Геннадий Прашкевич - Бык в западне

— Не удается?

— Никак. — Лыгин усмехнулся: — Вообще на моей памяти такое удалось только однажды. Был у нас такой, служил лейтенант Щитов.

— Бросил? — не поверил Куделькин.

— Бросил.

— Совсем?

— Не без этого… Сам видел некролог.

Полковник Лыгин негромко хохотнул. Такой у него

был юмор

— Давай, — протянул он руку.

Куделькин передал полковнику, похожему в штатском на аккуратного бухгалтера, спортивную сумку Зимина.

— А телефон?

— Разве телефон остается не у меня? — на всякий случай проверил полковника Куделькин. — Разве Зимина дублирую не я? Разве не мне придется завершать начатое дело?

— Не ты и не тебе, — грубовато ответил полковник. — Ты свое дело сделал. Давай сюда телефон.

— Я что, совсем выхожу из игры?

— Я же сказал, Юрий Иванович, что ты свое дело сделал, — так же грубовато повторил полковник. — И хорошо сделал. Прими благодарность. Заслужил. Но сейчас тебе пора отдохнуть. Сам жаловался, что выспаться не успеваешь. — И неожиданно спросил: — Ты, говорят, играешь на трубе?

Куделькин усмехнулся.

— И фал. Когда-то.

— А сейчас?

— Профессиональный невроз. Губы не играют.

— Ну, это полбеды. Я тебе так скажу. — Лыгин взглянул на часы. — Сегодня пятница. У тебя ведь, Юрий Иванович, кажется, дача есть? Кажется, в Нижней Ельцовке, да? Не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь.

— Вот и поезжай на дачу. До понедельника спокойно можешь валяться на берегу. Рыбалка… Шашлыки… Завидую. Считай, что отправляю тебя в краткосрочный, но оплачиваемый отпуск.

Куделькин кивнул.

— Телефон в сумке, — сказал он. Не было у Куделькина права спорить с полковником. Все-таки он попытался еще раз: — Разве я не?..

— Вот именно «не»!.. — жестко оборвал Лыгин. — Отдохни. Если хочешь, это приказ. До понедельника, Юрий Иванович, тебя вообще не должно быть в городе. А вот в понедельник явишься. Пора тебе завязывать со всеми этими так называемыми компьютерными фирмами. Твой рапорт об отставке мы уничтожим, как это и предусматривалось. Сядешь на новое дело… Ну, понятно, поначалу покопаешься в бумагах, — усмехнулся Лыгин. — У тебя это здорово получается. Покрутишь, посмотришь. А пока… — Он протянул Куделькину черный потертый «дипломат». — А пока займись этим «дипломатом». Перед тем, как уехать на дачу. Видишь, он совсем как твой собственный. Это для того, чтобы ты не бегал по лестнице своего дома с вещью, которая может показаться соседям незнакомой.

— Куда мне с ним?

— Деда Рогожина знаешь?

— Конечно. Мой сосед этажом выше.

Куделькин не стал спрашивать, откуда знает деда

Рогожина полковник Лыгин. И Лыгин ничего не стал объяснять. Просто кивнул.

— Вот именно. Твой сосед этажом выше. Он уехал на несколько дней в деревню и оставил тебе ключ. Верно?

— Верно.

— Так вот. Поднимешься в квартиру деда и откроешь дверь оставленным тебе ключом. «Дипломат» оставишь в квартире. Поставишь его под стол, который стоит в комнате. Все ясно?

— Да, Иван Федорович.

— Вопросы есть?

Куделькин кивнул.

— Ну?

— Что там вокруг Зимина?

— Почему тебя это интересует?

— Ну как, Иван Федорович? Вы же знаете…

— Знаю, — оборвал Лыгин Куделькина. — И делаю замечание.

— Почему? — не понял Куделькин.

— А потому, — сухо ответил Лыгин. — Никаких расспросов. Категорически требую от вас молчания, Юрий Иванович. Все, что касается наших нынешних занятий, не должно никуда выходить. Вообще никуда не должно выходить! Вы поняли? Есть еще вопросы?

Вопросы у Куделькина были, но он вовремя сдержался. Не стоило распускать язык перед полковником Лыгиным.

— И еще, — добавил полковник. — Повторяю еще раз. Вам совершенно не нужно торчать в городе до самого понедельника. Лето… Сегодня же уезжайте на дачу… Завершите все дела и уезжайте. Прямо сегодня.

— Выпить-то я могу?

— А выпить вы, наконец, можете, — засмеялся полковник. — Разумеется, соблюдая меру

Они разошлись.

Что-то в словах и в поведении Лыгина очень не понравилось Куделькину. Он шел, пытаясь понять — что? Но думал совсем о другом.

Труп Зимина, прикрученный к дереву… Исчезнувший «дипломат» Зимина, но оставшиеся в карманах документы и деньги… Глупый бомж Груня, по фантастической дешевке сбывающий на улице баксы… Видеозапись беседы с неким уголовником Леней Чириком, он же теперь Сковородин Григорий Павлович… Наконец, радиотелефон…

Вот-вот. Радиотелефон…

Знак! — вдруг пришло в голову Куделькина.

Если полковник Зимин действительно почувствовал в аэропорту что-то неладное, он должен был подать некий условный знак. Для него, для капитана Куделькина. Или для людей Лыгина Не важно. Для кого-то из них. Зимин обязан был, он должен был подать знак Но какой?

Подгоняемый неожиданной догадкой, Куделькин вошел в подъезд. Вынув из почтового ящика газеты, на лифте поднялся на свой этаж. Открыв дверь, бросил потертый «дипломат», врученный ему Лыгиным, на диван, и сразу молча направился в кухню.

— Ты чего? Потерял что-нибудь?

— Да нет, дядя Валя, кофе хочется. Кофе хочу сварить Крепкий и горячий. А почему вы спрашиваете?

— Вид у тебя такой.

— Это от пересыпа…

— Да ну! Ты спал часа три, — засмеялся Валентин. — Какой пересып?

Куделькин не ответил.

Знак!.. Зимин должен был подать знак! Обязательно должен был Зимин подать знак!

— Дядя Валя, — как бы незаинтересованно спросил Куделькин. — А как держался ваш сосед в аэропорту? Вы говорили, что в самолете он показался вам озабоченным. А когда сошли с самолета? В аэропорту?

— А никак.

— То есть? — не понял Куделькин.

— Никак он не держался. Как выглядел озабоченным, так озабоченным и остался. Мы с ним вместе прошли в здание. Там он сунул телефон в спортивную сумку и попросил меня подождать. Он, дескать, ненадолго. Ну, что тут объяснять? Ежу понятно.

— У него были нелады с желудком?

— Не думаю.

— В самолете он бегал в туалет?

— Ни разу.

— Тогда какого черта он побежал в туалет, если перед зданием его ожидала машина?

Валентин пожал плечами.

— Потому, наверное, и побежал, что не бегал в самолете. Не знаю.

Валентин действительно не знал.

Зимин сунул телефон в сумку, подумал Куделькин, боясь потерять какую-то зародившуюся в сознании догадку. Зимин сунул телефон в сумку… И ушел… В туалет?.. Или Зимину попросту понадобилось срочно оторваться от своего соседа по самолету?.. В конце концов, Зимин мог выйти из машины в любом месте. Выйти и отлить, раз уж приспичило, прямо на обочине. Так даже надежнее. Профессионал не побежит в туалет, если его ожидает машина. А ведь машина ожидала Зимина на расстоянии меньшем, чем расстояние от входа в аэропорт до туалета. Машина стояла на площади. Зимин не знал, Зимин никак не мог знать, что Куделькин запаздывает. Значит, Зимин никуда не должен был уходить!