Клуб 12 стульев - Коллектив авторов
Валентин ПИКУЛЬ
Слово или дело?
В покоях царских дым коромыслом.
Анна Иоанновна, императрица российская, взвыла утробно, и от удара зверского треснул стол перламутровый работы аглицкой дерева черного.
— Ну-кась, фаульпельцы паскудные, ферфлюхтеры аспидные, шваль енеральская, ответствуйте теперича государыне вашей: как защищать Расею думаете от супостатов пакостных?
Враз обомлев, затрясся канцлер Головкин, сановник непужливый, да ндрав царский на шкуре собственной зело знающий.
Грохнул сапожищами фельдмаршал Миних:
— Алебардой ево, матушка, саблю каку навострить, пику ль…
— Пикуль?! — Анна Иоанновна взревела яростно, яки бугай, живота решаемый. — Обратно про ево слышать не мочно мне! Докладайте чичас, думкопфы гугнивые, — кто таков Пикуль?
Встрял вице-канцлер Остерман. Проскрипел колесом немазаным:
— Сочинитель, матушка, опосля нас проживаемый. Потомок наш окаянный, в Курляндии, провижу, обретается, откуль и ты родом… Нас, людишек века осьмнадца-того, вдоль и поперек изучимши… Измывается, пиша, бюрократиус…
Бирон, временщик ненавистный, ощерился ехидно:
— Писарь он, грамотей анафемский, на весь род ваш царский напасть холерная. Все подушки перетряхал, под все кровати зыркнул, от глаза ево дурного не одна ты, муттер любимая, душа ангельская, во гробе перевертамшись… Про тебя, возлюбленная, такое накарябал…
— Читай, ферфлюхтер дум!
— Пошто я, муттер небесная? Сил моих нет фаворитских! Ослобни майн либер, зело на денной и нощной службе при тебе… Пощади, о сударыня! На плаху пойду…
— По вседержавному благоутробию нашему приказываю: читай!
— «Царица пре… пре…» Не могу, муттер!
Как стояла императрикс российская, так и села сомлевши. Наконец рот разинула:
— К ноздрей вырыванию! Казнить хунда холопского! Четвертовать перьвым, а вас опосля!
— Хенде коротки, матушка! — Бирон плакал слезами горючими. — Не достигнем ево!..
Скрипнул креслом вице-канцлер Остерман.
За ноги носом об ковер вытащили из залы Головкина — дух от него зело скверный шел…
…За мной, любезный читатель! Вперед, а вернее — назад!
Нет никаких сил и возможностей описать дальнейшее. История о сем умалчивает, а фантазии не хватает.
С чего начали, тем и кончим — в покоях царских дым коромыслом…
Андрей Мурай
Каприз
Я розы красные срезал.
Чтобы тебя увидеть снова,
Твои раскосые глаза —
Как у Натальи Гончаровой.
Иван ЖУПАНОВ
Как свеж букет был и красив!
Такой подарит лишь влюбленный.
Но ты, глаза свои скосив,
Мне отвечала утомленно:
— Конечно, розы хороши,
Но их дарить совсем не ново.
Ты лучше так стихи пиши.
Как муж Натальи Гончаровой.
Алексей Пьянов
Все не так
По правую руку — березы.
По левую руну — овес.
И что мне дурные прогнозы
И датского принца вопрос?
Инна ЛИСНЯНСКАЯ
В согласье — луга и дубравы,
В союзе земля и вода…
В природе — ни левых, ни правых:
Ведь ей групповщина чужда.
Сосна и береза — соседи.
Кипрей подорожнику мил.
И волк не терзает медведя
Вопросом: «Ты с кем, Михаил?»
У нас же — наветы, угрозы,
На свары — повышенный спрос.
В фаворе дурные прогнозы
И датского принца вопрос.
Ну что ж, дорогой соплеменник,
Плати плюрализму оброк…
По правую — «Наш современник».
По левую — наш «Огонек».
И это естественно вроде.
Но вижу отчетливо я,
Что мы изменили природе,
Где просо овсу — не судья.
Виктор Шендерович
Михаил ТАНИЧ
Памятник
За недельку в Комарове
Я воздвиг себя второго:
Симпатичного размером
И простого, как пятак, —
Он вознесся, низко рея,
Выше «алых роз».
Андрея,
И тропа не зарастает —
Вот уж год, а все никак!
Не умру я весь, ребята, —
Остаются
текстов склады.
Буду славен я, доколе
Есть Апрелевский завод,
И споют
со Скляром хором
Финн, тунгус,
шахтер с монтером.
И калмык, и ныне дикой
Пэтэушник-обормот.
Долго буду я любезен
Как соавтор тыщи песен
Заводским
домам культуры,
Танцплощадкам
и дворцам.
Тем,
что создавал творенья
Сам,
без Божьего веленья!
И писал не хуже прочих
И не требовал венца.
Стенгазета «Клуба ДС»
Рога и Копыта
К сведению авторов
Рукописи не горят, но и не возвращаются.
Маленькие хитрости
Если маленькие хитрости не позволяют достичь желаемого, прибегните к большим хитростям.
Григорий БЕЛИКОВ
