Михаил Жванецкий - Женщины
И это было таким, каким должно было быть, если бы я когда-нибудь такое видел.
Она была с Карпат.
Она спустилась.
А я всё равно поднимал голову.
Такие заботливые руки.
При такой красоте.
Я хохотал.
Я не являлся вовремя.
Я плевал в лицо жизни и любви.
Ну, это как бы вы стали владельцем яхты, которую используете лишь для стирки.
Что я мог придумать?
Зачем мне это всё?
Кроме ужаса и шторма.
Кроме ощущения близкой гибели…
Когда мы были с ней на писательском обеде, молодёжь целовала стул, на котором сидела она.
А я кричал кому-то:
– Вот будешь всю жизнь писать правду, вот не будешь врать и приспосабливаться, и народ тебе выделит такую…
От неё осталась фотография: бульвар, она стоит, а я на лошади рядом.
Вот разве что на лошади.
Где я достал лошадь?
И вот как-то у меня сломалась «Спидола».
Был такой приёмник, когда был я.
Она сказала: – Я починю.
Она сказала: – У меня есть знакомый, он тебя любит.
Она сказала: – Он хочет, чтоб ты пообедал у него.
Она сказала: – Это будет на 7-й станции Фонтана.
Она сказала этот адрес.
Она была в шортах и фартучке.
Мы ели и смотрели на неё.
Она сказала: – Мы будем рады, если вы ещё придёте.
Это она сказала мне.
– Молодец, – выдохнули три девицы.
Она звонила каждый день.
Что ей было нужно?
Тут меня пригласили в конкурс красоты.
Первый Всесоюзный.
Нет-нет – в жюри.
Я пошёл из-за неё.
Я ей звонил в Одессу.
Со мной что-то случилось.
Я стал давить в жюри.
Я поставил условием своё пребывание в жюри, если у меня будет кандидат.
– Молодец, – сказали три девицы.
Я уговорил её. Она сразу стала вице-мисс Украины.
Теперь международный конкурс.
А что конкурс, когда мы с ним что-то ели, плита была прямо у стола.
Она поворачивалась то к плите, то к столу.
Фартучек и шорты выше стола.
Ещё раз шорты выше стола.
Мы ели и смотрели.
Не знаю, кто она мне.
Не знаю, кто она ему.
Это было совершенство.
Я очень обиделся.
Она сломала ногу и не поехала в Париж на конкурс.
А я звонил.
А я просил.
И с ногой с этой было всё в порядке.
У неё всегда было в порядке с ногой.
И опять прошли два года.
И она мне позвонила.
– Ты знаешь, я теперь живу в Лос-Анджелесе. Я вышла замуж ещё тогда…
– Да. Чего там знать.
Оказывается, ещё в Одессе, ещё тогда.
Ещё во время фестиваля.
Она жила у ювелира тоже.
– Молодец, – вздохнули три девицы.
И я был в Лос-Анджелесе, и она встретила, и привезла меня, и мы ели уже с дантистом или ювелиром, и смотрели на неё.
И никто никогда её не ревновал.
Мы могли собраться все и смотреть на неё.
И никто никогда не ревновал.
И тут опять звонок в Москву:
– Я лечу в Карпаты. Я могу заехать. Ты не забудешь?
– Да уж куда мне?
– Ты лучше всех, – сказали мы одновременно.
Больше она не появлялась.
– Молодец, – вздохнули девицы и выпили.
История вкратце
(Оказалось, чтобы получить отгул…)
Оказалось, чтобы получить отгул, пойти со мной в кино, поехать за город – она сдала кровь.
Безвозмездно.
За два свободных дня.
А я раздражался.
Я кричал, что в эти дни не могу.
А она говорила:
– Хорошо. Я ещё возьму отгул на следующей неделе.
– Вот так выглядит подонок, – сказал я зеркалу.
Ревность
Мужчины более ревнивы, потому что по лицу женщины понять ничего невозможно.
Она умнее.
И скрытнее.
Если любишь – веришь.
Если не любишь – зачем следить.
Бедный, не знаешь.
Она принимала снотворное, чтобы утром не звонить.
Чтоб сорвать телефонную зависимость и устроить этот божественный женский разрыв после «люблю, навек твоя».
После этих слов она исчезает.
И выдерживает тебя, с её точки зрения, ты ещё не дозрел.
Когда ты дозрел, она появляется и исчезает, даже находясь дома.
Следить не надо.
Принимайте решение ещё до слежки – всё равно придётся.
Рассчитывайте на то, что вы её поймаете.
Как и она вас.
Поэтому принимайте решение до слежки.
А тогда зачем следить?
История вкратце
(И она сказала ему: «Что ты хочешь…»)
И она сказала ему:
– Что ты хочешь – или я всю ночь буду твоей, но мы больше не увидимся. Или мы будем встречаться, но я сейчас уйду.
Он выбрал первое.
И она ушла в шесть утра.
И не пришла.
И он пошёл к ней.
И она сказала:
– Что это за еврейское решение?
И он ударил её по лицу.
И она упала ему на грудь и расплакалась.
И он заплакал.
И он обрадовался.
И тогда она отстранилась и сказала:
– Всё! Уйди!
История вкратце
(Я с мужчиной познакомилась)
Я с мужчиной познакомилась. Врач. Очень симпатичный. Ухаживал. Встречались. Решили пожениться.
Вызвал по телефону маму из Киева и папу. Они со мной говорили. Поздравляли.
К его товарищу ходили, отмечали.
Он мне подарок сделал. Цепочку золотую.
Должны были встретиться.
Десятого – нет его.
Я подождала пару дней.
Пошла к его тётке, где он живёт. Куда он меня тысячу раз приглашал. Там ни тётки, ни его никогда не было.
На работу пошла в госпиталь. Куда я его провожала. И куда он при мне входил. Там такого никогда не было.
Мне говорят, может быть, он просто хотел…
Так он меня пальцем не тронул.
Пошла к товарищу, где мы его день рождения гуляли. Товарища нет и никогда там не было.
Вот загадка.
Если он, допустим, шпион. Так чего от меня хотел узнать?
Я в детском саду работаю.
Я ему всё-всё про наш детсад рассказала. Может, не надо было.
Я позвонила в Киев по телефону, по которому он звонил. Там его мамы нет и никогда не было.
Цепочка настоящая, золото 583-й пробы.
В квартире, где я жила, я действительно живу.
Всё, что касалось меня, никуда не исчезло.
Всё, что связано с ним, – пропало навсегда.
Какие всё-таки мужчины сволочи.
Вот начиная просто с трёх лет. Тьфу! Извините.
Больничный коридор
Две медсестры:
– Вы такая нервная.
– Я не нервная!
– Нет, вы нервная!
– Я не нервная!
– Вы нервная!
– А вы не нервная?
– Я не нервная.
– А чего же вы кричите?
– Я кричу?
– Да, вы кричите!
– Я кричу?
– Вот вы кричите!
– Я… кричу?
– Вот-вот-вот кричите! И всё!
– Это вы с криком меня спросили. Вы просто крикнули, что я кричу. Жутким криком крикнули.
– Я не крикнула.
– А чего же я вздрогнула?
– Потому что вы нервная.
– Это я нервная?
– Да, вы нервная. Вы вздрагиваете даже в темноте. Вы издёрганная и истеричная.
– Это потому, что вы кричите.
– А я вот сейчас шёпотом: «Вы нервная, как собака-шпиц».
– И я шёпотом: «Я не нервная. А ты нервная. Как жеребец на переезде, куриный помёт».
– Ты меня на «ты»?
– А на что ещё тебя?! Кто ещё тебе «ты» скажет? Кроме меня, шёпотом правду в рожу-мать?
– Видите, вы сами себя заводите. Вы – псих-канцероген.
– А хочешь, я вцеплюсь тебе в волосы, что на роже твоей растут?
– Нет.
– Почему?
– Ты спросила. Я ответила.
– Тогда я тебе вырву нос.
– А я тебе выдавлю глаз.
– Ты кричишь?
– Нет. Просто выдавлю, и всё.
– Даже дотронуться не успеешь, психованная клизма.
– Это я клизма?
– Психованная! Посмотри в зеркало. Если доживёшь до него. Что ты увидишь? Рожа красная. Шея, как аккордеон. Зубы шатаются, как клавиши.
– Зачем же мне в зеркало смотреть? Вот оно передо мной. Клизма психованная развесная. Патлы торчат, нос облез, изо рта разит болотом. Зубов сейчас не будет.
– Тебя когда в последний раз стулом огревали?
– Была одна покойница. Увлеклась. Всем классом хоронили.
– Вторая будет. Сейчас будет. Вот я сейчас на твоей роже большое удовольствие получу.
– Только дотронься – вырву педикюр. Вот смотри.
– Та!
– Та!
– Та!
– Та!
– Та!
– Та. А-а-а-а-а-а-а!
– И это всё?!
– Нет.
– Та-та-та-та! Вот теперь всё.
– Нет, не всё! Та-та-та! Вот теперь всё!
– Ошибаешь… Та-та-та… Вот где всё! Вот где всё!
– Нет – вот где, вот где, вот где!..
– За всё! За ведро, за два матраца и вот это за низкую температуру в коридоре. Да и за седуксен из реанимации. Эх!
– А-а-а-а…
– За перевязочные материалы. Эх!
– А-а-а-а…
– За физраствор!
– А-а-а-а…
– Вот теперь всё!
– Ошибаешься… Эх! Эх! Вот где всё!.. Вот где всё!..
Входит врач с санитаром:
– Давай в перевязочную. Веди их. Только халаты с них сними. Уже третья драка. Правда, они друг друга перевязывают. Так что мы не вмешиваемся. Очень опытные работники.
«Мы отдыхали с женой в санатории…»
Мы отдыхали с женой в санатории.
Всё расписано по минутам.
В 8.30 – завтрак.
В 10.00 – она идёт на процедуры – я ей верю.
В 9.00 – я уезжаю в город.
Она мне верит.
В 13.00 – обед.
В 14.00 – я иду на процедуры.
Она мне верит.
У неё сон.
