Игорь Иртеньев - Стихи мои, простые с виду…

Старинная казачья песня

Как в Ростове-на-Дону,На Дону в РостовеВстретил бабу я однуС шашкой наготове.

Ой ты, конь мой вороной,Звонкая подкова,Уноси меня, родной,Срочно из Ростова.

Ждут с тобой в родном домуЖены нас да дети,А в Ростове-на-ДонуТолько шашки светят.

„Старый барабанщик…“

Старый барабанщик,Старый барабанщик,Старый барабанщикКрепко спал,Он проснулся,Перевернулся,И указ тотчас издал.

Всю свою команду,Всю свою команду,Всю свою команду —За порог.Чтобы зналиИ не забывали,Кто у нас тут царь и бог.

Старый барабанщик,Старый барабанщик.Старый барабанщик,Наш пахан,Ищет хмуро,Чью еще бы шкуруНатянуть на барабан.

„Стихи мои, простые с виду…“

Стихи мои, простые с виду,Просты на первый только взглядИ не любому индивидуОни о многом говорят.

Вот вы, к примеру бы, смогли быВ один-единственный присестПостичь их тайные изгибыИ чудом дышащий подтекст?

Да я и сам порой, не скрою,Вдруг ощущаю перегревВсей мозговой своей корою,Пред их загадкой замерев.

В них разом густо, разом пусто,А иногда вообще никак,Но всякий раз из них искусствоСвой подает товарный знак.

Идет в моем культурном слоеНеуправляемый процесс,Формально связанный с землею,Но одобряемый с небес.

„Стоит могила…“

Стоит могилаНезнамо чья,А все же мило,Что не моя.

„Страна моя не так уж и проста…“

Страна моя не так уж и проста,Как кое-кто наивно полагает,Не подставляет каждому уста,Не перед каждым ноги раздвигает.

Немало в ней таится разных „но“,Неразличимых посторонним взором,Ее понять от века не даноЗаезжим верхолазам-гастролерам.

Вся тайна, вся загадка, вся секрет,Неразрешимый ни людьми, ни Богом…Другой такой на целом свете нет.И это, кстати, говорит о многом.

„Страна у нас, товарищи, большая…“

Страна у нас, товарищи, большая,За что средь прочих слава ей и честь.В ней можно жить друг другу не мешая,Поскольку место, слава богу, есть.Так отчего же два достойных мужа,Сединами покрытые уже,И властью облеченные к тому же,На самом дальнем нашем рубежеВзамен того, чтоб в солнечное завтраВести своих сограждан за собой,Не сдерживая юного азарта,Сцепились, увлеченные борьбой?А мы следим лишь, разводя руками,За схваткой двух враждебных лагерей,Что битыми чревата черепкамиИ жутким видом порванных ноздрей.

Странный гость

А. Кучаеву

Как-то утром за обедом     засиделся я с соседом,Что живет со мною рядом     на другом конце страны,Был сырой осенний вечер     зимней скукою отмечен,Но вплетались краски лета     в синь зеленой белизны.Не в преддверьи ли весны?

Помню, темой разговора     были тезы КьеркегораИ влияние кагора     на движение светил.Нить беседы прихотливо     извивалась и на дивоОбстановка климатила     и сосед был очень мил —Он практически не пил.

Словом, было все прекрасно,     но, однако, не напрасноЯ от тяжести неясной     все отделаться не мог.Тишину моей гостиной     вдруг нарушил очень длинныйИ достаточно противный     электрический звонок.Кто вступил на мой порог?

Кто же этот гость нежданный,     что с настойчивостью страннойВ этот вечер столь туманный     нарушает мой покой?Это кто возник из ночи     и на кнопку давит очень?Неужели на мерзавца     нет управы никакой?А милиция на кой?!

Звон меж тем раздался снова.     — Что за наглость, право слово?! —И нахмурив бровь сурово,     повернул я ключ в замке.Предо мною на пороге     неулыбчивый и строгийВырос странник одинокий     в старомодном сюртукеС черной птицей на руке.

Позабытые страницы     мне напомнил облик птицы,Утлой памяти границы     вдруг раздвинулись на миг,Вспомнил я: все это было —     „…мрак, декабрь, ненастье выло…“И как будто из могилы     доносился хриплый крик,Вызывавший нервный тик.

Уловив мое смятенье,     он шагнул вперед из тени:— Извините, вы Иртеньев?     У меня к вам разговор:Мой кисет, увы, непрочен,     а табак дождем подмочен,Что вы курите, короче?     Я ответил: — „Беломор“.— Боже мой, какой позор, —

Прошептал он с возмущеньем     и, обдав меня презреньем,Устремился по ступеням     темной лестницы во двор.Хлопнув дверью что есть мочи,     из подъезда вышел прочь онИ исчез. Но с этой ночи     не курю я „Беломор“.Никогда. О, nevermore!

Страшная картина

Какая страшная картина,Какой порыв, какой накал!По улице бежит мужчина,В груди его торчит кинжал.

— Постой, постой, мужчина резвый,Умерь стремительный свой бег! —Вослед ему кричит нетрезвыйВ измятой шляпе человек.

— Не для того тебя рожалаНа божий свет родная мать,Чтоб бегать по Москве с кинжаломИ людям отдых отравлять!

Считалочка для всех

Раз.Два.Три.Четыре.Пять.Шесть.Семь.Восемь.Девять.Десять.

Съедобное

Маша ела кашу,Мама ела Машу,Папа маму ел.Ела бабка репку,Лопал бабку дедка,Аж живот болел.Славно жить на свете.Громче песню, дети!Шире, дети, круг!Ни к чему нам кашаНа планете нашей,Если рядом — друг.

Сюжет впотьмах

Какая ночь, едрит твою!Черней Ремарка обелиска,Стоит звезда, склонившись низкоУ бездны мрачной на краю.Звезда стоит… А что Ремарк?Он пиво пьет, поскольку немец.При чем тут пиво?.. Вечер темец…Уже теплей… Пустынный паркСпит, как сурок; без задних ног,Тот, от которого БетховенНикак отделаться не мог,Поскольку не был бездуховен,Не то, что нынешние мы…Но тут опять отход от темы,От темы ночи… темы тьмы…Никак в проклятой темноте мыПовествование загнатьНе можем в заданное русло….Ах, отчего душе так грустноРукой усталой окунатьПеро в чернильницыно лоно?..Опять знакомо все до стона…Как там? „…волшебницыных уст“.Там вроде все куда-то плыли…По направленью к Свану… ИлиВ том направленьи плавал Пруст?..Марсельцы не забудут Пруста,Который чуть не сбился с курсаВКП(б), что Верном был,Пока компас не подложилЕму в топор один предатель,Но, впрочем, видел все Создатель,И тот потом недолго жил.Короче ночь… чем день зимой…Зимой короче день, а летомКороче ночь… Ах, боже мой,Не проще ль написать об этом,Сюжет направив в колею,Куда-то сносит все с которойРукой уверенной и скорой:„Какая ночь, едрит твою!“

Табель о рангах

Нет, не люблю я этих марсиан,Народец, скажем прямо, хероватый,К тому же пьющий, да и вороватый,В отличие от нас, от россиян.

Так и живу

Когда родился я на свет,Не помню от кого,Мне было очень мало лет,Точней, ни одного.

Я был беспомощен и мал,Дрожал, как студень, весьИ, хоть убей, не понимал,Зачем я нужен здесь.

Больное детство проплелось,Как нищенка в пыли,Но дать ответ на тот вопросМне люди не смогли.

Вот так, умом и телом слаб,Живу я с той поры —Ни бог, ни червь, ни царь, ни раб,А просто — хрен с горы.

„Такого кризиса…“

Такого кризисаЕще не видел свет.Пиздец уж близится,А кризиса все нет.

Танго в стиле кич

В лазурь залива солнце село,Стояли вы, глаза закрыв,Я вашу руку взял несмело,Сдержать не в силах свой порыв.

Пьянящий аромат азалийВсе тайной наполнял вокруг.Вы с дрожью в голосе сказали:— Я умоляю вас, без рук.

Волна ласкала, набегая,Покров прибрежного песка.И я ответил: — Дорогая,То лишь рукав от пиджака.

Вы мне в лицо захохотали,Сверкая золотом зубов:— А я-то думала вначале,Что вы способны на любов.

Вам не хватает безрассудства,Вас не манит страстей игра.Нет, я не верю в ваше чувство,К тому же мне домой пора.

Блестело море под луною,Молчал о чем-то кипарис.Я повернулся к вам спиною,И мы навеки разошлись.

Тик-так