Прости. Забудь. Прощай - Алексей Коротяев
когда она сможет приступить к работе.
С первого дня появления девушки Джон начал неловко за ней ухаживать. Видя его пылающий интерес, остальные молодые люди отказались от попыток вступить в борьбу за сердце этой интересной дамы. Они любили своего
босса — эксцентричного, но очень талантливого человека, щедрого, веселого
и бесконечно увлеченного своим делом. Да и по тому, как Джойс принимала
ухаживания, было видно, что ученый нравится ей не только своим немалым
состоянием. Она не встречалась ни с кем, кроме Джона, хотя, увидев девушку, нетрудно было догадаться, что с такой внешностью воздыхателей у нее хватало. Время шло, но ученый, казалось, не торопился расставаться с холостяцкой
жизнью, хотя за глаза Джойс уже давно называли «мисс Денвер». И вот наконец
за неделю до эксперимента Джон по секрету сказал Грегори, что если все пройдет удачно, он собирается сделать Джойс предложение.
Свист вращающихся оболочек перешел в понижающийся с каждой секундой гул. Конструкция перестала вибрировать и замерла.
Выбравшийся из шара Джон не выглядел счастливым. Сидящий в
кресле помощник не торопил, хотя умирал от нетерпения. Ждал.
— Да, — только и произнес наконец Джон. — Похоже, мы ошиблись. Одно
дело кошек с собаками посылать, другое… Ни черта там нет!
— Как?
— Расчетное время в координате перехода… должно быть…
— 11 утра!
— Правильно! Это значит, что даже вечно опаздывающий техник уже
был бы на месте со своим неизменным «Старбаксом» в руках.
— Ну и…?
— Ни одного человека. Как сейчас. Похоже, что я никуда не переместил-ся. Сколько ребят обычно работает в лаборатории?
— Ты меня спрашиваешь, босс? Двадцать, включая тебя.
161
— Ну, так вот… Сначала все заволокло каким-то туманом, как через облако летел. Потом рассеялось… Картинка была четкая. Не меньше минуты наблюдал. Все на своих местах, но людей нигде нет! Это в одиннадцать-то часов!
В нашей лаборатории! Ни живой души, ни мертвой! Только ты, извини, старина, сидишь в этом же кресле и крутишь, как сейчас, нетерпеливо головой, поглядывая на часы. И цифры на стенном календаре показывают сегодняшнюю дату –
31 декабря.
Помолчали. Джон сказал через какое-то время с горечью:
— Терпеть не могу проигрывать… Тем более по-крупному. Сколько лет
впустую! Я ведь душу в этот проект вложил и состояние. Не понимаю! Уверен, что в расчетах не ошибся. Почему не получилось? Все должно было получить-ся! Но… не получилось! — прокричал он в ярости на разные лады. — Я тут по-буду, — добавил он резким приказным тоном. — Ты езжай домой. Завтра все сам
ребятам сообщу, а сегодня… Не будем портить им праздник.
Когда Грегори вышел из лаборатории, Джон заметил оставленные помощником, видимо, второпях и от расстройства, бутылки виски и шампанского.
Алкоголь и Джон не любили друг друга, но тут он подумал:
— Вот и хорошо! Дар вовремя, — ученый вздохнул, сел за свой рабочий
стол и задумался.
Его грустные размышления с вплетенными в них изящными матема-тическими формулами, в сопровождении прекрасной симфонии тишины были
прерваны телефонным звонком.
— Джойс! Вот уж не ожидал… Что? Как не будем больше встречаться?
В трубке раздались гудки. С минуту Джон еще подержал ее в затряс-шейся руке, потом швырнул, как бейсбольный мяч, в ближнюю от себя стену.
Источник плохих новостей жалобно пискнул в последний раз и с треском раз-летелся на несколько частей.
— Наверно, Грегори проболтался… Понимаю. Не любишь неудачников.
Я сам их не люблю.
Он начал распечатывать бутылку.
Через полчаса в лаборатории опять зазвонил телефон. В этот раз на
соседнем с Джоном столе Грега.
— Джон! Это я! Ты еще там? Подними трубку. С нашим лифтом что-то
не так. Еле доехал. Дребезжал и дергался до самого первого этажа. Один раз
так тряхнуло, думал, что все! Техник запретил им пользоваться. Ты на грузовом
спустись, от греха. Есть еще один в дальнем конце… А завтра я…
Джон поднял трубку.
— Ты знаешь, я тут уже немного принял… Где этот лифт? Так далеко?
Тогда я лучше на грузовом. В моем теперешнем состоянии тащиться через весь
162
этаж… Почему не поднимаю трубку? А! Мой телефон разбился… Упал… об стенку…
Нет! Со мной… пока все в порядке. Оставь меня в покое… Эй! И какого
черта ты проболтался Джойс?
Но Грегори на другом конце уже положил трубку, и ответа ученый не
дождался.
Джон невольно сравнил себя с китом, выброшенным на берег. Сил, кажется, много, но обстоятельства складываются так, что вернуться в родную
среду не представляется возможным. Да и… что-то не очень хочется. Нет! Он
ни о чем не жалел. Попробовал в своей жизни предостаточно. Даже в будущее
вот пытался заглянуть… Осталась только одна манящая его дверь, к которой
он хоть и приближался не раз из-за вспыльчивого характера, но приоткрыть
опасался… Теперь можно…
Выпитый алкоголь — вечное топливо необдуманных решений — уже
дразнил, задавал вопросы, сам давал ответы, выбирая, как всегда, самые не-верные. — Проиграл на всех фронтах! Продул! Может, хоть оставленные мной
деньги принесут кому-то радость. А мне они больше не понадобятся. Что там
Грегори говорил про неисправный лифт?
Джон неловко встал с дивана и, пошатываясь, направился к двери.
Под утро в квартире Грегори раздался резкий тревожный звонок. Чтобы поздравить с Новым годом, так рано не звонят.
— Да, я это. Да! Этим лифтом пользуется только наш этаж. Мы пере-возим на нем оборудование… Да, я уходил последним, но там оставался Джон
Денвер — руководитель лаборатории… А почему вы спра… Упал??? Я сейчас
приеду.
Лейтенант полиции дал указание, и Грегори пропустили в здание.
— Сначала мы позвонили мистеру Денверу, но у него только автоответчик. Потом — вам, как второму после Джона, указанному в документах, — рассказывал офицер, пока они шли к дальнему крылу здания, где располагалась
шахта грузового лифта.
— Сверху еще попадали какие-то тяжеленные металлические конструк-ции и механизмы. Мы пока не приступили к разбору обломков, но по виду спрес-сованной до размеров чемодана, рухнувшей с 50-го этажа кабины и по количе-ству вытекшей из нее крови ясно, что выживших там нет.
Грегори молча смотрел на образовавшуюся на полу холла гигантскую
темную лужу…
163
В 11:10 Грег вошел в зал заседаний, где уже собралась вся лаборатория, и тихонько встал рядом с прекрасной заплаканной Джойс. Жестами из-винился за опоздание. Адвокат должен был объявить, согласно завещанию, о
дальнейшей судьбе лаборатории.
Бедный Джон! Так ничего и не понял. Он был невероятно добрым, но
в подруги выбрал… не ту. Грегори не сомневался, что, возглавив лабораторию, с полученными деньгами и своей внешностью сумеет
