Забудь меня
Полина
Затаившись, слежу за тем, как, чуть оттеснив меня в сторону, он закрывает входную дверь, защелкивая старый замок.
Здесь маленькая прихожая и одна большая комната, в которой есть кухня и разложенный диван очень потрепанного вида. Все здесь выглядит так, будто каждым предметом обстановки не одно десятилетие пользовался кто-то другой, учитывая то, что это место — совсем недавнее приобретение семьи Матвеевых.
Я не чувствую брезгливости. Здесь очень-очень чисто, хоть и потрепано.
Смотрю на свежие белые занавески с бантиками на большом окне и натыкаюсь на взгляд Антона, которым он наблюдает за тем, куда и на что именно я смотрю, пока топчусь у порога, не спеша проходить внутрь.
Я бы прошла и без особого приглашения, если бы он не давил на меня своим пристальным взглядом. Глядя в его чертовски красивое лицо, хочу узнать его мысли, но он никогда меня в них не пускает. Никогда.
Резко отвернувшись, киваю на стоящий в углу маленький розовый велосипед, у которого разобрана одна педаль, а рядом ящик с инструментами.
— Это твоей сестры?
Проследив за моим взглядом, отвечает:
— Да.
— Как ее зовут?
Не знаю, почему не спрашивала раньше. Может, потому что боялась узнать о нем слишком много. Я заваливала его информацией о себе, а он слушал, делая вид, что вся эта чушь ему интересна.
— Заноза в заднице, — отвечает Антон, разуваясь.
Я издаю смешок, прикусывая губы, которые пытаются разъехаться в улыбке.
Он бросает на меня косой взгляд и надавливает носком одного кроссовка на пятку другого. Отпихивает свою обувь ногой в угол и вешает стоящий на полу рюкзак на крючок в стене.
— Вы ее так и называете? — спрашиваю я.
— В основном мы называем ее Варей. Пройдешь? — мотает головой в сторону большой комнаты.
— Да…
Стряхиваю с ног кеды теми же движениями, которыми минуту назад Антон снимал свои кроссовки, и аккуратно ставлю свою обувь рядом с его. На контрасте с большими белыми «найками» мои кеды выглядят почти детскими.
Внутри подрагивает, пока выпутываюсь из его толстовки.
— Туалет вон там, — он указывает подбородком на маленькую дверь рядом с лестницей, оставаясь неподвижным.
Кладу толстовку на стул у входа, бормоча:
— Ясно.
Он не двигается еще пару секунд, а потом размеренной походкой направляется в комнату.
Скользнув глазами по узким бедрам в шортах-карго, заправляю за уши волосы и иду следом.
— Пиво будешь? — заглянув в холодильник, Антон поворачивает ко мне голову.
Я никогда не пила пиво. Мне никогда не предлагали его парни. Вообще, никто никогда не предлагал, но я и хот-доги на заправках раньше не ела.
Киваю, останавливаясь у кухонной столешницы, которая тянется вдоль стены. Прижимаюсь к ней поясницей. Здесь так тесно, что я могла бы протянуть руку и дотронуться до своего парня, но вместо этого складываю руки на груди.
Порывшись в ящике рядом, Антон достает открывашку и снимает с запотевшей бутылки крышку. Протягивает бутылку мне, предлагая сделать первый глоток прямо из горлышка. Подношу его к губам и глотаю холодное пиво с горчинкой, прикрыв глаза и запрокинув голову.
По подбородку стекает тонкая струйка.
Быстро утираю ее ладонью и делаю еще один глоток, только на этот раз увереннее и в два раза больше.
Стоя напротив, Антон упирается рукой в столешницу рядом со мной и чуть раздувает нос, делая долгий выдох.
Отдаю ему бутылку, снова вытирая подбородок.
Пока он глотает, на сильной жилистой шее вверх и вниз скачет адамово яблоко, и я облизываю губы, наблюдая за этим чисто мужским явлением.
Поставив бутылку на стол, Антон нависает надо мной, упершись в столешницу и второй рукой тоже.
Все напряжение этих дней перекидывается в мелкую дрожь. Растекается по телу вибрацией, оседает в животе огненным шаром, который, я знаю, прямо сейчас делает меня влажной!
Глядя на упрямый подбородок перед собой, сгораю от желания почувствовать эти твердые губы на своих, но именно в этот момент в душе опять расцветает обида на то, что Антон Матвеев мог больше вообще никогда не позвонить…
Его рука опускается. Ладонь ложится мне на талию. Сжав ее, он подтягивает меня к себе, заставляет животом прижаться в паху, а руками схватиться за пояс его шорт.
Мой живот простреливает молнией, когда в него ударяется твердый бугор, который делает слабыми колени.
Антон громко дышит у моего виска. Сама дышу со свистом, поворачивая голову навстречу его подбородку, который он опускает, округляя плечи.
Соединяем губы под идеальным углом, и я перестаю дышать, растворяясь в ощущениях. Чувствуя его губы. Каждую знакомую деталь. То, какие они теплые и какие мягкие.
О боже, еще…
