Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю
Хуже – с противоположной стороны тоже подходили корабли, и я только могла молиться, чтоб мама к этому времени уже успела скрыться в проливчике, где мы договорились встретиться, после того как покинем корабль. Ибо огонь горящих кораблей освещал все, а из-за леса вспыхнуло какое-то странное зарево, будто там рассвело.
Успела или не успела?!? Успели ли мои заметить опасность, приближающуюся с другой стороны, или попадут под картечь?
Я нырнула как можно глубже, ибо снаружи бушевал ад. Надо было отплыть в сторону как можно дальше. И выползти тайком на берег, ибо тут скоро будет слишком жарко.
Струи картечи хлестали по воде чудовищным дождем.
Даже под водой у меня стоял перед глазами последний выстрел Мари. Она задержала нас, но зато этот выстрел, результат которого она уже не видела, ибо кинулась в воду, попал в скопление кораблей, вышедших из-за косы. Вернее, он попал туда, куда Мари и целилась – в пороховой погреб, но только на корабле в скоплении других кораблей. Развернувшись бортами для стрельбы, они все подставили Мари уязвимое место.
И она всадила ядро с порохом аккурат в пороховой погреб корабля, шедшего почти корма к корме с тремя другими.
И все три скрылись в одной вспышке пламени, ибо взрыв в одном сдетонировал их троих.
Но зато и они долбанули по нам за мгновение до этого так, что останься она на палубе, как хотела, из нее было бы решето. Но три смертельных попадания из двадцати выстрелов совсем неплохо. Сердце мое болезненно сжалось – еще неизвестно, долетела ли она до воды целой, как я. Потому что залпы уцелевших кораблей накрыли к черту адмиральский корабль сразу после того, как я ушла под воду – даже с глубины я слышала, как он трясся и звенел от безумных ударов. Два прорвавшихся сквозь огненную завесу Мари корабля начали косить все на палубе к черту огненным дождем, сметая ураганом картечи все, что могло быть живым.
Я вынырнула как раз, когда раздался взрыв. Позднее я узнала от мамы, что это взорвался один из прорвавшихся к нам кораблей, в который Мари все-таки попала. Просто раскаленное ядро не сразу попало на открытый порох или долго там тлело. Бог его знает.
Удача в том, что у всех них пороховой погреб был расположен почти одинаково; впрочем, мы знали все известные конструкции кораблей, какие конструкции делают на какой верфи, и почти каждый корабль каждого военного флота индивидуально. На то и разведка. Не так то их и много было. Зато позволяло легко топить их.
Один адмиральский, один затонул, один взорвался в упор, один взорвался вдали, другой попал на мель из-за него и запылал, два она сильно повредила, три сгорели в одном взрыве уже после прыжка, один взорвался после уже рядом с оставленным кораблем, расстреливая его – неплохой итог – мрачно подумала я. В первый раз подумав, что Мари превзошла меня в чем-то настолько, что стала легендой.
Зато оставшийся один корабль из двенадцати, который только и выжил, если не считать горевший на мели второй и сам адмиральский корабль, сделал из бывшего своего корабля адмирала решето. Он даже не давал мертвецам на корабле пикнуть. Если б не подошедшие сзади пять других кораблей, зашедшие нам в тыл, которые я теперь четко видела из-под ветвей куста, скрывавшего меня в воде возле берега, то мы могли бы и победить прошедшую вперед эскадру. Я уверена, что Мари потом будет меня за это пилить.
Но дело в том, что мне надо было не просто победить, а именно сохранить своих людей и близких. Ничего плохого против этих глупых солдатиков я не имела. Победить, но потерять сестру или маму или отца после отставки, в мои намерения вовсе не входило.
- На абордаж берите его, на абордаж! Может, адмирал еще жив!!! – бешено орал кто-то.
Осторожно вынырнув еще раз, я увидела, как наш многострадальный адмиральский корабль взяли в клещи с двух сторон, сцепившись крюками, два корабля. И на палубу хлынула абордажная команда.
На самом деле еще и минуты не прошло, как мы покинули корабль – сообразила я.
Там раздался вой.
- Адмирал зверски убит! – кричал кто-то.
Раздались разъяренные обезумевшие крики. Они, очевидно, увидели убитых ножами людей с перерезанным горлом.
И тут совершенно неожиданно один из подошедших кораблей вдруг выплюнул снаряд в упор точно в пороховой погреб другого. Получивший такой подарок корабль взорвался к черту. Я лишь увидела, как за мгновение до этого с кормы выстрелившего корабля в воду отвесной ласточкой мгновенно упала хрупкая фигурка.
Но никто этого не видел. Еще двое кораблей загорелись от взрыва в этом скоплении. Озверевшие люди без слов лупанули в упор с двух сторон по кораблю-предателю всеми бортовыми пушками. Это зрелище не для слабонервных. Несчастный корабль превратился в пылающие лохмотья и скрылся в пламени.
Начался пожар на других кораблях.
Они развернулись и снова ударили в кричащих на кораблике-предателе людей другими бортами.
Они стояли параллельными курсами на реке.
Никто ничего не понимал.
И тут уже один из самых крайних кораблей, самый крайний и не участвовавший в битве, ибо ему мешали другие корабли, и до того поэтому стоявший осторонь, вдруг в упор ударил в пороховой погреб из двух пушек прямо в расстреливавшего свой корабль собрата. Тот разлетелся в клочья. А с этого крайнего корабля, кстати, очень большого, с двадцатью пушками только по одному борту, ударили еще раз, но уже навесом по еще одному кораблю. Тот не взорвался, как предыдущий, но вдруг запылал как свеча.
Они просто озверели и стали выть от злости. Началась озверелая артиллерийская дуэль между своими кораблями, которые расстреливали друг друга в упор и которую тщетно пытались остановить командиры.
И тут взорвался расстрелянный с двух сторон своими предыдущий корабль.
В панике они начали лупить друг друга, как попало.
И тут я с ужасом заметила, как кто-то засек в свете вспышек пушек голову уплывавшей прочь от крайнего корабля Мари. И сделал выводы. По Мари. Раздался дикий вой людей – они все поняли.
Они прекратили стрелять в друг друга и стали стрелять по ней. Правда, она тут же глубоко нырнула, но раздались дикие страшные крики – лови его, – и по месту, где Мари нырнула, стали шмагать картечью из пушек.
Сердце мое захолодело. Это был кошмар и конец.
Несомые течением корабли сбились в одну кучу вокруг дрейфовавшей до сих пор связки трех абордажных кораблей вокруг адмиральского, но они не обращали на это внимание и только стреляли все вместе в сторону, где они видели голову. Мари было не выжить столько времени без воздуха – застывшим сердцем поняла я.
И никакой надежды не было.
Я отчаянно взмолилась Богу. Я не могла видеть, как гибнет на моих глазах сестра; я плакала. Видеть, как точно так же, как другие, гибнет на глазах уже близкий человек, было невыносимо.
И тут рвануло так, что все исчезло... От чудовищного грохота я потеряла сознание... Это рванула связка кораблей, прикрученных абордажными крюками к заряженному отцом флагману, – поняла я в долю секунды, в крошечный миг, возликовав перед тем, как отключиться, – ведь прошло не больше трех минут с тех пор, как мы покинули корабль. Ведь я приказала отцу его взорвать с оттяжкой. Наверное, отец что-то намудрил, и бочка взорвалась позже, но это был ВЗРЫВ! Такой взрыв порохового погреба! Который потянул по детонации за собой все остальные корабли, сбившиеся вплотную вокруг него...
И все исчезло в чудовищной вспышке пламени...
Глава 28.
Очнулась я лежа на берегу.
- Лежи, лежи, – сказал китаец. – Это же надо быть такой утонченной и чувствительной, что потерять сознание просто от одного только грохота!
- Мари жива? – хрипло спросила я.
- Тихо! – пригрозил тихо индеец. – Мари лежит рядом!
Я с грустью посмотрела на сестру. Я ее так любила живой.
- Ну, чего на меня смотришь! – неожиданно громко огрызнулась Мари. – Ну, долбануло меня ударной волной под водой так, что до сих пор уши как вареники, ни черта не слышу?! Но это не повод так жалостливо глядеть, будто я калека!
Завизжав от радости, я навалилась на Мари.
- Тихо вы! – заткнул нам рты китаец. – Мари контужена под водой и плохо слышит до сих пор, мама лежит там, рядом, но только дышит, отец сидит и смотрит тупо на воду, индеец ушел в дозор, нас ищут. Но, слава Великому Духу, все живы.
- Если это живы, то я водяной! – огрызнулась Мари, прочитав по его губам, что он сказал. Она была вся перевязана бинтами с ног до головы. И не могла двигаться.
Тут появился шатающийся индеец. На нем тоже было бинтов, как на манекене.
- Два корабля перекрыли реку... Это те, что уцелели при взрыве, хоть их и потрепало и запалило, и это дало мне время вас спасти... Они зажгли камыш, и уцелевший корабль идет снизу вверх, за ветром, расстреливая картечью прибрежные заросли, а по берегу прочесывают уцелевшие и озверевшие до безумия солдаты и матросы. Они идут вкупе с артиллерийской командой, оставленной раньше в засаде, убивая всех, кто попадается. Они стреляют картечью, даже если там кричат, что там свои... Очевидно, кто-то рассказал об “адмирале”... Мы не сможем уйти со столькими раненными, тут негде спрятаться.
