Александр Золотько - Почерк дракона
Осталось два покойника. С Фроленковым – понятно. Самоубийство. А вот Татьяна Игоревна Воеводина могла либо покончить с собой, либо умереть естественной смертью. Шатов, не глядя на текст, попытался угадать.
Скорее всего – естественные причины. А самоубийство Башкирова было засекречено ввиду двусмысленности ситуации, или возможного убийства…
Шатов пробежал глазами напечатанное и поморщился. Вовсе даже наоборот. Госпожа Воеводина повесилась в своей квартире. И висела в теплой июльской комнате почти две недели, пока не приехала с моря ее подруга, имевшая ключ от квартиры. Подруге пришлось вызывать скорую. Труп был в состоянии, мягко говоря, неаппетитном.
И что же тогда получается? Что самый секретным случаем из восьми оказался смертный исход от естественных причин.
Чайник закипел.
Шатов погасил под ним огонь, задумчиво посмотрел на не съеденную сушку. Есть что-то не хотелось. Совсем. Более того, мысль о еде заставляла неприятно сжиматься желудок.
Есть не нужно. Нужно просто понять, что дальше делать со всей этой информацией, которая и так, наверняка, есть у Арсения Ильича. Кстати, давненько он не звонил. Не сломался ли, не дай Бог, телефон в ночной потасовке?
Шатов извлек телефон из кармана брюк, осмотрел. Вроде бы нормально. Позвонить? Шатов немного поколебался, но потом решительно набрал номер телефона Васи-некрофила.
– Да? – спросил недовольным тоном Вася.
– Это снова Шатов.
– Тебя сразу послать матом?
– Через полторы минуты.
– Пошлю через полторы минуты, – согласился Вася.
– Кто такой Константин Аркадьевич Башкиров? – спросил Шатов.
– Слушай, Шатов, я тебе объясняю последний раз. Знаешь такую игру – «Что? Где? Когда?». Это мой принцип. И не более того. Я отвечаю только на эти вопросы. Кто и за что – не в моей компетенции.
– У кого я могу это узнать? – понимая, что позвонил напрасно, спросил Шатов.
– Шатов, ты уже стоишь возле самой слоновьей задницы. Я тебя предупреждал. Если ты еще раз полезешь ко мне с некорректным вопросом – вычеркну тебя из списка клиентов. Вопросы?
– До свидания, – сказал Шатов.
Вася молча повесил трубку.
Телефон работает. Вася скрытничает, а Арсений Ильич безмолвствует. Или у барина поздний подъем?
Чем тогда заняться крестьянину?
Шатов разложил листы на кухонном столе и задумчиво уставился на них. Черт его знает, что делать дальше. Пройтись по адресам покойных? Смысл? И что он может спросить? Прошло уже хрен знает сколько времени.
Попытаться пошевелить мозговой извилиной и вдруг понять, что именно могло привлечь внимание Арсения Ильича к восьми достаточно банальным случаям ухода из жизни.
Районы, где проживали покойные? Никакой закономерности. Есть пара совпадений, не более того. Мазаев и Каневецкий жили в одном районе. В Октябрьском. В Октябрьском райотделе у Шатова есть Гриша Пащенко, который еще не рассчитался с Шатовым за прошлую услугу. К нему можно будет нагрянуть сегодня с дружеским визитом. Позвонить предварительно и нагрянуть. И постучать ему по нервным окончаниям.
Должок есть должок. С этим понятно. И еще можно получить информацию о Мазаеве через городское управление ГАИ, или как там оно сейчас называется. Майор Александр Быков человек компанейский и порядочный. Он поделится информацией. Хотя тут вроде бы и делиться нечем.
Шпигели жили в Киевском районе, а погибли в Пригородном районе области. В том же районе находится частное домовладение химика Чупина. Совпадение, ни о чем особом не говорящее. Как ни о чем не говорит то, что Воеводина также жила в Киевском районе. Контактов в тамошнем райотделе у Шатова не было, если не считать двухгодичной давности разборку с замначальника по поводу отбитых патрульных сержантов. Будем искать, вслух сказал Шактов, будем искать.
О! Шатов подвинул к себе информацию о Фроленкове. Этот прыгун… Не подвела, кстати, интуиция Шатова, Александр Фроленков действительно сиганул из окна своей комнаты в общежитии Инженерно-экономического института. С седьмого этажа.
А общежитие это находится всего в двух троллейбусных остановках от дома номер девяносто три по проспекту Индустрии. И поскольку свой последний полет студент совершил всего неделю назад, можно будет результативно пообщаться с его знакомыми по общежитию.
Начнем с Фроленкова.
И тут зазвонил телефон.
Как всегда не вовремя. Шатов от неожиданности чуть не выпустил аппарат из рук. Проснулся, гад, добрый работодатель, тренер охотничьих собак. Ладно.
– Гав, – сказал Шатов в трубку.
– Что? – удивленно переспросил Арсений Ильич.
– Гав!
– Это вы, Шатов? – голос из удивленного быстро стал недовольным.
– Гав-гав, – задорно пролаял Шатов в трубку, представляя, что сейчас должен ощущать очень серьезный и переполненный чувством собственной значимости Арсений Ильич.
– Прекратите паясничать! – потребовала телефонная трубка.
– А разве не вы намекали, что я для вас только собака? Гончая? Извините, хвостом повилять не могу. И руки, кстати, лизать не собираюсь. Могу, разве что, команду «апорт» исполнить.
– У вас с утра слишком игривое настроение.
– Да? А какое у меня должно быть настроение после вчерашних приключений? И я смог сегодня поспать что-то около четырех часов. И ночь у меня выдалась не самая легкая…
– Которую вы, кстати, провели вне дома.
– Да. Что? – ироничная улыбка разом сползла с лица Шатова. – Вы наблюдаете за мной?
– А вы как хотели, милый? И, если честно, то не за вами, а за квартирой. И не наблюдаю, а… Впрочем, какая разница? Просто воспримите это как должное. Просто запомните раз и навсегда, что не стоит меня недооценивать. И будьте поскромнее и исполнительнее. От этого зависит ваша жизнь. Вы помните?
– Помню. Каждую минуту и каждую секунду.
– Замечательно. Теперь я хотел бы узнать, когда вы собираетесь приступать к выполнению моего задания?
– Уже, – сказал Шатов угрюмо.
– Что уже?
– Уже приступил. Посвятил этому полезному занятию целую ночь.
– И какие результаты? – Арсений Ильич спрашивал ровным голосом, бесстрастно.
– Получил информацию о погибших и покончивших с собой.
– На всех восьмерых?
– На семерых. И очень хотел бы у вас поинтересоваться…
– Вы хотели? – теперь голос Арсения Ильича приобрел саркастический оттенок. – Вы можете хотеть только одного – остаться в живых. Остальное – только выполнение моих распоряжений. Приказов и команд.
Шатов вдохнул и задержал дыхание, перебарывая желание врезать телефоном об стену. Медленно выдохнул.
– Что-то еще? – осведомился Арсений Ильич.
– Я израсходовал на получение информации восемьдесят долларов из выделенных сумм. И так и не смог поучить ни малейшей информации о Константине Аркадьевиче Башкирове. Даже более того – мне дали понять, что дальнейшие расспросы на эту тему чреваты для меня большими неприятностями. Поэтому я…
– Поэтому вы прекратите болтать и немедленно приметесь за дальнейшую работу. Меня не волнует то, что вам говорят. Меня интересуют результаты.
– Не проще ли просто дать мне всю информацию?
– Не проще. Работайте.
Шатов очень медленно и аккуратно положил телефон на стол. Скотина. Скотина. Скотина.
Спокойно. Нужно сохранять спокойствие. Не дергаться. Эта сволочь, похоже, хочет за его счет еще и развлечься. Не доставим ему этого удовольствия. Никогда.
Но приступать к работе придется немедленно.
Шатов вспомнил, что вся одежда мятая, выругался и полез в чуланчик за утюгом.
Нужно забыть об этом уроде и спокойно делать работу. Будто это ему самому пришла в голову покопаться в этих делах. Например, ему стало известно, что все эти дела между собой связаны.
Кстати… Это действительно интересная мысль. Ведь что-то же заставило Арсения выбрать именно эти фамилии из достаточно обширного списка покойников. Как-то он их выбрал. И вовсе не факт, что все жмурики имеют отношение друг к другу. Может, задачей Шатова и является отсеять из этого списка тех, кто в него не вписывается по тем или иным причинам.
Это мысль. И мысль эта сразу же потянула за собой следующую. Арсений Ильич сказал, что Шатов – первая попытка в этом вопросе. И что, в случае чего, ему будет легко найдена замена. Очень просто и быстро.
Во второе верится легко и сразу. В первое…
Шатов поморщился. Очень уж неприятной показалась мысль, что перед Шатовым уже был кто-то, кто копался в этом дерьме, но не смог вовремя увернуться, или не оправдал доверия заказчика. Или лопнуло у Арсения Ильича терпение, и сдал он гончую номер один.
Шатов надел еще горячую после глажения рубаху. Прошел в ванную к зеркалу и расчесался. Был еще вариант, также не самый приятный. Могла первая гончая сунуться к загадочной естественной смерти Башкирова и утонуть в обрушившемся дерьме. Вася же предупреждал.
Посему – придется идти в общежитие Инженерно-экономического института. Туда, где еще не остыла память о господине Фроленкове, дерзновенно презревшем законы всемирного тяготения.
