Александр Золотько - Почерк дракона
Если Шатов хочет что-либо выяснить, ему придется двигаться до конца. Шатов внутренне ухмыльнулся, оценивая пошленький каламбур.
– Вам рассказали о наших правилах?
– Гм, да… То есть, нет. Сказали, что мне расскажут на месте.
– Вы к нам пришли на один раз, или хотите стать постоянным… – пауза, легкая улыбка, – … членом?
– Возможно, постоянным. Мне нужно осмотреться. Сами понимаете… – не нужно клеить из себя дурака, спокойнее.
Мадам согласно кивнула и поправила аккуратно уложенные волосы. Словно заведенная кукла, подумал Шатов. Тщательно отлаженный манекен.
– Возможен и такой вариант, – сказала мадам, – для первого посещения мы готовы предоставить скидку по сравнению с прейскурантом. Но, это только в том случае, если вы будете нашим постоянным клиентом. Можем поступить так, вы оставляете залог в размере полного сеанса, но за второе посещение – платите только половину.
– Ну, – неопределенно протянул Шатов.
– В любом случае вы ничего не теряете, – мадам улыбнулась, продемонстрировав белоснежные зубы.
– Ладно, – махнул рукой Шатов, – согласен. Сколько?
– Это зависит от того, кто вас заинтересует.
– Где смотреть? – Шатов решил, что можно продемонстрировать заинтересованность.
– Тут небольшая проблема, – мадам была просто очаровательна. До отвращения. – Вы хотите обслужиться прямо сейчас?
– А чего тянуть? Или это невозможно?
– Отчего же? Нет ничего невозможного. Вы пройдете на четвертый этаж, в комнату четыреста пять. По дороге передадите сумму, эквивалентную пятидесяти долларам охраннику…
– Вы говорили, что я смогу выбрать, – напомнил Шатов. Возбуждения он не чувствовал, но появилось чувство очень похожее на азарт.
В нем проснулся журналист, и журналист этот предвкушал интересную тему. Только публиковать этот материал ему будет негде, одернул себя Шатов. Вернее, попытался одернуть. Есть тема!
Ради этого чувства Шатов когда-то явился в журналистику, это чувство постоянно подзуживало его, и это же чувство постоянно втравливало его в неприятности. Одной больше – одной меньше.
– Что вы сказали? – переспросил он, поняв, что пропустил что-то из сказанного мадам.
– Сегодня вам придется довериться моему выбору. Но в подарок от заведения вы получите шампанское и фрукты, – мадам чуть прикрыла глаза, и улыбнулась. Очень сексуально.
Шатов никогда не видел надувную куклу из секс-шопа, но в этот момент у него мелькнула мысль, что выглядеть она должна именно так. Надменно. Что-то меня сегодня на каламбуры ведет, подумал Шатов. Не к добру.
Последнее время он только и делает, что попадает в нелепые ситуации и пытается не ткнуться мордой в дерьмо, хотя бы перед самим собой. Вот теперь ему, похоже, придется трахнуть проститутку только для того, чтобы попытаться получить информацию о студенте, который прыгнул в окно. И все для того, чтобы ублажить козла, который…
«Который, который…» – перемкнуло крутого журналиста, уже не может фразы нормальной составить.
Шатов улыбнулся мадам. Та ответила ему дежурной улыбкой. Нужно идти. Клиент получил инструкцию и может сваливать отсюда к чертовой матери. Посетителю теперь нужно только поблагодарить за беседу и уходить. Посетитель пришел за удовольствием и может его получать. Клиент…
В голову пришла сумасшедшая мысль. Спокойно, Женя, спокойно. Обдумывай не торопясь, со вкусом… Еще есть время. Значит, медленно встаем с кресла… Держим улыбку… Не нужно широкой голливудской. Просто несмелая улыбка человека, который первый раз пришел в публичный дом. Что может искать человек в публичном доме?
Правильно, отдохновения. А чего может опасаться? То-то и оно, милый. Бояться может такойклиент только неприятностей. Внезапный визит ментов такой неприятностью является? Обязательно.
Обручалки у клиента на пальце нет, но это ничего не значит. Заметут красавцы в масках и бронежилетах клиента, хрен потом открутишься. Еще просочится наружу…
– Это… – неуверенно протянул Шатов.
– Что-то не так? – брови мадам слегка приподнялись, лицо сложилось в гримаску участия и внимания.
– Такое дело… – не переигрывать, не нужно уж совсем лоха клеить, – … я еще неделю назад хотел зайти к вам.
– ?..
– Ну, неделю назад, пятого числа.
– И что же вам помешало?
– Тут у вас много милиции было. Я и подумал, что…
– Милиции? – что мелькнуло в глазах мадам – холодок, настороженность?
– Да, милиции. Какое-то у вас здесь несчастье случилось, или… – Шатова словно подтолкнуло что-то изнутри и слово выскочило наружу само собой, – убийство.
Даже тренированная мадам не смогла удержать на лице выражение безмятежности. Улыбка стала совсем бумажной, потом…
Нужно подсекать. Сходу. Сразу.
– Слух прошел, что убили у вас парня, выбросили в окно. Его еще звали… Сашка. Точно – Сашка. А фамилия у него как у моего сержанта в армии – Фроленков. Редкая был сволочь. Так его действительно убили?
– Н-нет. Я не знаю… – сквозь боевую раскраску на лице мадам проступила бледность, – я не знаю…
– Как это не знаете? – Шатов подошел к дивану, – Не может такого быть, чтобы вы не знали. Сюда же без вашего ведома невозможно попасть. Без разрешения дежурной. Да и при вашем роде деятельности не знать, что произошло в общежитии… Так вам всех клиентов могут распугать.
Лицо мадам исказилось. Она вскочила с дивана:
– Не ваше дело, любезный. Пришел трахаться – иди. Чего ты мне мозги компостируешь?
Хорошо, поздравил себя Шатов мысленно, очень хорошо. Немного неожиданно, но все-таки. Была бы ты, милая, не полной дурой, любезно бы улыбнулась на идиотский вопрос придурка-клиента, сообщила бы ему о том, что слухи, как всегда, преувеличены, что Фроленков взял да и покончил жизнь самоубийством, а не был убит…
Твою мать, он, что – действительно был убит?
Додумать эту мысль и удариться в панику Шатов не успел – распахнулась дверь и в комнату влетел охранник. Мадам отошла к стене, чтобы не мешать работать специалисту.
– Что тут, Маша? – спросил спортсмен, похлопывая резиновой дубинкой по ладони.
– Вопросы задает, – пробормотала Маша, – о Сашке.
– Вопросы задаешь? Нехорошо, – с неприятной улыбкой протянул охранник, – тут люди развлекаются, а не задают вопросы. И зачем тебе Сашка Фроленков?
Сейчас тебя снова будут бить, Жека Шатов. Сейчас тебя будут обрабатывать резиновой дубинкой, а потом… а потом может не наступить никогда.
Охранник не торопился. Отступать клиенту все равно некуда. Сзади диван и окно. И… черт!
Это уже было вчера. Вчера уже к нему вот так же подходили, не торопясь, спокойно и уверенно. Тогда его спасло чудо… Сейчас же рассчитывать не на что. Просто влип.
– Разберись с ним, Олежка, – требовательным тоном сказала Маша.
И допустила большую ошибку. Все большие ошибки допускаются из-за пустяков. Охранник не воспринимал клиента как опасного противника, посему, продолжая двигаться к нему, перевел взгляд на Машу. В любом другом случае это бы не имело бы печальных последствий, но Шатов был слишком… раздражен, испуган, разъярен…
Коктейль из этих чувств разом вскипел у него в мозгу, отдавая приказа действовать. Шатов прыгнул.
Между ним и охранником было всего метра два, и отреагировать спортсмен не успел. Он только повернул голову, когда Шатов врезался в него всей массой.
Дубинка, значит? Разобраться, значит? Опрокинув охранника на пол, Шатов резко ударил его головой в лицо.
Откуда-то издалека послышался женский визг. Маша. Шатов успел зацепить ее за ногу, когда она попыталась проскочить мимо него к двери. Мадам упала.
– Лежать, – выдохнул Шатов, поднимаясь, – лежать, сука.
Охранник лежал на полу, не подавая признаков жизни. Мадам ползла к двери.
– Куда ты, милая? – Шатов перешагнул через охранника и присел возле Маши.
– Не подходи… – мадам дернулась, пытаясь вскочить, но Шатов прижал ее к полу.
– Что же ты так не ласково с клиентом? А?
– Отойди! – Маша повысила голос, явно собираясь кричать. – Я…
– Я тебе сейчас… – Шатов на секунду замешкался, пытаясь придумать, чем можно пригрозить Маше, … я тебе сейчас вырву все, до чего дотянусь. Ты меня достала, милая. Не нужно было тебе вызывать охранника. Не нужно…
– Козел, я…
– Ага, – выдохнул Шатов, пытаясь унять сердцебиение, – сейчас.
– Что сейчас? – снова повысила голос Маша.
– Подожди, милая, – Шатов перевел дыхание, – подожди…
– Чего подожди? – голос поднялся до визга. – Я тебя…
Пощечина получалась сама собой. Звонкая и хлесткая. Пальцы правой руки словно обожгло.
– Я сказал – подожди. Подожди… Мне тут с твоим Олежкой разобраться надо.
Шатов встал, рывком поднял замолчавшую Машу на ноги.
Охранник не шевелился. Из разбитого носа по лицу текла густая яркая кровь.
– Я его не убил, часом? – отстраненно спросил у себя Шатов.
