Сбежать от зверя
— Применяешь их?
— Ну как видишь.
— Почему ты это сделал сегодня со мной?
— А ты как думаешь?
— Не знаю, — отвернулась я.
Раньше эту часть парка я проходила, казалось, за полчаса. Сейчас даже не поняла, как мы оказались на развилке. А Тахир неожиданно предложил руку и повел в сторону узкой плохо освещенной тропы.
— Ну а чувствуешь что?
— Хотелось запинать тебя.
— Но не запинала же.
— Сил не осталось.
— И на что ты их потратила?
— На эмоции. Много всяких эмоций и воспоминаний.
— Хорошо…
— Уверен? Кажется, нам не пошло на пользу.
— Но ты же идешь со мной за руку в какую-то темень. Вряд ли планируешь ногами запинать. А если вдруг да, то забери хотя бы вино у двери.
Я прыснула:
— Ага, так ты мне и дашь себя запинать!
— Я же не знаю твоих возможностей. Ты их как-то вяло демонстрируешь, но, уверен, еще удивишь.
— Мне кажется, ты все время смеешься над моими глупостями! — улыбнулась я шире.
— Нет, мне в последнее время не смешно.
— Но все же. Я для тебя ребенок.
— Нет, ты для меня — моя женщина. А еще ты почему-то думаешь, что тебя никто не воспринимает всерьез. Скажи мне — почему?
Я закусила губу, чувствуя, как взмокли пальцы в его ладони.
— За меня всегда все решали.
— Ты просто позволяла.
— Я просто всегда знала, что одна. И что кто угодно может сорвать с меня одежду и избить. Поэтому да, старалась пристроить свою задницу поближе к тому, кто обещал защитить.
— Тот твой спонсор, который продавал картины, предлагал защиту?
— Деньги, защиту, — пожала я плечами. — Меня все устраивало до определенного момента.
— Не хочешь рассказать мне, кто он?
Я только засопела напряженно, раздумывая. Если расскажу, с Тахира станется узнать обо мне все. Но если не расскажу, то он не будет знать, что в большой опасности вместе со мной.
— Иосиф Вальдман, — тихо произнесла, склоняясь к оборотню. — У него сеть автосалонов, но это все просто прикрытие другого бизнеса.
— Какого? — повернулся ко мне Тахир, подтаскивая к себе так, что я влипла в его грудь.
— Я не знаю точно.
Тахир прищурился недобро, но давить не стал:
— Ладно, разберемся.
— Я боюсь, что ты со мной в опасности.
— Ты сколько от него скрывалась? — не слушал меня он.
— Два месяца.
— А почему думаешь, что он все еще тебя ищет?
— Он сказал, что я никуда от него не денусь, — нехотя призналась.
— Понятно.
Тахир снова взял меня за руку и повел обратно.
— Что думаешь? — не выдержала я, когда впереди показалось здание клиники.
— Надо будет разнюхать.
— Может, не надо?
— А как?
— Свалить. Мне.
Он остановился, тяжело сглатывая, и повернулся ко мне:
— А мне что делать?
— Я не хочу, чтобы тебя у меня забрали, — серьезно посмотрела я в его глаза. — Лучше подальше от тебя, но знать, что тебе ничего не грозит.
— А теперь слушай меня, заинька моя, — хищно усмехнулся он. — Я теперь тут главный. Альфа-самец все же, не хухры-мухры… — Я прыснула смехом, но быстро пожухла под его серьезным взглядом. Шутки кончились. — Марина, бегать — не вариант. Я понимаю, что не всех на свете я сильнее, но сбежать — последнее дело. Тем более этому типу теперь путь к тебе заказан — ты больше не принадлежишь миру людей. Он, конечно, может попытаться испортить нам жизнь, но кончится это плохо. Для него. Волки очень злопамятны. Нас много, и своих самок людям никто не отдает.
— Ты его не знаешь, — с сомнением покачала я головой. То, сколько раз Тахир меня присвоил в этих нескольких предложениях, пустило глупое сердце в попрыгушки, и мне стоило усилий продолжить: — Ему плевать на запреты.
— А ты не знаешь меня, — спокойно возразил он. — Почему ты считаешь меня таким ненадежным?
— Ты один. — Я вдруг поддалась порыву и притянула его к себе за края куртки. — И тебе и так плохо.
А потом получилось само собой — он поддался, а я не привыкла тормозить на обгоне. И наши губы встретились. Тахир впервые не отобрал у меня инициативу, позволяя мне его целовать как умею и как хочу. Естественно, у меня ничего впечатляющего не выходило. Разве что он прикрыл глаза и тяжело сглотнул, будто я играла с огнем, а этот «огонь» терпел и не вгрызался голодно в доступную плоть.
— Прости, — отпрянула я смущенно.
