Диана Уитни - Старомодные люди
— Ага, нашел дурака.
— Но так положено по правилам. Спроси Рейчел.
Рейчел, которая устроилась на безопасном расстоянии от поля, задумчиво кивнула в знак согласия.
— Вы сговорились! Рейчел всегда за тебя!
Тут к ним подошла Шеннон. После упорной борьбы ей наконец удалось высвободить хохочущего Дасти из рук Митча и поставить мальчугана на ноги.
— Это серьезный спор. Его может разрешить только арбитр.
— Наш арбитр — наверху, спит, — заметил Митч. — Кстати, почему бы вам обоим не сгонять наверх — посмотреть, как там Стефи, не проснулась? — добавил он, обращаясь к Дасти и Рейчел.
— Ладно уж. — Брат и сестра скрылись в дверях дома.
Когда Шеннон заметила лукавую усмешку Митча и озорные огоньки, вспыхнувшие в его глазах, было уже поздно. Раз — и они оба барахтались на земле.
— Ах ты, хитрюга! — сквозь смех пробормотала Шеннон, когда ей удалось взгромоздиться на поверженного Митча.
— Значит, борьба не на жизнь, а на смерть, — прошипел он, изображая ярость.
— Угу.
Она хотела встать, но Митч крепко прижимал ее к себе. Неожиданно он изловчился и перевернулся, так что она опять оказалась внизу.
— Проси пощады, — бормотал он, щекоча бока Шеннон.
Шеннон пыталась сопротивляться, но ее душил смех.
— Перестань! Ну не надо, Митч, умоляю! Я боюсь щекотки.
— Щекотно? Да что ты! А сейчас?
— Ой, я умру! Митч!
Внезапно глаза его потемнели, а дыхание стало глубоким и прерывистым. Шеннон ощутила, как напряглись его мускулы. Пальцы его гладили ее шею — нежнейшие прикосновения, обжигающие кожу, прожигающие до самого сердца. Низкий хриплый звук вырвался у него из груди. Шеннон хотелось лишь одного — чтобы круг его объятий никогда не размыкался.
Он поцеловал ее в лоб, секунду помедлил, потом, едва касаясь губами, протянул дорожку поцелуев от виска до уголка ее рта. Влажный жар его губ распалял ее, она сгорала от страсти. Но в любую минуту могли вернуться дети. Шеннон упиралась ладонями Митчу в грудь. Он лукаво смотрел на нее сверху вниз.
— Ты меня задушишь, — прошептала она.
Митч неохотно перевернулся и лег на траву рядом, прижавшись к Шеннон.
— Так лучше?
— Угу.
Довольно вздохнув, Шеннон уютно устроилась в его объятиях. Она смотрела вверх, в небо, где проплывали белые клубящиеся облака.
Митч теснее прижался к ней.
— Ты счастлива, Шеннон? — прошептал он.
— Счастлива — это слишком слабо сказано. — Она положила руку ему на грудь. — Я просто таю от блаженства. Сейчас замурлычу, как кошка, которая греется на солнышке. Чувствую… Ой, что-то впилось мне в спину.
Митч скосил на нее глаза.
— Приподнимись, уж я найду, что тебе мешает.
Шеннон выгнула спину, и он принялся шарить рукой по земле.
— Есть! — Митч с победным видом вручил ей маленький камешек. — Вот он, подлый каменюка!
— Ты мой герой! — Шеннон рассмеялась.
— Я заслуживаю награды.
Палец его медленно обвел контур ее рта и задержался в ямочке под нижней губой. Митч пожирал Шеннон взглядом, словно хотел запомнить навек, и глаза его потемнели от желания.
Словно завороженная, Шеннон не могла двинуть ни рукой, ни ногой. И все же она вспомнила, что вот-вот вернутся дети. Сделав над собой усилие, облизав пересохшие губы, она собиралась сказать Митчу, что сейчас не время…
Но она и рта раскрыть не успела, как задняя дверь распахнулась, и на крыльцо, будто смерч, вылетел Дасти.
— Стефи плачет, — возвестил он. — И пришел дядя Росс.
Митч заскрипел зубами, растянулся на спине и закрыл глаза рукой. Его захлестнула волна раздражения. С тех пор как он узнал про разговор Росса с Шеннон, он и словом не перемолвился с братом.
Сначала Митч просто ушам своим не поверил. Подобная бесцеремонность — это уж слишком даже для Росса. Но в конце концов Митч уразумел: все было именно так, как рассказывает Шеннон. Ярость его не знала границ — ему казалось, он не сможет смотреть на брата.
Но серьезный разговор неизбежен. Надо все-таки сказать Россу, что он, Митч, о нем думает.
— Передай дяде Россу… Впрочем, постой, я сам ему скажу. — С выражением мрачной решимости Митч уселся на траву. Что ж, свалит это с плеч…
Шеннон, стоя на коленях, отряхивала одежду от приставших сухих листьев и травинок.
— Вот и отлично, — весело сказала Шеннон. — Ты займешься Россом, а я — нашим арбитром.
Митч кивнул и улыбнулся своей особой, невероятно возбуждающей улыбкой.
— Вечером закончим игру.
Шеннон поняла, о чем он, и у нее мурашки пробежали по коже.
Митч поднялся на ноги и помог встать Шеннон. Он собирался также помочь ей отряхнуть сзади брюки, но она, смеясь, шлепнула его по руке.
Жадными глазами он скользнул по ее бедрам, потом с сожалением вздохнул и напряженно улыбнулся.
— Съем тебя! — бросил он и скрылся в доме, прежде чем Шеннон успела вымолвить хоть слово в ответ.
— Еще посмотрим, обжора! — крикнула она ему вслед и бросилась вдогонку. Шеннон вихрем влетела в заднюю дверь, настигла Митча и схватила его за ремень. Отчаянно толкаясь и смеясь, они одновременно протиснулись в узкую дверь гостиной, осыпая друг друга шутливыми угрозами.
Вдруг Шеннон почувствовала, как напряглась рука Митча, обнимающая ее за плечи. Улыбка сползла с его лица. Шеннон проследила за его взглядом — в конце коридора застыл Росс.
— Добрый день, Митчелл! — изрек он, поджал губы и смолк, словно собираясь с мыслями перед решительным выступлением на суде. — Надеюсь, ты простишь меня за вторжение. Ты отказался разговаривать со мной по телефону, и у меня не было другого выхода.
Митч стиснул зубы. Оба брата смотрели друг на друга, не отводя глаз.
Шеннон в растерянности переводила взгляд с одного на другого. Она и думать не думала, что дело дойдет до ссоры. Три дня пролетело с тех пор, как Митч отыскал ее на стройке, три восхитительных дня, наполненных мечтами и смехом. И Митч даже словом не обмолвился о том, что сердится на Росса и собирается выяснять с ним отношения. Теперь Шеннон поняла: он нарочно избегал разговоров на эту тему.
Не зная, куда деваться от смущения, Шеннон попыталась исправить положение:
— Рада видеть вас, Росс. Хотите чаю со льдом? Или, может, кофе?
Митч не дал брату рта раскрыть.
— Не стоит беспокоиться, — отчеканил Митч. Росс к нам ненадолго. И нам надо поговорить.
С этими словами он прошел мимо окаменевшего Росса, направляясь в свой кабинет.
Росс повернулся, чтобы пойти следом, но на секунду замешкался и обратил пристальный взгляд на Шеннон. Какие грустные у него глаза, вдруг подумала она, и сколько в них горечи. Росс отвел взгляд, вежливо кивнул Шеннон, поднялся по лестнице и закрыл за собой дверь кабинета.
Что-то не так, и здесь доля ее вины — Шеннон не могла отделаться от этого неприятного чувства. Она в задумчивости смотрела на закрытую дверь кабинета, пока громкий вопль не напомнил ей, что Стефи ждет.
Шеннон метнулась наверх, схватила малышку и принялась подбрасывать ее, тормошить и осыпать поцелуями. Наконец слезы сменились довольным гуканьем. Заметив, что Стефи пора переодеть, Шеннон отыскала коробку с подгузниками. И хотя малышка, заливаясь смехом, извивалась и отбивалась, Шеннон в конце концов преуспела в своих попытках. Всего два испорченных подгузника — неплохой результат для начала, поздравила себя Шеннон. Немного практики — и, глядишь, из нее выйдет отличная мать.
Со Стефи на руках Шеннон спустилась вниз, в гостиную, и огляделась. Сейчас очень пригодился бы манеж, и надо же, как назло, он куда-то исчез.
Заслышав детские голоса во дворе, Шеннон окликнула Дасти из окна кухни:
— Ты не знаешь, где дядя Митч держит манеж?
— В коридоре, там есть кладовка.
— Понятно. Спасибо!
Покрепче прижав к себе барахтавшуюся малышку, Шеннон вернулась в коридор.
— В тебе всего тридцать фунтов весу, разбойница, а беспокойства от тебя на целую тонну, — проворчала она и опустила Стефи на пол, чтобы открыть дверь в кладовку. Отыскав манеж, Шеннон отправилась в гостиную, установила его и вернулась в коридор. Ребенка и след простыл.
— Стефи, где ты? — Шеннон бросилась в кладовку. Малышки там не было. — Стефи!
У Шеннон в глазах потемнело от страха. Долго ли такой глупышке порезаться или ушибиться. А вдруг любознательная Стефи сунет пальчик в розетку или решит попробовать на вкус стиральный порошок?
Шеннон кинулась вверх по лестнице. Господи, ведь и минуты не прошло! Куда же мог заползти ребенок? И вдруг Шеннон услышала шлепанье маленьких ножек и ручек по деревянному полу. Побежав на звук, она обнаружила Стефи у самых дверей кабинета Митча. Девчушка увидела Шеннон, протянула к ней ручки и залепетала:
— Ше-на-на-а…
— Тише, Стефи!
Шеннон подхватила ребенка на руки и уже хотела идти. Но тут ее что-то остановило. За дверью явственно произнесли ее собственное имя.
