Анархия в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

Но я не чертова шлюха, и в какой-то момент эта девушка захочет, чтобы я выложился.

Мне придется разобраться со всем до этого момента.

— «Банда грандиозных убийств», — начал я, думая о том, насколько у них тупое название банды. Мне пришлось поискать в Google самые худшие банды в США, чтобы убедиться. Названия не становились лучше. Я улыбнулся вокруг своей сигареты, когда сделала затяжку. В сравнении с ними Хавок и близко не так плохо. — Какие у тебя с ними дела?

— Виктор, просто женись на данной тебе девушке, повеселись с ней немного. Она даже сказала тебе, что можешь оставить себе это отребье, — она повернулась, чтобы посмотреть на меня с разгневанным выражением лица на ее аристократическом лице. — Я ценю, что ты ведешь якобы борьбу, но мы оба знаем, что единственный путь, который не закончится кровавой резней.

— Ты права, — сказал я, выдыхая, а затем бросил сигарету в фонтан, в тот же самый, рядом с которым я стоял, когда впервые привел сюда Бернадетт. Ее светлые волосы сияли словно золото на солнечном свете, и из-за нахмуренности на ее губах я почувствовал себя выпотрошенным. — Это единственный способ.

Я развернулся и открыл заднюю дверь клуба, заходя внутрь в темной футболке, джинсах, ботинках и прочем дерьме. Сегодня я не наряжался, но теперь, когда Офелия и Тринити ручались за меня, дверь открывались как по волшебству, а сотрудники относились ко мне, как к богу.

— Как все прошло? — спросил Оскар, когда я подъехал к дому Аарона и какое-то время сидел на мотоцикле, куря, чтобы пока не пришлось заходить внутрь.

Берни, скорее всего, будет не в настроении. Я хотел быть готовым к этому.

— Нам придется убить Офелию, — повторил я, и всегда знал, что это произойдет. Моя мать ни на миг не ослабляла свою хватку, ее когти все время впивались мне в спину. Даже если мне удастся получить наследство, несмотря на ее вмешательство, она не остановится. Мы никогда не сможем передохнуть и дышать полной грудью. — И Максвелла, — добавил я, подумав про главу «Банды грандиозных убийств». — Они оба нам нужны.

Какое-то время Оскар ничего не сказал, стоя в своем обычном костюме и галстуке, его руки засунуты в карманы.

— Она не вернулась прошлой ночью, — сказал он, и мы оба знали, кем была «она», так что не было смысла уточнять. Я медленно и плавно повернулся к нему, из-за чего дрожали многие люди. Оскару было похрен, он лишь стоял на месте и смотрел на меня, словно ждал, пока я выскажусь по этому поводу. — Еще они оба пропустили сегодня занятия.

— Где она была? — спросил я, но я все равно был чертовски раздаржен.

— Она была с Каллумом, — объяснил Оскар. — Они только что приехали, — он на мгновение замолчал, и я выдохнул.

— Ладно, блять, выкладывай. В чем теперь дело?

— Ни в чем, — спокойно ответил Оскар, но он был настолько чертовски хорошим лжецом, что я бы не узнал. — Полиция раскопала тело Найла. Бернадетт узнала об этом, когда они вчера заявились в дом ее матери с ордером на обыск. Очевидно, он пошли туда, чтобы ограбить дом.

Я слез с мотоцикла, ослепленный яростью и готовы задушить Кэла.

Дверь распахнулась и ударилась об стену, оставив вмятину, из-за которой Аарон красноречиво выругался со своего места на диване.

Бернадетт сидела в обнимку с Каллумом, прижавшись к нему, на противоположном диване, на котором были пятна крови ее и Аарона.

— Какого хрена ты вчера делала у Памелы дома? — спросил я, ненавидя, что я был с Тринити, зная, что это к лучшему.

Я знаю, что, вероятно, должен по-другому решать вопросы с Бернадетт, но ничего не мог с собой поделать. Разве она не понимала, что каждый принятый мною шаг был ради нее? Чтобы она была в безопасности?

— Мы забирали мои вещи, — огрызнулась Берни, смотря на меня с безопасного места в объятиях Каллума. Я не осмелился коснуться ее, когда он смотрел на меня вот так. Даже от настолько простого жеста, как схватить ее за запястье, он мог огрызнуться. Я усмехнулся над ним, в моем горле нарастал рык, но ему все равно. У всех нас уже выработался иммунитет к показухе друг друга. — Вообще-то, крали их. Пэм там не было, так что мы залезли на верхнее окно.

— Ты думал это была хорошей идеей? — спросил я Каллума, смотря на него, а не на свою жену, чтобы полностью не потерять свое дерьмо. — Господи Иисусе.

Я повернулся и провел рукой по лицу, закрывая глаза из-за разочарования. Это все было из лучших побуждений — защитить Бернадетт, ради ее безопасности — но мне потребовалась каждая унция само-контроля, чтобы окончательно не взорваться.

Встреча с Офелией этим утром напугала меня, как никогда раньше. У нас были планы на команду Картера, на список Берни, даже на «Банду грандиозных убийств». Но на мою мать? Она — дикая карта, с которой, как мне казалось, я уже разобрался. Не ожидал, что она будет участвовать в этом так, как сейчас.

— Расскажите мне про Найла, — сказала Берни, и я слышал, как скрипнул диван, когда она встала.

Хаэль вышел из кухни, уставившись на меня с приподнятой бровью, спрашивая буду ли я сейчас вести себя как мудак. Этот вопрос сам по себе заставил меня замереть, так что я сделал глубокий вдох и медленно — очень медленно — повернулся, чтобы взглянуть на Бернадетт. К моменту, как я это сделал, то уже достаточно успокоился, чтобы понять, как она была расстроена.

Мы смотрели друг на друга, будучи так же далеки друг от друга, как и близки, так было всегда. Мы настолько непохожи, что иногда отталкивали друг друга. Иногда мы оба были слишком упрямы и горделивы, чтобы просто броситься в объятия друг друга и послать нахрен боль и обиду.

Вероятно, это будет один из таких моментов. Я пытался, правда, но никто не касался меня,