Личная игрушка мажора
Макс
Пока ехал до бара, не выдержал и вышел у одного из самых дорогих ювелирных. Черт, я понятия не имею, какой у Ники размер пальца. Крохотный — все, что я о нем знаю.
Поэтому прикидываю по руке консультанта. Такое, чтобы нежное, но сверкающее. Как сама Ника.
Консультант мило улыбается, а я представляю, как на щеках Ники вспыхнет румянец, как в глазах зажигается радостный огонек и как она закусывает свою сочную губу.
Очень хочется приблизить этот момент. Но сначала пусть отыграет концерт, а потом… В голове мелькает мысль — а если она не согласится? Уговорю. Добьюсь этого, чего бы мне это ни стоило.
Добираюсь, наконец, до бара и оставляю сумку Ники в гримерке, чтоб не потерялась. Успеваю только предупредить Свету, чтобы вызвала дополнительных официанток и передала Марии смену, готовую к концерту. У меня звонит телефон.
— Привет, Макс, — раздается в трубке голос крестного. — Мы проследили за отчимом твоей девушки.
Я весь превращаюсь в слух. То, что мне выслали на днях, заставило меня нехило напрячься. То, что Ника жила с этим зверем под боком и менты ничего с этим не делали, бесило до красноты в глазах.
Но сегодня ночью я снова увидел эти шрамы… И понял, что теперь близко его к Нике не подпущу. А сунется — получит по полной.
— И что он? Есть за что привлечь? — очень сильно надеюсь, что есть за что накатать на него заяву и убрать с горизонта.
— Нет, — жестко отвечает крестный. — Он пытается слиться с рабочими и не отсвечивать.
Сжимаю челюсти.
— Я чувствую в твоей фразе “но”.
— Да, — он подтверждает мои опасения. — Он следит за Никой. Его видели у дома той женщины, где жила твоя девушка. И даже у бара.
— Твою мать! — вырывается у меня.
— Именно, Макс, — я практически вижу, как крестный кивает и прищуривает один глаз. — Он ищет ее. Этому гаду нужна Ника, поэтому…
— Поэтому я схожу с ним поболтаю. Где он сейчас? Можешь кого-нибудь дать, чтобы за Никой присмотрел?
— В пивнушке за рынком. Сейчас сброшу тебе название, — слышу, что он перевел меня на громкую связь. — Ты бы там аккуратнее был.
Буду. Да и не сделает он ничего при большом количестве народа. А сделает — еще лучше, найду повод посадить его.
Мы договариваемся с крестным о деталях, и я сбрасываю вызов. Еще час до начала концерта. Должен успеть. Один косяк — отец так и не дал машину, поэтому опять такси. Долго и неудобно.
Ничего, сейчас разберусь с этим козлом, сделаю предложение, и тогда мы с Никой вместе выберем — и модель, и цвет.
Когда я подъезжаю к пивнушке, сразу понимаю, кто мне нужен. У входа за высоким столиком стоят пятеро мужиков. Но только у этого настолько склизкое выражение лица, что так и хочется врезать. Остальные видно — рабочие и регулярно “отмечающие” свои ежедневные зарплаты. А этот… Он вроде как не с ними.
Он замечает меня еще с другой стороны улицы. Одним махом вливает в себя содержимое пластикового стаканчика, сминает его хлопком об стол и что-то говорит приятелям. А после этого, бросив на меня еще один взгляд, уходит.
Значит, он меня узнал. Значит, точно следит за Никой и видел нас вместе. Черт, надо за ним!
Я не успеваю догнать его, когда он скрывается среди полупустых рыночных рядов. Собираюсь набрать крестного, но телефон “радует” черным экраном. Что такое не везет?!
Понимаю, что я теперь и такси вызвать не могу, и к выступлению Ники не успеваю. Зато впереди маячит плешивая макушка отчима. Иду к нему. Он меня будто ждет и первым пытается ударить.
Э, нет. Не на того напал. Блокирую, перехватываю его руку и резко завожу ему за спину, прижимая лицом к ближайшему лотку.
— Отвали от Ники, — цежу сквозь зубы.
— Мал еще угрожать, — пытается вырваться козел, отчего я сильнее вжимаю его в местами ржавую металлическую поверхность.
— Мне кажется, ты сейчас не в том положении, чтобы что-то вякать. Первый и последний раз предупреждаю: чтобы я тебя рядом с моей невестой не видел, понял?
— Ой, прямо-таки невестой? Поимел сам, дай поиметь и другим, — раздается его скрипучий смех. — На кой ляд она тебе сдалась? Задница у нее шикарная, да. Наверное, классно в нее…
Я не выдерживаю и все же, развернув к себе, бью его в морду. Он пошатывается, но не падает.
— Щенок… — шипит он, вытирая рот и рассматривая пальцы. — Думаешь, такой наглый?
Он снова пытается меня ударить, я снова ухожу от удара и делаю подсечку, отчего он падает. Я представления не имею, чем бы закончилась эта драка, если бы как будто из-под земли не выросли два ППС-ника.
Эти придурки не разбираются и уводят нас обоих. В каморке на посту мне даже позвонить отцу не дают, грозят задержать, но меня спасает то, что я кристально трезв и ношу при себе права.
Мне кажется, что бравые стражи порядка сознательно растягивают время моего пребывания у них в гостях, чтобы доказать свою власть и силу. Какой же бред. Это злит и заставляет меня внутренне закипать.
Сначала пытаюсь что-то возражать, но понимаю, что проще спокойно ждать и заполнять кучу тупых бумаг, некоторые из которых приходится переписывать по несколько раз.
Когда меня, наконец, отпускают, на улице уже темно. И во всей сложившейся ситуации меня радует только то, что отчима Ники задержали дольше. Как только заряжу телефон надо обязательно попросить крестного, чтобы он поспособствовал длительному “дольше”.
За это время я позабочусь о том, чтобы этот элемент прошлого навсегда остался в прошлом.
Бар, конечно же, набит под завязку. Фил с Анжелой тоже приехали, хотя уж кого бы я хотел видеть меньше всего. Анжела почти сразу же находит взглядом меня и улыбается той самой улыбкой, которая ну никак не сулит ничего хорошего. Хотя я не понимаю, что теперь она могла отчебучить.
Неужели настолько уверена, что мама имеет на меня такое сильное влияние? Черта с два. Фил отслеживает взгляд Анжелы, тоже видит меня и покачивает на пальце брелоком от машины. Неужели до сих пор так радуется?
