Артур Кангин - ОстанкиНО

И миллиардер был тоже вне себя от восторга.

– Что ты хочешь? Проси! – смущенно подергал он себя за чуть крючковатый нос.

– Жить с тобой.

– Дорогая!

Вот уже год, как Ксюша безвыездно живет в Рублевском дворце олигарха. Три ТВ-канала, специально созданные Павлом Ивановичем, снимают только Ксюшу в интерактивном шоу и транслируют на весь белый свет.

Одно шоу называется «Бассейн + Собак», второе – «Туалет + Собак», третье – «Просто Собак».

Ксюша беспредельно блаженствует.

Весь мир теперь видит, как она забавляется с вибратором, ходит по малому и большому, бреет подмышки.

У миллиардера было лишь одно пожелание, чтобы нигде, ни под каким предлогом он сам не попадал в кадр.

Слёзкин ненавидит телевидение, все СМИ.

Не очень в них верит.

Всё только для жены!

Теперь она действительно существует. Кто оспорит?

Её шоу занимают высшие строчки всемирного рейтинга.

…Рейтинги господин Слёзкин тоже оплатил.

– Вот это компромат, так компромат. Сверли погоны. Быть тебе, Петя, полковником! Смачно! Не в бровь, а в глаз…

– Мне, честно говоря, Ксюшечку жалко…

– Да, тут скорее всего патология, Кащенко… Не будем углубляться. Давай-ка, займись, знаешь кем? Телевизионным прогнозом погоды. Не верю я, что там все чисто. Вдруг это рассадник зла?

Компромат № 48

Гитлер-синоптик

Адольф Гитлер вышагивает по коридору телецентра Останкино.

Вокруг всегдашняя суета. Везут какую-то тележку с оборудованием. Молоденькая девица стремглав бежит с бетакамовскими кассетами под мышкой. Она спотыкается о загнутый угол линолеума, чуть не падает, роняет кассеты.

Гитлер галантно поднимает кассеты.

Девушка благодарно улыбается, спешит дальше.

Адольф поправляет усики.

Никто не обращает внимания на Гитлера. Адольф чуть смущенно озирается по сторонам. Ну, конечно же, все понятно! Кого тут может удивить историческая VIP-персона? Навстречу Гитлеру, пританцовывая, идет Элвис Пресли. С газетой в руках летит Мэрилин Монро. С жезлом, в высоченных сапогах, в треугольной шляпе шествует Пётр Великий. Император с высоты своих двух метров с некоторой брезгливостью глядит на Гитлера, острые его усики воинственно приподнимаются. Адольф смело смотрит в ответ, просовывает большой палец за пояс брюк.

…Студия прогнозов Гидрометеоцентра.

Девушка с указкой у карты погоды эротически извивается:

– В Красноярске сухо и солнечно.

За стеклом сидит творческая бригада. Режиссер, звукорежиссер, а на стреме, мощно перетирая челюстями жвачку, стоит осветитель.

Гитлер из-за матерчатых декораций наблюдает за девушкой. Достает из кармана револьвер.

Девушка-синоптик радостно лепечет:

– Как всегда погода удивляет в Москве!

Гитлер выскакивает из-за декорации, выхватывает у девушки указку. Целится в нее из револьвера.

Девушка с визгом убегает.

В студию заскакивает творческая группа.

Гитлер прицеливается в них.

По лысому лбу режиссера струится пот. Осветитель икает и проглатывает жвачку.

Гитлер коварно улыбается:

– Продолжим прогноз!

Обводит указкой весь земной шар:

– Везде свирепствуют смерчи, ураганы, цунами. Целые города проваливаются под землю. Метеориты выбивают поля с посевами опиумного мака. Град с куриное яйцо обрушился на Москву. И только в Третьем Рейхе сухо и светит солнце.

Режиссер и осветитель бросаются на Гитлера.

Тот стреляет в них… водой. Пистолет у него оказывается водяной, всего лишь игрушка.

Гитлера с указкой в руках режиссер и осветитель несут по коридорам Останкино.

Фюрер размахивает указкой:

– И только в Третьем Рейхе светит солнце! Гидрометеоцентр благодарит своего постоянного спонсора – фирму «Весёлый мясник». Фирма «Весёлый мясник»! Это всегда свежее и вкусное мясо! Всего самого доброго! Слушайте наши прогнозы!

– Мать честная, никогда бы не подумал, что прогноз погоды может привести к подрыву конституционного строя. Разогнать негодяев! Батогами их! На Соловки! Пусть там о погоде рассказываю. Виляя бедрами.

– Всецело одобряю! Тем более, с прогнозами они, иуды, всегда врут.

– Ну, это мелочь… Пусть бы врали! Но Гитлер, какая-то, блин, Монро… Так, кто у нас еще остался за кадром?

– Телевизионные мультипликаторы. Флэш-анимация и прочее, знаешь, сколько их расплодилось?

– Верно, Петя! Навались на них, старина, с дикой силой!

Компромат № 49

Райские сны

Телевизионный мультипликатор Николай Баранцов окружающую его жизнь не то что не любил, а ненавидел люто.

И Колю можно понять!

Недавно от него с любовником убежала молодая жена. Ночью его автомобилю разбили лобовое стекло и выкрали магнитофон. Даже его кота, Ваську, кто-то помоями обдал из окна.

Ну, не гады?!

С горя Николай хотел даже эмигрировать куда-нибудь подальше от родных берез. Но потом раздумал. Уж больно на работе ценили, буквально, носили на руках. Загранкомандировки, фестивали, позолоченные статуэтки Тэффи…

Еще выручали сны. Сны золотые! В них он себя видел не сорокалетним дядей с пивным брюхом, а худеньким мальчиком, и, главное, во снах он летал.

Он парил в небесах без применения какой-нибудь физической силы. Не надо махать ни руками, ни ногами. Только один легкий толчок воли, и он в воздухе над зелеными купами деревьев родного приморского городка.

Видел приятелей мальчишек, удивших на донку бычков. Обнимал давно уже умерших родителей. Они только что пришли с базара, мать достает из авоськи редиску, капусту, чеснок, а в комнате дремотно гудят тяжелые мухи.

Пробуждение всегда было ужасным.

Этот погребальный взгляд в зеркало ванной. Неужели это шутовское отражение с отвисшими брылами – он?

Кто над ним издевательски шутит?

Потом поездка по запруженной истеричными автомобилями Москве в Останкино.

– Здравствуйте, Николай Петрович! – дипломатично скалилась ему секретарша Лерочка. – Вы, как всегда, великолепно выглядите.

Баранцов хмуро кивал и проходил к своему столу. Он знал, именно здесь его спасение, единственная после сна отрада.

Здесь он рисовал свои сны.

Все его мультяшки летали. Летали не только легкие животные, но и носороги, бегемоты, слоны. И делали они это грациозно, одним легким движением воли.

Мультфильмы Баранцова выходили замечательными.

«Шагал современной мультипликации» – так окрестила его критика. Публика его боготворила. Полнометражные фильмы Баранцова собирали наивысшие рейтинги. Продюсеры снимали перед ним шляпу.

Но что Николаю до этого? Ему просто нужно было продлить наркотические видения.

После очередного фестиваля, где Николая под оркестровый туш наградили очередной золотой статуэткой, он привел в свою мужскую берлогу девушку Юленьку – молодую художницу. Она сама вешалась на него.

«В моем возрасте секс, увы, гигиенически необходим, – размышлял Баранцов, помогая Юленьке снимать плащ. – Переспим и я ее сразу выпровожу».

После тягучей, мало радующей половой близости, Николай заснул. Проснулся в ледяном поту. Он впервые не видел себя парящим над родным городом.

– Милый, – кричала из кухни Юлия, – тебе яичницу с беконом или без?

– Я ничего не хочу, – трагически ответил Николай и крепко задумался. И вдруг почувствовал зверский голод. Заорал на кухню: – Вообще-то пожарь, милая! И побольше сала!

Что с ним творится? Действительность перестала вызывать отвращение. А ну-ка, взглянем в зеркало! Вполне ничего. Седина только. Но седина, как шрамы, только красит мужчину.

Яичницу он ел яростно, за ушами трещало.

– Какой ты красивый! Мужественный! – хлопала рыжими ресницами Юленька. – Какие у тебя большие, красивые руки! Руки гения!

– Чайку плесни.

Странные дела творятся на свете.

Теперь даже пробки на московских дорогах его не раздражали. Еще чего! Вокруг зелень деревьев. Разверстый океан неба. Ласточки стрелами перечеркивают проемы меж улыбчивыми домами.

Нет, всё-таки, что с ним творится? Неужели из-за секса с Юленькой, который был так себе, на троечку, мир круто изменился?

Если не секс, то что же?

Рисовать летающих зверушек ему теперь не хотелось.

Все мультяшки выходили приземленными, даже упивающиеся своей приземленностью.

– Николай Петрович, – как-то подошел к нему руководитель студии Андрей Мормонов, – решили поработать на антитезе? Ну, что ж… Занятно, занятно…

А Баранцов вдруг испугался. Может, он утратил дивное мастерство изображать полет, так же, как утратил способность видеть райские сны?!

Баранцов стал заставлять себя рисовать летающих зверушек.

И они у него парили, но как-то боком, неуверенно, с испугом.

Ладно, отложим. Будем заниматься тем, что ближе сердцу.

Дома его с роскошным ужином ждала Юленька. Заливное мясо. Огненное харчо. Королевские креветки с чешским пивом.