Личная игрушка мажора
— Ну ты как? — Сергей ставит передо мной чашку кофе с небольшой коричневой пенкой. — Молока добавить?
Я киваю и прислоняюсь головой к стене. Надо, наверное, позвонить Андрею Аркадьевичу. А то я вчера убежала, даже не попрощалась. Он же хотел контракт подписать. И там был этот… из консерватории.
— Когда, говоришь, тетю Нину выпишут? — задумчиво мешаю ложкой кофе, хотя даже сахар туда не положила.
— К концу следующей недели, ба говорила, — Сергей присаживается на подоконник и пьет свой кофе. — Поживешь пока тут?
Пожимаю плечами. Я вообще не знаю, что теперь будет. Еще вчера утром казалось, что в жизни началась белая полоса, но сейчас она приобрела неприятный серый оттенок.
— Не знаю пока, — отпиваю кофе, наслаждаясь горьковатым ароматом с легким оттенком ванили. — Наверное, надо все же собрать себя в кучку и сходить в квартиру родителей забрать хоть аттестат. А то без него точно никуда не возьмут.
Раздается звонок в дверь, и Сергей идет открывать. Остаюсь одна, и сразу же меня атакуют мысли и сложные, вызывающие тянущую тоску в груди эмоции. За что так нужно было со мной поступать? Неужели можно разменять чужую жизнь на машину и не испытывать при этом никаких переживаний?
С крана медленно, но очень равномерно капает вода на металлическую раковину. Капли гулко падают на ее дно, а кажется, как будто на мой мозг, вызываю головную боль.
Пора решать, что мне делать. Смотрю на время — одиннадцать. Отчим еще должен быть на работе, а мама уже ушла. Если я быстро туда-обратно, то ни с кем из них не пересекусь. Заодно деньги возьму, как-никак смогу помогать тете Нине, пока не начну зарабатывать в группе.
Сергей возвращается с едой — аппетитно пахнущей яичницей и салатом из свежих овощей. Мы вместе завтракаем, и он уходит, пообещав вернуться вечером.
Забавно. Просто знакомый готов ночью приехать ко мне и помочь. А тот, кто просил ему доверять, даже не поинтересовался, как я.
Тут я понимаю, что я не брала телефон в руки с ночи, оставив на беззвучном. На нем пара десятков звонков от Макса и еще столько же сообщений. Судя по первым строчкам, он пытался объяснить мне, что я неправильно все поняла.
У меня совсем нет сил читать все это, поэтому я совсем выключаю телефон и все же решаю сходить домой.
На удивление ключи подходят. Честно говоря, по настроению мамы я думала, что она даже замки в квартире сменит, чтобы я не вернулась. Но нет, я с легкостью делаю привычные два поворота ключа, чуть нажимая его влево-вверх, чтобы замок легче открылся, поворачиваю ручку и дверь, обитая дерматином, с тихим поскрипыванием открывается.
Квартира встречает меня до тошноты знакомым запахом дешевых сигарет и старой сантехники. По привычке разуваюсь и прохожу в свою комнату.
Мне бы очень хотелось сказать, что там все так, как всегда было. Как в тот день, когда меня выгнали. Но все совсем иначе. Кажется, теперь это чья-то чужая комната, а ведь прошла всего неделя. Ни малейшего ощущения, что попала в свой родной уголок спасения, где, закрыв дверь, можно было представить, что отделился от всего мира.
Все мои личные вещи кое-как свалены в коробки в углу, в шкафу висят вызывающие наряды, а постель застелена черным шелковым комплектом. Мне уже в этой комнате неуютно, поэтому в одной из коробок я все-таки умудряюсь найти свои документы и даже пару дорогих сердцу украшений, которые решаю взять с собой.
Сходив на кухню, беру нож, аккуратно поднимаю постельное белье и принимаюсь вспарывать матрас, в который я зашивала свои накопления. Даже под тупым лезвием нитки легко расходятся, и появляется хорошая дыра, позволяющая просунуть руку.
Уже нащупываю пачку, которую я складывала почти в середину, как слышу, что щелкнул замок входной двери.
В кровь тут же выплескивается адреналин. Сердце подскакивает к горлу, и я испуганно отскакиваю от кровати.
— Ма-ам? — с надеждой тяну я. Потому что остальные варианты мне точно не понравятся.
Из коридора доносятся тяжелые шаги. Точно. Уже не нравятся.
