Чёрные вдовы - Владимир Волкович
– Ну, сын, как я понимаю, ещё мал.
– Да, ему всего девять лет, и потому решение принимаю я.
Граф Павел Евграфович Комаровский на следующий день после смерти жены сделал официальное предложение Марии Николаевне:
– Мариша, наконец-то я могу признаться тебе, что люблю, и прошу тебя стать моей женой.
Мария подошла к Комаровскому, поцеловала его и ответила:
– Я согласна, Паша. Обещаю выйти за тебя сразу после развода с Василием Васильевичем.
– Есть ещё один вопрос, который хочу с тобой обсудить. На похороны собираются приехать все родственники Эмилии, но мы не можем их ждать. Предлагаю тело забальзамировать и захоронить через пару месяцев. Как ты думаешь?
Мария недолго думала, её прежде всего заботило то, чтобы не обнаружилась истинная причина смерти.
– Я согласна.
За последующие два дня поведение Марии Николаевны в корне изменилось. Она повела себя, как хозяйка. Почти все слуги Комаровских, и в первую очередь английская гувернантка, бывшая всё время рядом, и конечно, видевшая вблизи всё происходящее, были уволены. Англичанка и так косилась на Марию с плохо скрываемым подозрением. Васю отправили к родителям Тарновской в имение Отрада, а маленького Евграфа решили определить в кадетский корпус.
В марте 1907 года Мария Тарновская и Павел Комаровский, не дожидаясь похорон, отправились в Россию. С ними была гувернантка, фактически камеристка[17] из Швейцарии Элиза Перье, преданная Марии, и сын Павла Евграф.
Перво-наперво завезли Перье с Евграфом в имение Комаровского Городище, а далее вдвоём направились в Петербург. Основная цель – разведать возможность быстрого бракоразводного процесса.
В столице поселились в дорогой гостинице «Дагмар» рядом с Невским, беседовали с известными адвокатами, ужинали с ними в лучших ресторанах, ходили в театр. В конце концов выяснили, что для всего процесса развода понадобится не менее года.
Комаровскому хотелось быстрее сделать Марию своей законной женой, а Тарновскую невыносимо влекли богатства Павла, которыми она завладеет, выйдя замуж. На данном этапе интересы этих двоих совпадали. Но год – большой срок. За это время Павел Евграфович может передумать жениться, а Мария Николаевна может увлечься другим мужчиной, более богатым и искусным в постели. Надо было что-то предпринимать.
Разговор состоялся незадолго до отъезда в Орёл:
– Паша, чтобы ускорить процесс развода, я готова пойти на компромисс с Василием, признать себя виновной в прелюбодеянии (в котором, правда, и так никто не сомневается) и отказаться от прав на обоих детей. Ты понимаешь, чего мне это будет стоить?
– Да, конечно.
– Кроме того, мною серьёзно увлечён князь Пётр Трубецкой, мы с ним встречались, он клялся мне в любви и обещал при моём согласии развестись с женой. У меня есть его письма, я могу дать тебе их почитать.
– Нет, – сразу отказался Павел, – я не читаю чужих писем.
Прилуков славно поработал, сочиняя письма от князя Трубецкого, с которым Мария была едва знакома. И пусть они не понадобились, но само их присутствие укрепляло её положение. Теперь мяч был на его поле, он должен доказать серьёзность своих намерений.
– Мариша, я предлагаю тебе обручиться, чтобы мы стали официальными женихом и невестой. Я свожу тебя в Орёл и представлю своей родне и высшему свету губернского общества. Как ты понимаешь, я там нахожусь на первых ролях. Потом я планирую поехать в Венецию и купить там палаццо, где мы с тобою будем жить. А ты пока побудешь здесь, оформишь Евграфа в кадетский корпус.
На том и порешили.
* * *
Весь небольшой губернский Орёл вышел к станции встречать местного богача и предводителя Павла Евграфовича Комаровского с невестой. В этом захолустье жизнь текла размеренно и неторопливо, редко случались какие-то необычные истории. Арест конокрада да приезд цирка стали самыми обсуждаемыми событиями последних лет. В Орле было не так уж много людей, носивших дворянское звание, со всеми познакомил свою невесту Павел. И среди них Николай Наумов – элегантный молодой человек двадцати четырёх лет, с которым Комаровский находился в приятельских отношениях и считал своим младшим другом. Как и многие, Николай сразу влюбился в прекрасную невесту Павла.
Николай Александрович Наумов происходил из дворян Московской губернии. Его отец Александр Петрович, имея опыт симбирского генерал-губернаторства, был в 1903 году назначен губернатором Перми. 18 октября 1905 года толпа железнодорожных служащих была разогнана казаками. Огромная колонна рабочих, присоединившихся к железнодорожникам, потребовала освобождения политических арестантов. Губернатора заставили пойти под красным флагом к тюрьме вместе с толпой. После такого унижения губернатор ушёл в отставку. Сын его Николай, окончив московский лицей, поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Семёновского полка. После был освобождён от службы по нездоровью и стал чиновником по особым поручениям орловского губернатора. Иван Сергеевич Тургенев был его двоюродным дедушкой.
Однажды, купаясь в Волге, он получил удар веслом по голове, с тех пор его не покидали странности: занимался спиритизмом, был медиумом, проявлял странную покорность дамам, в которых, мгновенно увидев, влюблялся. Однажды с ним произошло странное приключение.
В приёмной губернатора в тот день было шумно, среди присутствующих чиновников выделялась красивая строгая дама в кокетливой шляпке, которая нервно крутила в руках лорнет. Из кабинета губернатора вышел Николай Наумов и направился было к двери приёмной, ведущей в широкий коридор, как вдруг взгляд его остановился на даме. Он немедля двинулся к ней, сразу забыв о порученном губернатором деле.
– Разрешите представиться? Чиновник по особым поручениям губернатора Наумов Николай Александрович. Буду рад помочь вам в вашем деле к губернатору.
Дама поднесла к глазам лорнет и молча разглядывала Николая, прикидывая, стоит ли вступать с ним в разговор.
– А чем вы сможете мне помочь?
– Я ознакомлюсь с вашим делом, и мы примем решение.
– Тогда подождите меня, пока я выйду от губернатора.
Вскоре даму позвали, и когда она вышла из кабинета, такая взволнованная, что прошла мимо Николая, не заметив его, он двинулся за ней. Подошёл к ней, когда она собиралась сесть в свою коляску.
– Разрешите помочь вам, – обратился к женщине и подал ей руку, дабы она могла опереться на неё, чтобы взобраться в коляску.
«– Ах, это вы», – произнесла, подавая руку, – простите, но я свой вопрос решила.
– Тогда можно я провожу вас?
– Спасибо, не надо. Я спешу, извините. – И кучеру: – Трогай!
Кучер дёрнул вожжами, коляска тронулась, убыстряя ход, и Николай побежал за ней, словно собачка.
Дама обернулась и приказала кучеру остановиться:
– Вы что, намерены сопровождать меня бегом?
– Да, мне так приказано.
– Кем приказано?
– Медиумом.
– Если вы не отстанете, я сообщу в полицию.
– Я отстану, как только разрешат.
Коляска вновь
