Мы (не) чужие

— Это было жестоко, — обижено отозвалась Даря, уткнувшись носом в грудь отца.

— Жестоко, — согласился отец. — Будет ему уроком.

— То есть ты не будешь препятствовать? — с бесконечной надеждой в голосе проговорила Дарина.

— Препятствовать счастью собственных детей? Что я за монстр в твоих глазах, Даря?

— Ты не монстр, — дрожащими губами прошептала Дарина, — но то, что ты сказал… это ведь правда, в глазах общества все это выглядит мерзко.

Чуть отстранив девушку, отец вздохнул, посмотрел на нее серьезно и произнес:

— Мне совершенно фиолетово, как это выглядит в глазах какого-то там общества, если мои дети счастливы. И, если уж на то пошло, я всегда знал, что так будет, Дарь. Разве могло быть иначе, когда он с первого дня на тебя с обожанием смотрел.

— Я была орущим комком, как ты мог знать? — улыбаясь, выдала Дарина.

— Просто знал, Дарь, просто знал.

— Я тебя очень люблю, пап, правда.

— И я тебя люблю, Лисичка.

Прижавшись к отцу, Дарина всхлипнула несколько раз, не веря в происходящее, утопая в собственном счастье, даже не догадываясь, что в нескольких шагах от нее, облокотившись на дверной косяк и улыбаясь, за ней и отцом вот уже несколько минут наблюдал Демьян.