Мартти Ларни - Хоровод нищих
– Оскар! Что ты здесь делаешь? – на удивление спокойно спросила она у казначея.
– Пришел повидать тебя, – отвечал тот.
– Тебе нельзя сюда приходить. Разве не понятно?
– Но ведь сегодня среда…
– Ну и что? Все равно не следовало.
– Раньше ты так не говорила, Лидия.
– А сейчас говорю. Отправляйся сейчас же домой и никогда больше не появляйся здесь. Неужели ты не понимаешь, что я выхожу замуж.
Наконец-то Ионас обнаружил, что его ловко обманывали три года. Значит, по средам, когда он уходил в литературный кружок…
Казначей указал на Йере и спросил у Лидии:
– Кто этот чужак? Он осмелился ударить меня!
– Йере, ты его ударил? – в восхищении воскликнула Лидия. – Скажи, ты защищал мою честь? Ой, ты божественен!
– Я его не ударил, а только оттолкнул, когда он стал приставать ко мне, – уныло промямлил Йере.
– Он врет! – закричал казначей, и его крохотные руки сжались в кулаки.
– Он врет!
– Йере не лжет, – убедительно ответила Лидия. – Йере никогда не лжет. Один Господь Бог знает, как он честен.
Ионас вымученно кашлянул, а глаза Йере забегали по сторонам. Незваному любовнику Лидии стало ясно, почему она в последнее время была так холодна с ним. И эта черная каузальность ненависти и любви – как обычно выражался философ Ахопалтио – возвела мораль в более высокую степень. Казначей заговорил об извращении обычаев и ослаблении понятий морали. Будучи отцом восьмерых детей и заботливым их воспитателем, он счел своим долгом говорить и от имени будущих поколений. Из его рассуждений следовало, что Лидия аморальна, поскольку незаконно сожительствует с мужчиной.
– Но этому сейчас будет положен конец! Официальные власти поселка, Ленсман, настоятель церкви, преподаватель воскресной школы и акушерка волости вынуждены будут вмешаться. Знай, Ионас Сухонен, ты тоже свою долю получишь.
– Ионас? – удивилась Лидия.
– Да, и он. Он твой компаньон по преступлению. Человек, скрывающий свои доходы, и… сводник.
Здесь речь казначея как бы захлебнулась. Ионас снова с силой наложил тряпку с варом на всклокоченные волосы казначея, вытащил его на улицу и усадил на скамейку подле дома. Затем торжественно со злобой в голосе произнес:
– Сам снимешь эту тряпку и принесешь ее мне в мастерскую. Мое терпение лопнуло.
Ионас с мрачным видом вернулся в комнату, сел и тяжело вздохнул:
– Вот к чему все привело: пятьдесят налоговых единиц мне светит дополнительно на будущий год. Из-за вас.
– К счастью, Йере налогов не платит, – заметила Лидия. – Да и никогда не платил.
– У него и доходов нет, – в раздражении ответил Ионас и продолжал. – Что с него возьмешь, если он даже налогов на развлечение не платит?
Долгое время царило молчание, словно в ризнице. Йере напрочь забыл, что собирался бежать. Он восхищался Ионасом, который, казалось, стал еще сильнее.
Ионас своей тряпкой с варом мог бы с успехом управлять внутренней политикой страны: одно лишь прикладывание ее к чужой голове, лысине, носу или даже ко рту – и отвратительные поступки скандалистов стали бы достоянием гласности, постыдными и позорными. С каким удовольствием граждане страны подарили бы парламенту двести приличных тряпок с варом.
Ионас прервал молчание. Он говорил медленно, чеканя каждое слово, словно обдумывал его годами. После длинного вступления он вознамерился заткнуть рот официальным волостным лицам.
– Будет очень кстати, если вы сыграете свадьбу. Настоятель церкви, волостная акушерка, преподаватель воскресной школы могут прийти сюда, но каждый в отдельности. Таково мое предложение. Кольцо удерживает женщину дома, а юбка дисциплинирует мужчину. Я все сказал.
Ионас ждал ответа. Йере посмотрел в глаза Лидии, в которых отражались и банковский счет, и нежность. Сам же он говорить был не в силах. Того, что готово было сорваться с языка Лидии, хватило бы на двоих, но она также молчала. Огромное волнение женщины, находящейся в состоянии ожидания, которое на народном языке называется любовью, лишило ее дара речи. Ионас понял, что его помощь не требуется.
– Решайте сами, – со всей серьезностью произнес он. – Это принесет с собой поступление денег как в волость, так и мне. Одновременно ты, Лидия, станешь более уравновешенной.
Таковы были прощальные слова мастера. В задумчивости он покинул комнату медленными шагами. Задержался на мгновение в мастерской, а затем направился к себе. Он испытывал чувства душевной боли. Куда как просто призывать любить своих ближних, включая врагов, поскольку никто больше тебя не окружает. Так или иначе, но налог на его доходы возрастет.
Ионас хотел прогнать от себя мрачные мысли. Он достал из ящика стола стихотворение «Мастер Сухонен мудрый человек…», написанное Йере, и попытался подобрать к нему мелодию.
Лидия и Йере старались прочесть мысли друг друга. Каждый из них не понимал, что заключают брак не одним лишь венчанием, а после того, как начнутся взаимные ссоры и компромиссы, просьбы о прощении и выдача извинительных индульгенций.
Йере нагнулся и поднял с полу сверток с цветами, принесенными казначеем. Развернул его и положил букет альпийских фиалок на стол.
– Красивые, – сказал он вымученным голосом, размышляя в то же время о моральном воздействии тряпки с варом.
Он заметил слезы в глазах Лидии. Синеватая краска с ресниц стекала на веки и на щеки. Инстинктивно Йере и она приблизились друг к другу, и их губы слились в долгом поцелуе. Лидия счастливо всхлипнула:
– Ионас говорил так красиво.
– Он прекрасный человек, – подтвердил Йере.
– Скажи мне честно, ты все-таки ударил казначея? Йере на мгновение задумался и ответил:
– Ударил.
Лидия обвила его шею руками.
– Йере! Ты герой! Решился на драку из-за меня. Я догадываюсь, что ты так поступил из ревности. Если человек ревнует, значит, любит. Скажи, ты любишь меня?
В жизни человека случаются моменты, когда написать легче, чем выразить что-то вслух словами. У Йере Суомалайнена сейчас был именно такой момент. Но ему помогла Лидия.
– Тебе отвечать не нужно. Я знаю это и так. Из-за женщины не дерутся, если ее не любят, Йере… Нам, видимо, сейчас надо бы обвенчаться?
Йере гладил лицо женщины, стирал со щек окрашенные слезы. Наконец он поцеловал ее руку и произнес слова обещания. Когда свет был погашен, они решили сыграть свадьбу в сочельник. Но перед этим Йере хотел бы побывать в Денатуратной. Его охватила нестерпимая тоска по Гармонике.
Когда женщина, перешагнув порог среднего возраста, начинает изучать себя, она первым делом садится перед зеркалом. Из него смотрит на нее самый верный друг, безмолвный собеседник, говорящий одну лишь правду: его язык мимики не лжет. Лидия также не сомневалась в информации, полученной от зеркала, которая день ото дня становилась все пространнее. Она сделала вполне реалистическое открытие: чем дольше глядеть на себя в зеркало, тем больше появляется морщин. Поэтому она решила сократить объемы коммерческой стирки и глажки, а время, отведенное самоизучению, о котором говорилось выше, наоборот, увеличить. Йере она объяснила, что глажка белья нерентабельна, так как в Финляндии многие тяжелые работы приучены выполнять вручную. Женщины особенно консервативны: они ужас как боятся машин, облегчающих труд. А в Америке все наоборот Там все настолько механизировано, что матери семейства не приходится ничего мыть руками, за исключением собственных детишек. Да и то лишь тогда, когда муж на сверхурочных работах, на собрании или в командировке.
Йере одобрил мотивировку Лидии, и фирму по глажке белья временно закрыли. Лидия начала готовиться к роли замужней женщины. Она научилась умолкать, когда муж просил прощения, и понимала, что ее новое положение принесет с собой массу обязанностей. Поэтому она начала активно участвовать в общественной жизни. Женские объединения поручали ей выполнять конкретные задачи: продажу лотерейных билетов и сбор средств для благотворительных торгов.
Местное Общество защиты животных основало Зимний дом для бродячих собак и бездомных кошек, которые появились на улицах поселка после того, как дачники с окончанием лета уехали в Хельсинки. Члены Общества взывали к чувствам людей, любивших животных, и Зимний дом начал функционировать уже в середине ноября.
Бездомные кошки и собаки навели Лидию на мысль о расширении пределов своей социальной активности. Она начала хлопотать о Зимнем пристанище для бездомных бродяг. Она развивала эту идею, основываясь на опыте, но, несмотря на это, брошенные ею слова уносил ветер. Единственным ее сторонником стал Ионас Сухонен, безоговорочно поддержавший идею о равенстве людей и животных. Йере пожелал остаться нейтральным, так как всерьез опасался оказаться привратником зимнего приюта для бродяг.
Влюбленная женщина, как правило, становится храброй и энергичной. Энергия Лидии даже привела кое к какому результату. Используя конъюнктуру, она добилась помощи от власть имущих. Те весьма кстати распустили Объединение рабочих поселка в связи с его неприемлемой политической деятельностью. Дом рабочих конфисковали в пользу государства. Затем был организован аукцион. Община малых церквей предложила за это здание сто марок, поселковая библиотека – сто пятьдесят, политотдел общества облагораживания домашней птицы – двести марок, а община пятидесятников – двести двадцать. Лидия поразила организаторов аукциона, предложив за Дом пятьсот марок. Конкуренты были повержены, и Лидия заплатила наличными.
