Сергей Шапурко - Вместе (сборник)
На следующее утро Маша подошла на кухне к хмуро пьющему некипяченую воду юноше и, нежно поцеловав его в щеку, спросила:
– Ты кого хочешь: мальчика или девочку?
После этих слов Игорь понял, что его спасет только бегство. И в этот критический момент особенно актуальным оказался ключ от квартиры его друга Михаила, оставленный ему для присмотра за жилплощадью, пока сам хозяин помогал дружественным монголам проводить в их степях трубопроводы.
Игорь не стал играть с судьбой в алименты и, по-военному быстро собравшись, отбыл в неизвестном для расставивших сети соседок направлении. Уже будучи в подъезде, он заглянул в свой почтовый ящик. Там лежало письмо. Судя по штемпелю, какое-то официальное.
Наследство
По-разному складывается жизнь у людей, проживающих на нашей планете. Одним везет, другим – совсем наоборот. Многонациональному населению многострадальной России, жившему в неспокойные 90-е в разваливающейся империи, и повезло, и не повезло одновременно. С одной стороны – уникальная возможность на себе ощутить все плюсы и минусы существования в прямо противоположных социальных формациях. Почувствовать, так сказать, разницу. И причем не по учебникам и кадрам кинохроники, а на собственной шкуре. Переходный период – это ведь ощутимая на себе практика самого развития человеческого общества, самые сладкие куски исторического пирога.
Однако, с другой стороны, рушились судьбы, обеспеченные становились нищими, домовладельцы – бомжами, уникальные специалисты – безработными. Рушился один способ человеческого общежития, и тут же ему на смену насильственно насаждался умелой заокеанской рукой явно чуждый русской душе другой строй. И этот клубок противоречий катился по российским просторам до стыка тысячелетий, давя зазевавшихся.
Об этом уникальном периоде когда-нибудь напишут много и подробно. О том, как добрым и хорошим людям, не приспособленным к жизни в сволочном капитализме, не оставили выбора гайдаровские реформы и вся муть со дна их душ поднялась наверх, и стали они злыми и подлыми просто для того, чтобы выжить и накормить своих детей. Объективную оценку этим переломным годам можно будет давать только через полвека, не раньше, когда улягутся эмоции и станет виден результат, как экономический, так и общедушевнонациональный. Станем ли мы не только лучше кушать, но и глубже чувствовать?
Пока же вернемся непосредственно к первоначальной теме главы: кому везет и почему. Шулер, сорвавший крупный банк, не является счастливчиком. Это – его работа. И когда он ее хорошо сделал, то он, естественно, чувствует удовлетворение, как, например, комбайнер, собравший сверхплановую пшеницу. Но назвать его везунчиком нельзя.
Человек, выигравший в лотерею или в казино крупную сумму денег, скорее достоин сочувствия, чем зависти. Почему? Да потому, что если не обладает он очень твердым характером, то все – конец, жизнь его пошла под откос. Теперь он не сможет вкалывать где-нибудь на производстве за сотую долю того, что получил одним нажатием кнопки игрового автомата или одной ставкой на рулетке. Жизнь его превращается в сплошное ожидание следующей удачи, ведь теперь он сам себя безоговорочно причислил к мифическому племени удачливых игроков. И вот уже давно закончились выигранные деньги, продана машина, заложена квартира, издерганная жена убежала куда глаза глядят, он, «счастливчик», не бреется, мало спит, почти не ест, курит одну за одной сигареты и пьет литрами кофе. А удача не спешит стучаться в его дверь. Да она и не постучится, поскольку давно на работе у умных, расчетливых и алчных людей, создавших все эти переливающиеся разноцветными огнями дворцы псевдосчастья.
А те, кто получил наследство, везучие они или нет? Чаще всего – да. Эти «шаровые» богатства обычно не падают, как снег на голову. На них надеются загодя и поэтому за долгие годы ожидания распределяют каждую будущую копеечку так, как нужно. Да и при дележе наследства определенная борьба происходит, что, соответственно, повышает ценность и значимость предсказуемого клада.
Когда Гош (Игоря Перова часто называли именно так – эта кличка приклеилась к нему еще в детстве: Игорь – Игореша – Гоша – Гош), вынужденный из-за коварства соседок поздно ночью бежать из так и не ставшего ему родным жилья, спустился на первый этаж, то, проходя мимо почтовых ящиков, остановился. Почему так случилось, трудно объяснить, ведь писем ему не писали. Но напоследок он зачем-то решил заглянуть туда. И, надо сказать, не прогадал! Помимо паутины, там было письмо. Этот факт настолько поразил Гоша, что он решил тут же, при тусклом свете подъездной лампочки, прочитать послание.
Только когда он в третий раз пробежал глазами буквенные символы, вышедшие из-под старой печатной машинки, то понял, что есть две новости: одна, как водится, хорошая и вторая, естественно, плохая.
Плохая состояла в том, что умерла его бабушка Клава, жившая в северном Мурманске. Но поскольку Гош ее мало знал, так как жила она далеко, то эта новость была просто плохой, а не ужасной.
Хорошее же было то, что он получал наследство. Очень и очень приличную сумму. Видимо бабушка всю жизнь копила.
Но… Ах, это вечное «но», которое поломало не одну судьбу, испортило кровь тысячам людей! Оно, как предательский выстрел в спину, появляется в самый неподходящий момент – тогда, когда ты уже уверен в том, что все хорошо и можно ставить точку. Но тут-то и появляется «но» (прямо как сейчас!) и переворачивает ситуацию с ног на голову.
Посудите сами, Гош уже успел даже обрадоваться внезапному обогащению, пока не споткнулся об это «но». Далее в документе говорилось, что он может претендовать на наследство лишь в том случае, если выполнит последнюю волю покойной: вступит в законный брак.
«Далось ей мое гражданское состояние! Чем я, холостой, хуже?!»
Бабушка еще при жизни неоднократно в письмах настойчиво склоняла Гоша к этому акту. Но молодость клокотала, как камчатский гейзер, и даже мысль о любом ограничении свободы не находила внутри него никакого понимания.
Сейчас же ситуация изменилась. Женитьба могла теперь резко расширить его возможности, поскольку принесла бы ему немалые средства. Так что выбора не было, необходимо в течение года вступить в законный брак. Поначалу это показалось Гошу чрезвычайно простым.
Боря
Не успел Гош занести вещи в свою новую квартиру, как раздался звонок. Открыв дверь, новосел обнаружил неряшливо одетого субъекта с неуловимыми чертами лица. Субъектом оказался живший рядом слесарь вагоноремонтного завода Борис Александрович. Дядя Боря, как акула, находился в постоянном движении, в вечном поиске выпивки. Трудно было представить, что он когда-либо спал.
У него была бутылка водки, и он так сильно дергал трясущимися руками, что казалось, будто он ей жонглировал.
– Здорово, морячок! – голос дяди Бори был похож на звук гоночного мотоцикла в момент вхождения в поворот.
– И вам не болеть, – Гош был сегодня выходной, поэтому не очень активно сопротивлялся незапланированному визиту.
– Стаканы у тебя есть, сынок?
Токарь, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату, осмотрел ее быстрым взглядом, сел на диван, пододвинул поближе журнальный столик, взглянул на слегка удивленного Гоша и спросил еще раз:
– Так, где стаканы? Или из горла будем?
Гош, как принимающая сторона, не мог ни в чем отказать гостю, и через минуту на журнальном столике стояла банка баклажанной икры, плавленый сырок, кусок заветренной колбасы, полбуханки хлеба и два стакана.
– А что за праздник? Вы извините, я только недавно с околоземной орбиты вернулся, еще не полностью адаптировался.
– Как?!!
Посмотрев на дядю Борю, Гош пожалел, что задал такой нелепый вопрос. Но гость оказался тактичен и не стал убивать презрением недогадливого молодого человека. Старший товарищ снисходительно крякнул и коротко сообщил:
– Новоселье.
Когда бутылка опустела, все время ерзавший на диване и поминутно бегавший зачем-то на кухню дядя Боря, на какое-то мгновенье замер и изрек:
– Надо бы еще…
И выразительно посмотрел на Гоша.
Однажды в жизни тот уже попадал в неприятную ситуацию от передозировки алкоголя и поэтому отнесся к предложению с настороженностью. Дядя Боря не увидел или сделал вид, что не увидел сомнения в глазах своего молодого собутыльника и, положив на столик предварительно пересчитанную мелочь, сказал:
– Добавляй трояк и дуй в магазин. Твоя очередь.
Наверное, в словах слесаря Гош что-то особенное почувствовал, поскольку спорить не стал и, одевшись, пошел в магазин.
Вернулся он через десять минут с бутылкой водки и моложавой продавщицей Ольгой. Она сразу же проинформировала дядю Борю:
– А у меня все равно санитарный час. Мы две взяли и вина, чтобы больше не бегать.
Последняя фраза тут же примирила токаря с появлением еще одного члена команды.
Гуляли долго и основательно. Квартира постепенно наполнялась гостями – соседи приходили знакомиться. Возле Гоша все время крутилась продавщица Ольга, решившая санитарный час превратить в санитарный день – по сути ведь какая разница? Главное, чтобы в магазине тараканов не было.
