Личная игрушка мажора
Но это все кажется настолько несущественным, когда я смотрю на сцену. Ника. Милая, хрупкая, нежная. Как фарфоровая куколка, с которой надо бережно и аккуратно. Но как только она ловит мой взгляд, по ее лицу пробегает какая-то тень. Что-то явно не так.
Следующую песню она поет, совсем не отрывая от меня глаз. В голосе — боль, а щеки в свете прожекторов блестят от слез. Пытаюсь вслушаться в слова, но понимаю только то, что они о предательстве.
Не может же она думать… Кидаю мимолетный взгляд на Анжелу, и до меня доходит, отчего табыла так довольна.
Дальше все происходит как в глупом кино, полном нелепых совпадений. Каждый раз, как только мне кажется, что вот-вот я перехвачу Нику, она будто исчезает куда-то.
Пока ищу ее, перебираю в голове слова, которыми мог бы объяснить все. Но не нахожу нужных. Пока не нахожу. Найду.
Отец-администратор-басист-отец… Такое ощущение, я со всеми успел поговорить, кроме Ники. Охранник говорит, что она вышла из бара через главный вход. Выскакиваю за ней и успеваю только увидеть, как она садится к своему приятелю в машину цыплячьего цвета.
Из горла вырывается отчаянный крик и сложная нецензурная конструкция. Мне кажется, в груди взорвалась граната. Так больно, и деться от этого некуда.
Тяжелые дождевые капли падают на мокрый асфальт, мокрая футболка липнет к телу. В глазах как будто притушили свет, потому что я не вижу ничего перед собой. Все внимание в моих мыслях.
Машина. Мне срочно нужна тачка. Они же стопудово поехали к тете Нине. Сейчас я возьму у отца ключи и догоню…
На плечо ложится тяжелая ладонь.
— Понравилось играться чужой жизнью? — рядом стоит отец со взглядом, которым последний раз на меня смотрел только в школе, когда я клеем облил парту математички.
