Сбежать от зверя

Я толкнул двери в номер и прислушался.

Первое, что бросилось в глаза — для опытной эскортницы эта девочка слишком загнанно дышит и пахнет страхом. Те шлюхи, что работают с такими, как я, уже давно никого не боятся. Что-то тут не так…

Я шагнул в полумрак и сразу же выцепил хрупкую фигурку у окна. Она жалась к столику, не спуская с меня взгляда.

— Я ошибся номером? — потребовал сурово.

Может, девчонка одумается и спасет свою жизнь?

— Н-н-нет… — еле слышно пропищала она. — Проходите.

Дура.

Ладно…

Я закрыл двери, заблокировал замок и развернулся к объекту моего задания. Подруга этой пташки указала на нее как на такую же опытную профессионалку. Только ни подруга, ни эта дрожащая передо мной девчонка не были зарегистрированы в системе. Ту уже ждала ликвидация. И с этой надо было что-то решать…

Я все еще не терял надежды образумить идиотку. Она — не эскортница, не шлюха. Это понятно с первой минуты. Я достаточно их приговорил и уже хорошо знал типаж. Кого и зачем эта строит тут из себя? Может, какое-то задание? Но в таком случае я бы точно ее не раскусил с первого вздоха.

— Ты начинающая, что ли? — сурово потребовал, медленно приближаясь.

Девчонка вжалась задом в столик сильнее. Дышала все чаще, а ее сердце колотилось так, что вот-вот реанимировать придется…

— Н-нет, — выпрямилась, вздернув подбородок. — То есть я недавно работаю, но все знаю и многое умею.

Я только скрипнул зубами.

— Ну работай. Чего стоишь? Или мне выдирать тебя из угла нужно? Или там и отодрать?

Она рывком отлепилась от стола и шагнула ко мне. Смазливая. Даже не так — красивая. Глаза какие-то дикие, взгляд дерзкий, волосы светлые, длинные, всклокоченные на макушке… Я запустил в них пальцы, и девчонка взвизгнула и уперлась ладонями мне в грудь.

И в меня будто выстрелили.

Я резко выдохнул, сжав пальцы в ее волосах, а она задышала чаще, вытянув шею и пытаясь ослабить боль, которую я причинял.

Ведьма? Непохоже. Нет. Человек.

Я бесцеремонно потянул ее вплотную, и она обреченно вытянулась вдоль моего тела, как зайка. Вот-вот отдаст концы. Но меня это не интересовало. Я зарылся носом в ее волосы — запахи краски и растворителя смешались с ее собственным. Я еле сглотнул набухшую на языке жажду.

Вот это встреча…

Нет, у нас нет истинных пар. Но есть женщины, которых неожиданно хочется до умопомрачения. После смерти моей избранной почти десять лет назад я и не думал, что такое случится со мной…

Мне казалось, что я умер. И чувства умерли вместе со мной. Поэтому и работа следователя казалась подъемной — я ничего не испытывал к тем, кого обрекал на смерть.

Девчонка вдруг скользнула пальцами к моему поясу и начала расстегивать дрожащими руками, а я замер, изумленно наблюдая за ее действиями. Мне бы заломить ей руки за спиной и арестовать — собственно, за этим я и пришел, — но меня будто парализовало. А она проворно принялась расстегивать ширинку и вдруг прильнула к животу горячими губами. И я едва не забыл, где я и зачем. В вены выплеснулся такой лютый голод, что сопротивляться стало едва ли возможно.

Из последних сил я сцапал ее за шею и рванул с коленей:

— Ты — не шлюха, — прорычал сквозь зубы. — Совсем ума нет? Чего ты добиваешься?!

И я безжалостно тряхнул ее, как нашкодившего котенка.

— Пустите! — мяукнула она и неожиданно засадила мне под дых коленом, да так умело, что я воздухом захлебнулся.

И выпустил.

Она бросилась к двери, но я настиг, перескочив кровать в один прыжок, схватил за горло и прижал ее к себе спиной.

— Ты на волосок от смерти, — прорычал ей в ухо. — Твоя «добрая» подруга решила захватить и тебя на тот свет. Зачем ты даешь мне повод?!

— Я не хотела! — всхлипнула она, замерев. — Думала посмотреть на вас… Римма говорила, что обслуживает каких-то странных людей, которые умеют обращаться в животных…

Я стиснул зубы, прикрывая глаза. Все. Она просто подписала себе смертный приговор. Но тут же повисла на мне и расплакалась, вцепившись в запястье.

— Никаких людей, превращающихся в животных, не существует, — сделал я идиотскую попытку. Может, получится оттащить дурочку от бездны, в которую лезет…

— У вас глаза сверкают. Я видела… — И она трогательно шмыгнула носом. — Мне очень хотелось увидеть…

— Зачем? — обреченно прикрыл я глаза.

Значит, глаза она мои видела. Эк меня перемкнуло на ней!

— Не знаю. Мне стало интересно. Я художник.

— Никто бы из нас тебе не позировал, — процедил досадливо. — А с твоими экспериментами — попользовали бы просто, и ничего бы ты не увидела.

— Что с Риммой будет?

— Ее уже нет.

Ее затрясло в моих руках от накатившей истерики, а я опустился на пол и утащил ее к себе на колени. Мысли лихорадочно метались в поисках выхода. Я не мог ее отпустить, не мог позволить умереть. Художница бедовая! Но отсюда ей выход только в следственный изолятор. А оттуда — на смерть.

— Как тебя зовут?

— Марина, — прошептала она.

— Марина, я Тахир. Нам нужно тебя спасти. Мне нужно.

— Почему?

— Зря ты полезла, куда не следовало. Мой мир не пускает людей просто так. Если люди не зарегистрированы — их ликвидируют.

— Я не хочу умирать.

— Ты не умрешь. Только слушай меня. Нам нужно довести все до конца.

— Что довести?

— Мне нужно сделать тебя своей. Тогда не тронут. Не имеют права. Не убьют.

Идиотка завертелась в моих руках, как уж на сковородке! Черт бы ее побрал! Значит, просто так отдаться непонятно кому — пожалуйста! А спасти свою жизнь любой ценой — не слышали. А когда она цапнула за запястье, я уже не церемонился — скрутил руки за спиной до характерного «ай!» и потащил к кровати, еще надеясь присвоить ее хоть сколько-то по-человечески. Откуда такая уверенность? Понятия не имел. Но точно знал: эта девочка — моя.

Тошно жить одному. Невыносимо бесконечно страдать и чувствовать себя живым трупом без той, которой отдал душу. Я, наверное, пожалею об этом. Но мне нечего терять. А этой бойкой «куртизанке» — есть.