Анархия в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич
От первого удара в челюсть было больно, но второй удар в живот выбил из меня весь воздух. Затем стало слишком много ботинок, бьющих меня по спине, по животу, по голове.
В итоге я захлебывалась кровью, лежа на траве перед школой Прескотт.
— Ты жалкая, — прошептала Кали, снова появляясь в первые с момента, когда я трахнула Виктора в шкафу. Стоя позади нее, я увидела вех остальных тоже. Видела Корали Винсент, Найла Пенс и Иви Хайтауер, Эрика и Тодда, Митча и Логана. Я настолько запуталась в собственном дерьме, что написала настолько реальную метафору в моей голове, что видела ее сейчас, прямо перед собой, с широко открытыми глазами. — Твой конец всегда должен был быть таким.
Джимми подкрался ко мне, пытаясь перевернуть меня своим ботинком. Но я не собака. Я не исполняю трюки. Когда он не смог заставить меня сдвинуться, то пнул меня настолько сильно, насколько мог, и меня стошнило кровью. Это было вынужденная мера, я ничего не могла поделать.
— Тупая, фригидная сука, — огрызнулся он со смехом, наклоняясь, чтобы посмотреть на меня. — Тебе повезло, что твой приятель наткнулся на нас на вечеринке, — он убрал волосы с моего лица, пока я лежала, а надо мной стояли и злорадствовали все мои провалы, критики, предатели. Так я хотела умереть? Молчаливая и истекающая кровью? — Я собирался трахнуть тебя, а потом убить. Но это лучше.
Он встал и вытащил пистолет из кобуры на плече, его глаза цвета моря была пусты и холодны, как бутылка с запиской, которая вечно будет дрейфовать по разъяренному морю. Дуло наставлено на меня. Я смотрела прямо в лицо Смерти в обличии женоненавистника, трахающего сестру.
Черт подери, ни за что.
— Виктор Ченнинг, у меня твоя девочка! — крикнул Джеймс, смотря на школьные окна с задвинутыми шторами. — У тебя две минуты, чтобы притащить сюда свою задницу.
Дыши, Бери, дыши. Я решила, что сейчас моим лучшим вариантом будет наброситься на Джеймса, как я сделала с первым нападающим, заехать локтем ему по члену. Возможно, он выронит свой пистолет? Возможно, я смогу взять его? У меня не так много опций, что могла сделать.
Но я буду бороться до тех пор, пока бесконечная темнота наконец не заберет меня, это я вам обещаю.
Одна из машин через дорогу — винтаж, принадлежавшая одному из членов нашей команды — взорвалась, омывая воздух желтым и оранжевым пламенем. Одной теплой волны было достаточно, чтобы заставить Джеймса попятиться, а потом случился второй взрыв. Затем третий.
Хаэль.
Я встала на ноги и побежала, истекая кровь и сломленная, но не поверженная.
Нет, никогда не поверженная.
Никогда.
Каллум Парк
Дестью минутами раннее…
Пахло бедой.
Я точно это знал, потому что ловил намек на нее, прежде чем случится какое-то дерьмо. На вкус это предчувствие было как мокрая медь на языке, а запах был резким, как спирт для растирания. Еще до того, как мой телефон завибрирует в кармане из-за входящего сообщения, я это чувствовал.
Что-то не так.
Проигнорировав монотонные слова учителя моего первого занятия, я достал телефон из кармана и уставился на сообщение от Бернадетт.
Бред сивой кобылы.
Интересная фраза, не так ли?
Вообще-то ей около ста лет. Согласно, «Словарю просторечия от 1811 года», вы можете сказать: «Он нашел гнездо кобылы и смеялся над яйциами»32, чтобы описать сумасшествие. На протяжении того же периода, эта фраза так же стала обозначать место, ситуацию или условия грандиозного смятения или беспорядка. Как, скажем, если бы кто-то посеял после себя хаос. Такое употребление произошло, скорее всего, из-за неправильного понимания оригинальной фразы.
И вот, почему она была идеальной для нас в качестве кодового слова.
Она значила хаос, но лишь для некоторых людей. Все остальные истолковывали не правильно, и смысл менялся. Только мы точно знали, что эта фраза означала для нас.
Я встал со своего стула так быстро и так тихо, что, казалось, никто в классе не заметил. Мои шаги были всего лишь шепотом, когда я крался вдоль задней стенки класса и вышел в коридор.
В любой кризисной ситуации я в первую очередь думаю к Бернадетт, а потмоу, сразу пошел в класс мистера Дарквуда в главном зале. Еще до того, как я завернул за первый угол в этом направлении, услышал тяжелую поступь шагов, идущих в мою сторону.
Не раздумывая, я запрыгнул на металлические шкафчики, которые были выстроены в ряд по обеим сторонам вдоль коридора, и ожидал увидеть, кто же шел такими уверенными, сильными шагами.
Два мужчины завернули за угол, на них были лыжные маски, и они держали пистолеты с глушителями.
Палачи.
Палачи «Банды грандиозных убийств».
Им потребовалась секунда, чтобы заметить меня, но мне было достаточно этого времени, чтобы достать нож из кармана моих шорт и швырнуть его в горло первому мужчине, словно я играл в дартс. Лезвие впилось в его горло, хлынула кровь, когда он нажал на курок своего оружия и несколько раз выстрелил в потолок и, так получилось, в своего партнера, пока он метался и залил весь пол в школе Прескотт кровью.
Сработала система тревоги, автоматическая система, оповещающая о нападающем на школу стрелке в кампусе. Это примерно соответствовало уровню развития наших технологий здесь, в Прескотте. Здесь не было автоматических замков на дверях кабинетов, никакой прямой трансляции с камер наблюдения, по которой можно было бы проследить за передвижениями злоумышленников.
Это было тем, с чем Хавок придется разобраться лично.
Пока двое мужчин боролись и истекали кровью в коридоре, я опустился на колени и убрал вентиляцию, которая находилась прямо над моей головой, заползая в металлический трубопровод, который был тщательно укреплен с единственной
