Сбежать от зверя
— Буду, — глянул на меня исподлобья Тахир. — Только порисовать сегодня не получится.
— Ты обещал, — поднялась я и, пошатываясь, направилась к чайнику.
— Ты обещала быть моей.
Не пойми как оказался он позади и впечатал меня в столешницу. Сердце сразу ухнуло сначала в живот, потом взвилось в горло, когда горячие мужские руки скользнули по моему телу под джемпер. Я уперлась ладонями в стол, раскрывая широко глаза. Хотелось попросить, чтобы был нежным, чтобы не топил меня в своем желании или хотя бы дал вздохнуть…
Но до этого было далеко. В его дыхании слышалась обреченность — слишком напряженно, зло выдыхал мне в затылок.
— Зайчик, прости… — прохрипел и дернул с меня кофту.
Как он сгреб волосы в кулак и прижался губами к чувствительному шраму на шее, я даже не успела понять. Тахир снова будто сбросил с высоты, не обещая поймать. Его укус пустил кипяток по венам, а стоило ему запустить ладонь мне в трусы, подогнулись ноги. Реальность уплывала, оставляя меня слепой и глухой. Все, что я могла — это дышать и чувствовать, чувствовать, чувствовать… Кожа, казалось, горела, бросило в пот, в горле пересохло. Мне снова хотелось кричать его имя, но я ничего не могла.
Ни черта мне не помогло вино. Я протрезвела сразу же, как он довел меня до разрядки и усадил на столешницу. Его взгляд, кажется, мог довести до второго оргазма сразу же. Я и дышать перестала, когда он подтянул меня под бедра ближе к краю и медленно насадил на член. И в миг что-то скрутилось в венах, забило окончательно голову чем-то чуждым.
Я сжала ноги на бедрах Тахира и рванула с него рубашку, а под глухой стук оторванных пуговиц вцепилась ногтями в его плечи. Не собиралась его щадить, как и он меня. Металлическая пряжка его ремня обжигала холодом задницу и подстегивала двигаться Тахиру навстречу.
Из его груди рвалось бархатное рычание, тугие мышцы живота вздрагивали под пальцами, а меня рвало на части от противоречивых эмоций. Я больше не сдавалась его напору. Я брала его… и тут же одергивала пальцы, ненадолго приходя в себя. Обнаружить себя в сильных руках такого дикого мужчины страшно. Но страх длился недолго, и я снова будто теряла рассудок, выгибаясь, царапаясь и кусаясь, разгоняя его и свое желание.
Вскоре я осознала, что меня прежней будто не стало. Я падала в омут очередной разрядки, таяла и бежала ручьями, разливаясь от слабости в руках Тахира. Но несколько минут спустя он снова собирал меня по каплям и заставлял отвечать ему со всей страстью. Этот мужчина был чистым вожделением. Взрослый, опытный, уверенный в себе… и сходивший с ума от желания. Как я могла попасть в эпицентр его одержимости? Это все казалось безумием, но мне нравилось чувствовать себя другой.
Когда прохладный воздух из окна взбежал по мокрой спине и немного проветрил мозги, я обнаружила себя в спальне на кровати. Тахир не остался в долгу, оставив на мне немало воспаленных следов, и теперь они приятно остывали под лаской сквозняка. Я лежала на животе, и Тахир все еще был во мне.
— Теперь можешь порисовать, — хрипло усмехнулся он мне в макушку.
— Проснешься с несмываемыми усами, — обессилено прошептала я.
— Ну кто же рассказывает о злых умыслах заранее? — рассмеялся он тихо.
— Умысел вполне себе веселый, — неслышно возразила я и, кажется, сразу уснула.
***
Все впервые было похожим на то, о чем можно начинать мечтать…
Нет, для меня все просто нереально хорошо. Я и ожидать такого завершения дня не мог. Но что говорить… Марина правильно все почувствовала — зверюга моя ее загоняла, охотилась с наслаждением и бросилась при первом удобном моменте.
— Сволочь… — прошептал я укоризненно в потолок, когда Марина сладко засопела под боком.
«Сволочь» покинул поле боя с самодовольным оскалом, мол, смотри и учись. Ну, тут зверю только «спасибо» сказать. Привел меня в сытое и вменяемое состояние, и вроде бы даже без потерь… Хотя это я узнаю, когда Марина проснется. Но то, как она отвечала сегодня и… черт… как она исцарапала мне всю спину! В общем, все это было очень хорошо.
Но хорошего понемногу, привыкать рано.
