Без права на ошибку - Ли Чайлд

– Можно дать описание? – Фролих остановила запись.

– Без шансов, – ответила Нигли. – Мужчина, приземистый. Вероятно, правша. Шагает твердо, не хромает. В остальном голяк. Ничего не было видно.

– Может, и не очень уж приземистый, – протянул Ричер. – Под таким углом все кажутся немного меньше ростом.

– Он прекрасно знал, как у нас все устроено, – сказала Фролих. – Знал про камеры и про перерывы охранника на туалет. Выходит, это наш человек.

– Не обязательно, – возразил Ричер. – Это мог быть чужак, который все тут вынюхал. Внешнюю камеру, если хорошо присмотреться, обязательно заметишь. Про внутреннюю можно догадаться. Их на таких объектах устанавливают почти всегда. Пара ночей наблюдения – и ты узнаешь, как происходят перерывы на туалет. Но знаете что? Из ваших он или чужой, но мы проезжали мимо него. Должны были. Когда ездили к уборщикам. Ведь даже если он свой, ему все равно требовалось подойти к гаражу точно тогда, когда охранник отлучится в туалет. Значит, он должен был за ним наблюдать. Скорее всего, наш парень пару часов сидел на другой стороне улицы и смотрел на гараж. Возможно, с биноклем.

В кабинете воцарилась тишина.

– Я никого не заметила, – наконец сказала Фролих.

– Я тоже, – призналась Нигли.

– А я вообще закрыл глаза, когда сел в машину, – сообщил Ричер.

– Мы бы все равно его не увидели, – произнесла Фролих. – Когда он слышал, что по пандусу едет машина, наверняка прятался.

– Наверное, так оно и было, – согласился Ричер. – Но какое-то время он находился от нас совсем близко.

– Черт побери, – выругалась Фролих.

– Вот именно, – поддакнула Нигли.

– И что теперь будем делать? – спросила Фролих.

– Ничего, – ответил Ричер. – Сделать мы ничего не можем. Все произошло больше сорока минут назад. Если он из своих, то уже дома. Может, даже спать лег. А если чужак, то сейчас, наверное, на шоссе I95 или еще на каком угодно, на западе, севере или юге, милях в тридцати отсюда. Попробуй обзвони полицейские участки четырех штатов и попроси поискать мужчину в машине, правшу, не хромого… лучшего описания у нас нет.

– Можно попросить, чтобы поискали пальто и шляпу на заднем сиденье или в багажнике.

– Сейчас ноябрь, Фролих. У кого нет с собой пальто и шляпы?

– Так что же нам делать? – снова спросила она.

– Надеяться на лучшее, готовиться к худшему. Все внимание на охрану Армстронга, на тот случай, если угроза реальна. Не отходите от него ни на шаг. Как и говорил Стайвесант, угрожать – не обязательно угрозу реализовать.

– Какой у Армстронга график работы? – спросила Нигли.

– Сегодня будет дома, завтра отправится на Капитолийский холм, – ответила Фролих.

– Все будет в порядке. В Капитолии вы показали отличные результаты. Раз уж там не смогли до него добраться мы с Ричером, то коротышка в пальто и подавно не сможет. Если, конечно, он и правда хочет это сделать, а не просто мотает вам нервы ради прикола.

– Думаете?

– Как сказал Стайвесант, с уязвимостью придется смириться. Сделайте глубокий вдох. Главное – уверенность.

– Не нравится мне все это. Нужно обязательно узнать, кто этот человек.

– Узнаем рано или поздно. А пока, если не можете атаковать с одного фланга, защищайтесь на другом.

– Нигли права, – сказал Ричер. – Занимайтесь сейчас только Армстронгом, на всякий случай.

Фролих неуверенно кивнула, вынула из аппарата первую кассету и вставила вторую. Запустила и прилипла к экрану, наблюдая, как охранник вернулся из туалета, заметил конверт, взял его и поспешил прочь.

– Ох, не нравится мне все это, – повторила она.

Через час приехала команда криминалистов из ФБР и сфотографировала лежащий на столе в конференц-зале лист бумаги. Для масштаба снова использовали офисную линейку, а потом стерильным пластиковым пинцетом подцепили бумагу и конверт и разложили их по отдельным пакетам для улик. Фролих подписала документ о том, что улики приняты в целости и сохранности, и оба предмета отправились на экспертизу. Потом она двадцать минут сидела на телефоне, отслеживая весь путь Армстронга от выхода из вертолета морской пехоты на базе Эндрюс до самого дома.

– Слава богу, добрался благополучно, – сказала она. – Пока он в безопасности.

– Теперь передохните пока. – Нигли устало зевнула и потянулась. – Впереди у вас непростая неделя. Будьте готовы.

– Чувствую себя совершенной дурой, – призналась Фролих. – Не знаю, что думать: кто-то с нами просто играет или все по-настоящему.

– Вы принимаете все слишком близко к сердцу, – сказала Нигли.

Фролих подняла голову и посмотрела на потолок.

– Что бы сейчас на моем месте сделал Джо?

Ричер помолчал и вдруг улыбнулся:

– Наверное, пошел бы в магазин и купил костюм.

– Нет, серьезно.

– А если серьезно, закрыл бы на минуту глаза и решил бы проблему, как шахматную задачку. Он читал Карла Маркса, вы знаете? Говорил, что у Маркса был такой прием: чтобы объяснить происходящее, надо задать один-единственный вопрос: «Кому это выгодно?»

– Ну и?

– Допустим, это делает кто-то из своих. Карл Маркс сказал бы: «Отлично, этот человек из своих желает извлечь из ситуации какую-то выгоду». А Джо задал бы вопрос: «Какую он желает извлечь из этого выгоду?»

– Выставить меня перед Стайвесантом в дурном свете.

– Да, и наградой ему будет, если вас понизят, уволят или что-то еще в таком роде. Такова его цель. И эта цель единственная. В подобной ситуации Армстронгу ничто не угрожает. Это очень важный момент. Затем Джо сказал бы: «Хорошо, предположим, действует посторонний. Какую желает извлечь выгоду он?»

– Убить Армстронга.

– И тогда удовлетворение ему принесет нечто другое. Поэтому Джо сказал бы: «Нужно действовать так, будто это посторонний. Действовать совершенно спокойно, без паники, а главное, успешно. Так можно убить сразу двух зайцев. Если вы действуете спокойно, то злоумышленник из своих цели не достигает. Если к тому же действуете успешно, то и злоумышленник со стороны терпит неудачу».

Фролих с расстроенным видом кивнула:

– Но все-таки кто это: из наших или со стороны? Что вам сказали уборщики?

– Ничего, – ответил Ричер. – Я считаю, что пронести конверт их убедил кто-то из знакомых, но сами они вряд ли в чем-то признаются.

– Скажу Армстронгу, чтобы завтра оставался дома.

Ричер покачал головой:

– Нельзя. Если так сделаете, вам каждый день станут мерещиться призраки, а он все четыре года вице-президентства будет шарахаться от собственной тени. Просто сохраняйте спокойствие и стисните зубы.

– Легко сказать.

– Легко и сделать. Дышите глубоко.

Фролих некоторое время молчала. Потом кивнула.

– Ну хорошо, – сказала она. – Найду