Геннадий Прашкевич - Бык в западне

Правда, у Лени Чирика хватило мозгов, чтобы в конце концов понять, что на нем повисли настоящие профессионалы. После этого Чирик перестал прятаться и финтить. Он как бы смирился. Временно, но смирился. Ничего нет в этом странного. Разумный человек всегда предпочитает пусть неясное, но хранящее хотя бы какую-то надежду будущее, чем унылое сегодня с его безнадежностью и отчаянием. В этом унылом сегодня такому человеку, как Леня Чирик, светит только вышка, а в будущем…

Кто знает? Кто знает?

Может, в будущем и впрямь удастся, наконец, оторваться, спрятаться где-нибудь под Москвой, остепениться, выращивать в огороде огурцы и подсолнухи? На что еще способен легший на дно убийца?

Леня Чирик — грубый материал, брезгливо подумал Зимин.

По-настоящему Леня Чирик понял, что он на крючке, что он уже не располагает свободой или, как он сам выразился, волей, лишь тогда, когда я показал ему новые документы, выписанные на него, хотя и на другое имя.

Зимин думал о Чирике с равнодушием. Обыкновенный ублюдок. Просто сам по себе ублюдок. Рожден ублюдком. Сделает свое очередное грязное дело и исчезнет. Совсем исчезнет. Никто его и не хватится. Ну, исчез ублюдок. Людям радость.

Он усмехнулся. «Несчастный народ, бедные мои дикари…»

И сказал:

— Валентин Борисыч, если вам в центр, могу подкинуть.

— За вами придет машина?

— Да.

Они замолчали. В самолете было тихо. Пассажиры спали. Изредка появлялась стюардесса. Она бесшумно скользила вдоль рядов кресел, внимательно приглядываясь к спящим пассажирам.

В хвосте, кажется, кто-то курил.

Валентин, пожалуй, не отказался бы от сигареты, но волочиться в хвост через весь самолет ему не хотелось. Прикрыв глаза, он попытался представить себе Куделькина-младшего. Он видел у Джона фотографии парня, но фотографии редко соответствуют реальному впечатлению. По словам Джона, Юрка парень что надо. «Ну, работал в органах. А чего? Так сложилась судьба. У каждого судьба складывается по-своему. Парень способный. Не за что мне его корить. Занимается теперь компьютерами. Чистая работа. Сам увидишь. Тебе у Юрки понравится».

Так сказал Джон Куделькин-старший.

«И мне привезешь подарочек. Юрка всегда посылает отцу подарочек. Не забывает отца И вот тебе ключ от Юркиной квартиры. Юрка появится дома не сразу, он сейчас в разъездах, дела у него, так что смело открывай замок и входи. Юрка живет один. Я с ним договорился. Незачем тебе болтаться по гостиницам, поселишься у Юрки. Сколько понадобится, столько и поживешь у него. А если проблемы возникнут… — подмигнул Валентину Джон, — ну, с этим все просто. С этим не стесняйся. Связи у Юрки сохранились. Поможет».

Ладно, решил Валентин. Если Евгений Александрович с его пылкой любовью к умным людям капитала, рвущимся к власти, действительно подбросит меня до центра, это уже плюс. Искать дорогу в незнакомом городе не самое лучшее занятие. Тем более, с утра. Город большой, и далеко от аэропорта. Посмотрим.

Он начал было подремывать, но вспыхнул свет и на табло высветились всем знакомые надписи.

— Все. Прилетели, — озабоченно кивнул Евгений Александрович. И подумал: Куделькин, наверное, уже ждет. Куделькин, наверное, уже толчется у выхода с летного поля, и машина стоит у него под боком на площади, а то так и прямо у павильона выдачи багажа.

Полковник Зимин умер, так и не узнав, что капитан Куделькин опоздал к месту встречи.

Но это потом. Это все потом.

А сейчас Зимин и Валентин вышли на площадь. Зимин вдруг нахмурился.

— Давайте пройдем в здание, — вдруг озабоченно сказал он. И уже в здании аэропорта так же озабоченно, незаметно поглядывая на вход, попросил: — Извините, Валентин Борисыч, я тут отлучусь на пару минут. Всего на пару минут. Ничего, если оставлю сумку?

И, бросив большую синюю спортивную сумку под ноги Валентина, исчез в толпе.

Шесть утра. Теплый ветерок взвивает пыль под стенами длинного коричневого здания аэропорта.

Зудят редкие комары.

Полковник Зимин еще жив.

Его уже засекли люди Лыгина, но он еще жив.

И капитан Куделькин, разобравшись с аварией на дороге, торопится в аэропорт

И Леня Чирик, злясь, торгуется с жадным таксистом.

И бывшая комсомолка Тоня внимательно изучает место будущего митинга.

А вот независимый кандидат спит.

И спят многие его будущие избиратели.

И бомжу Груне еще не пошла пруха.