Мы (не) чужие
Демьян едва сдержался, чтобы не прикрыть глаза от явного облегчения. И пусть кто-то скажет, что это ненормально, что это какой-то идиотский, совершенно дебильный фетиш, но Дёма испытывал практически физическое удовольствие от осознания одного лишь факта — у нее никого не было. И не будет. Никого, кроме него, не будет. Его трясло буквально от желания схватить ее в охапку и увезти в свою берлогу. Да, он переборщил с угрозами и давлением, переборщил там, за столом, когда во всеуслышание высказал свою позицию, но Демьян с детства привык говорить то, что думает.
Его бросало в холодный пот, стоило только представить, что у Дари может быть кто-то другой, а о беременности… черт, да он даже думать о таком не хотел. Нет, он был совсем не против детей, он был очень даже «за», но только дети у них с Дариной будут общие, и никак иначе. И он словно наяву представил такую же маленькую, рыженькую лисичку, с голубыми, как небо в самый ясный день, глазками, пухлыми щечками и звонким голоском.
Из мыслей о маленькой симпатичной девчушке, его вырвали тихие всхлипывания сестры. Дарина стояла напротив, смотрела на брата со всей ненавистью во взгляде, на какую только была способна, словно крича: «Ненавижу тебя».
— Зачем ты только вернулся, — бросила Даря, и уже было собиралась рвануть в смежную с комнатой ванную, но Демьян не дал. Просто схватил сестру и обнял, не слишком нежно, но очень крепко. Так, что еще немного, и раздавил бы малышку.
Дарина брыкалась, пыталась вырваться, шипела, царапалась и даже рычала, словно маленький лисенок, попавший в руки охотника. А Демьян едва сдерживал улыбку, пока сестра покрывала его благим матом, кричала, что ненавидит и видеть его не хочет, и даже пару раз пыталась укусить.
— Врешь, малышка, — прошептал Демьян, когда, выбившись из сил, Дарина наконец прекратила боевые действия и теперь лишь тихо всхлипывала, уткнувшись носом в грудь брата. — Не ненавидишь… Хочешь, докажу?
Подцепив ее подбородок, Демьян поднял голову девушки, посмотрел в глаза с присущей ему уверенностью во взгляде и вновь соединил их губы в поцелуе. Даря честно сопротивлялась… первые несколько секунд, а потом послышался протяжной стон, обреченный выдох и девушка капитулировала перед напором Демьяна.
«Вот так, вот так, малышка».
Демьян с ума сходил от близости, запаха, вкуса своей девочки, черт возьми, у него фейерверки перед глазами выстреливали. А это лишь поцелуй. Черт, как же долго он об этом мечтал, как хотел ее, свою Дарьку, как хотел целовать эти пухлые губы, прижимать к себе дрожащее тельце, да он сожрать ее готов был прямо здесь и сейчас. И она, несмотря на обиду, на то, что где-то там внизу находился ее парень, отвечала на поцелуй ему, Демьяну.
Целовалась Дарька неумело, но даже эта ее неумелость заводила Демьяна до состояния полной потери контроля над собой. Еще немного, и он завалил бы Дарину на кровать, сорвал бы к чертовой матери одежду и залюбил бы до тысячи смертей, а потом воскресил и повторил бы. Заклеймил. Пометил. Застолбил. Потому что она его, и он любого на месте просто прикончит, а ее не отдаст, никому не отдаст.
Он пытался, честно пытался держаться подальше, пытался избавиться от пожирающих его чувств, но не смог… Она его единственная слабость, она единственная, кто смог бы поставить его на колени, и он бы счастливо выполнил все, о чем бы она только не попросила, лишь бы с ней.
— Дёма, Дёма, мы… я… — Даря, видимо, все же сумев прийти в себя, забрыкалась в его объятиях, заставляя его мысленно выругаться.
— Видишь, я был прав, — улыбнулся Демьян.
— Это ничего не значит, ты… ты силой взял, — выдала она, и объятия Демьяна стали еще крепче.
— Силой, значит? — прошипел парень.
Его воротило от одной лишь мысли, что он мог бы взять ее силой. Да, поцелуй он украл, украл нагло и бесцеремонно, но ни за что бы не позволил себе продолжить, если бы Дарька сама этого не хотела, если бы он не откликнулась на его ласку, если бы сама того не осознавая, к нему не ластилась. Он еще днем ее реакцию заметил, ее дрожь и желание, а оно было, и едва ли уступало тому, что испытывал Дёма.
— Силой, — повторила Дарина.
— Ты попросишь меня, Дарька, сама попросишь повторить.
— Никогда, — зашипела Дарина, впиваясь коготками в широкие плечи брата. — Это ничего не значит.
— Посмотрим, — неопределенно заключил Демьян и, выпустив девушку из объятий, быстрым шагом покинул комнату.
Хлопнув дверью, Дёма даже не обернулся ни разу, потому что знал, что стоит только обернуться, и его выдержка полетит к чертям. Он просто вернется и заставит чертовку взять свои слова обратно. И методы убеждения будут более чем действенные. И плевать совершенно, что находились они в доме родителей, плевать на собравшихся гостей.
Едва справившись с желанием вернуться, Демьян спустился вниз, где уже, как оказалось, никого не было.
Гости разошлись, очевидно, понимая, что вечер больше не сулит ничего хорошего. Оглядевшись, Демьян в первую очередь поискал глазами ухажера Дарины и его родителей, но в гостиной их, судя по всему, не было. Зато была Лизка — язва. А ведь это он из-за нее озверел, был у этой ведьмы особенный талант выводить его на эмоции одной лишь фразой. Она точно знала, куда бить и ударила в цель. И ведь ничего такого не сказала, паршивка, а Демьян завелся так, что не остановить было.
