Реквием по любви
- Всему свое время. Жизнь та еще шл*ха! Успеешь.
***
Андрей спустился вниз, в поисках сигарет. Свои у Похомова закончились, а от жажды никотина легкие в трубочку сворачивались.
Вика виновато поглядывала на него, не решаясь заговорить. Он тоже, взгляд не отводил, и молчание не нарушал. Интересно было, как ситуацию разруливать будет.
- Дим, да у тебя рука кровит! – Ахнула она, увидев пострадавшую конечность.
- Ерунда, - Устало отмахнулся от девчонки.
- Ничего не ерунда. – Мягко направляя, усадила его на диван. – Давай обработаем.
Не сопротивлялся. Жутко устал. Соколовская, тем временем, во всю, орудовала с марлей и перекисью. Осторожно касалась поврежденной кожи и ранок. Бережно. Сидит на коленях перед ним. Дует, чтоб не щипало. А у него сердце в бешенном ритме заходится. Перед глазами другой вечер. Адреналин. Драка. Другая девочка, обрабатывающая раны, рядом с городским фонтаном. Девочка, не испугавшаяся ни страсти его, ни ярости. Та, которая забралась под кожу. Та, что захватила мысли, и просочилась в подкорку!
- Дим, ты ничего не говори Паше про нас с Андреем. Пожалуйста!
Рассеянно моргнул, отгоняя воспоминание. На Соколовской сосредоточился.
- С чего вдруг?
- Перестань, мне не по себе от такого грозного тона!
- Я вопрос задал.
- Я люблю его, Дим. Очень! Он о моих чувствах не догадывается. Скрываю. Помешанную на сексе нимфоманку из себя разыгрываю. Лишь бы удержать! И вообще, Андрей только-только начал воспринимать меня серьезнее, чем вариант на пару раз. Понимаешь? Все слишком хрупко. Но, однажды, и он меня полюбит. Знаю! А сейчас, я боюсь, что Паша загубит все на корню. Своим контролем. Своей сверх заботой. Никто не должен знать…
Усмехнулся про себя, да по голове ее погладил, как ребенка неразумного. Как глупенькую младшую сестренку, которую ему она, собственно, и заменила. Нимфоманку она, бл*дь, разыгрывает!
- Ну, удачи тебе, Вика-Виктория! Смотри, не заиграйся. Открою страшный секрет. Большинство мужчин не меняются. Их просто устраивает текущий порядок вещей. Возможно, и Гордеева устраивает, что в период повышенной секреции гормонов, его постель не пустует. Будь готова. И к неудачам в том числе.
Девушка фыркнула, и, поднявшись с колен, присела рядом с ним.
- Бла-бла-бла! – Передразнила, смешно скорчив рожицу. – Даже ты изменился, Похомов. Вот это и есть для меня, реальный показатель. И он питает мое сердце надеждой.
- Я просто встретил ее. Этим все сказано.
- Ой, не заливай, Дим! По началу, вот как пить дать, хотел тупо оприходовать, и бросить! Как обычно и делал. А потом уж накрыло…прозрел.
Борзый загоготал:
- Не в бровь, а в глаз, мелочь пузатая!
- Мы очень много разговариваем с ним. Никогда раньше не беседовали, вот так. – Мечтательно выдохнула Вика, улыбаясь. – Узнаем друг друга. Изучаем. Скоро он поймет, какая я замечательная, и обязательно влюбится!
Борзый не смог удержаться от ответной улыбки. Такая вера в успех была заразительна.
- Не скажу Соколу. Расслабься. Только, контролируй ситуацию. Сама. И в обиду себя больше не давай.
- Обещаю, Димочка!
Кряхтя, достал браслет из кармана, и протянул Соколовской.
- Помоги.
Без лишних слов, Вика проворно защелкнула украшение на его запястье. Тяжелый метал приятно холодил кожу. В этот момент, он как никогда, ощущал связь с Лизой. И ради этого чувства был готов на все.
- Красивый.
- Первый подарок от женщины.
- Не верю! – Громко возмутилась. - Гадкий лжец!
- Отвечаю!
- Не дарили?
- Не принимал.
Секунду спустя, вернулся Гордеев, протягивая пачку «Парламента».
- Все что нашел.
Похомов, не мешкая, схватил сигареты, и закурил.
Андрей смотрел грозно. Сурово. Даже слишком, для своего юного возраста.
- Как ты обошел нашу охрану?
- Гордея попросил о встречи с тобой.
- Ясно. – Зло выплюнул. - Мог бы догадаться. Ему-то похр*ну на мою личную жизнь!
- Ты не справедлив к брату. Перегибаешь! Но, на твое недовольство в данный момент, мне плевать.
- Зачем пожаловал?
- Ты знаешь, где живет бабушка Лизы. И расскажешь мне. В мельчайших подробностях. Все, включая способы добраться туда, не привлекая лишнего внимания. Так что, малышня, достаем карандашики, вспоминаем уроки географии, и рисуем план местности. Четко. Точно. И быстро!
***
«Мифегин:
1) Показания
— медикаментозное прерывание маточной беременности на ранних сроках (до 42 дней аменореи);
2) Режим дозирования
Препарат должен применяться только в медицинских учреждениях под наблюдением врача».
Соня, нервно скомкав листок с инструкцией, запустила его в ближайшую стену. Громко зарычала, и распласталась на широкой кровати, с головой зарываясь в бесчисленные мягкие подушки. Страус, ни дать, ни взять! Так и лежала бы, всю жизнь, ни о чем не думая. Ничего не решая. Известие о беременности повергло в шок. Впрочем, колотило ее до сих пор. Первая реакция оказалась весьма предсказуемой. Избавиться от…проблемы. Пока не поздно. Вернуть жизнь в прежнее русло. И решилась вроде, да только в голове, не переставая, звучал голос Лизы. Как назойливая, заезженная со временем, пластинка.
Не торопись, Соня! Время есть! Подумай! Он имеет право знать!
Это начинало злить. К рассудительной, не по годам мудрой, подруге она привыкла прислушиваться. Только не сейчас…
В данной ситуации было слишком много «но». На кону стояло очень многое. Отец. Лешик. Макар. А как же сама она? Кто о ней позаботится? Ее, в клочья, разрывало от противоречий. От творившегося в душе хаоса. Представляя разговор с Гордеевым, и его реакцию на новость, едва ли не до крови кусала губы. Уже несколько часов, не могла успокоиться, и принимать взвешенное решение. То сжимала в руках спасительные таблетки, намереваясь выпить. То, корчившись от отвращения к себе, отшвыривала их, куда подальше. Да и Алексей, будто чувствовал неладное. Названивал каждые два часа, вместо привычных и оговоренных двух раз в день. Как с цепи сорвался! Каждый шаг был готов контролировать. А разговаривал с ней так ласково, так бесстыдно и горячо, что конечности становились ватными и никчемными. Она начинала все сильнее, и сильнее ненавидеть бескрайние просторы страны, так бессовестно разделившие их! Однако время шло…и тратила его девушка, впустую.
