат был мягок и ласков, расспрашивал её о жизни, интересовался, откуда она, что, конечно, напрягало Марию, ей приходилось выдумывать. Но вскоре, осушив несколько бокалов вина, он включил магнитофон, откуда полилась медленная песня французского шансона.
– Позвольте вас пригласить?
Они медленно кружились, прижавшись друг к другу, его руки скользили по спине, опускаясь ниже, лицо было так близко, что казалось, вот-вот соприкоснутся губы, глаза смотрели в её глаза, нет, в глубину глаз, как будто читая её мысли, приятный запах одеколона волновал ноздри.
«Ну и пусть читает, – с усмешкой думала Мария, – в них, мыслях, совсем нет неприязни к нему, а скорее, наоборот. – Она ещё никогда не общалась с такими людьми, и ей льстило его внимание и желание обладать ею, которое безошибочно угадывала острым женским чутьём. – Ну же, бери меня! Чего
