Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

Люда и Игорь Тимуриды

Как воспитать ниндзю

(философско-юмористическая рождественская сказка-боевик об образовании и воспитании)

Глава 1.

Внизу шел джентльмен. Все они в этом Лондоне джентльмены, хоть тут улицы узенькие и вонючие. Джентльмен был в гостях в нашем доме.

Я прицелилась и плюнула.

Я плюнула точно. Он такой юный, ходит, задрав нос!

Говорили, что должен был приехать принц, но меня слишком загрузили работой и даже не подпускали к тому залу, оттеснив меня в сторону от такого события! И заставив трудиться и драить все как чокнутую, отправив в самый дальний угол поместья.

Мне давно хотелось плюнуть, но внизу все никого не было.

Но сейчас мне было хорошо.

Я была довольна.

Я попала точно.

Точно в ту точку, от которой расходятся волосы на макушке, где они расходятся, потому плевок он почувствовал. Но он был истинный джентльмен – он сделал вид, что этого не заметил.

Джентльмен был молодой, юный, богатый и мой ровесник.

Мне пятнадцать лет, но он тоже на меня посмотрел.

Я ела чернику и поняла, что он просит показать меня язык, иначе, почему у него на голове так темно.

Он был в нашем доме еще вчера, я его заметила, когда занималась кухней для этого важного приема, потому что выросшая в других странах и часто переезжавшая с отцом, привыкла командовать мальчишками. Этот же прошел мимо меня вчера, как мимо пустого места. Двадцать семь раз.

В Англии джентльмены не играют со слугами.

Вот и сейчас настоящий английский джентльмен сделал вид, что его не касается поведение детей.

Я порадовалась благородству людей. Джентльмен спокоен во всех обстоятельствах.

Я плюю далеко, ведь я сейчас мою стекло. Я плюю далеко и точно – я выиграла на этом немало пари с мальчишками, покоряя их сердца и отбирая у них нужные мне сокровища, пока они строили из себя оскорбленных и недоверчивых гордых павлинов.

Я съела еще черники еще из вазочки. И плюнула еще раз на молодого франта, перед которым трепетали все наши слуги.

Я опять попала точно.

Оказалось, что он не джентльмен.

Я мыла и терла проклятое стекло с такой силой, будто хотела его изнасиловать. Юная английская девочка не должна знать таких слов как леди, и я их и не знала. Это во-первых, а во-вторых я не леди.

После того, как проклятый мальчишка разбил камнем громадное стекло в гостиной хозяйки прямо на глазах важной дамы и нашей экономки, меня, шипя, пообещали уволить. Я еще оказалась и виновата, от того что господская хрустальная ваза с черникой, стоявшая себе мирно на карнизе рядом со мной, случайно упала с третьего этажа точно на голову стоявшему внизу мальчишке, одевшись ему наподобие шапки на прилизанную головку черникой вниз. Точно компресс. Черный сок черники лечит, – подумала я, облизывая черные пальцы.

Ну и что, что упала, ваза то не разбилась! Я не понимала, почему их охватила истерика, главное – ведь дорогая ваза уцелела! Она ведь наделась черникой вниз, от удара черника лопнула и взорвалась соком, так что случилась мягкая посадка. Он даже остался целеньким. Черный сок омолаживает.

И чего они кричат так громко? Все случилось так хорошо, я же не виновата, что мне было так смешно, когда эта корзиночка оделась ему на голову.

Экономка пообещала меня уволить. И за что? Мне осталось еще два окна, причем оба маленькие. В отличие от того громадного витража, которое пришлось бы мыть минимум до вечера. И как мог этот мерзавец разбить это громадное и такое дорогое окно?

Большое ему спасибо!

Человек был не джентльмен. И я еще была и виновата. И кого они только приглашают?

Экономка пообещала вырвать мне косы. И это было плохо. Среди слуг уже давно ходили странные слухи, что должна прибыть какая-то страшная и безжалостная женщина по странному прозвищу “Королева”, человек страшной воли и власти, перед которым трепещет граф. Ибо она распорядитель и эконом просто чудовищного состояния графа; которая обычно первые дни после покупки поместья, по слухам, присматривается к слугам изнутри, хоть и леди, а потом резко наводит свои безжалостные порядки. И никто не знает, кто она такая. Говорили, что она маскируется под кого угодно. И все ходят нервные. Говорили, что это просто чудовище. И все с надеждой ждали, что она уволит экономку. А экономка пыталась отделаться такой гнусной особой, как я. И скормить меня ей, как чудовище, из-за которого все плохо здесь, и если меня убрать, то станет лучше.

И она нашла крайнего. Крайней была моя коса до полу. И экономка решила разделаться со мной и косу выдрать. Полностью. Из живой. Что было особенно мерзко с ее стороны. С моей точки зрения. Вазочки с черникой падают сами, где захотят и как захотят, каждый падает, где захочет и как захочет. Я была ни в чем не виновата, а меня так гнусно обвинили. А ведь моей вины тут не было. Черника естественно лопается, когда падает с такой высоты.

И обливает человека.

А то, что негритенка никто не узнавал, то это произошло случайно. Я клялась, что чисто нечаянно. Я просто глянула вниз и в шоке дернулась. Ну и сказала двум громадным слугам-конюхам немцам, проходившим в комнате как раз мимо меня, что в сад забрался наглый черномазый и украл одежду у одного из гостей. Ведь я сама так испугалась! Я клянусь! Ну, ничего мне не оставалось делать, как попросить громадных грумов выставить вороватого негра пинками за ворота, так ведь я так радела за господское имущество.

Экономку трясло от ярости. Ну и что, что он кричал, так замолчал ведь после третьего пинка, когда пролетел три метра. И никто больше не слышал. Успокойтесь. Чего экономка дергается? Больше я ничего ему не сделала, бегает он слишком быстро. А мне еще столько окон мыть.

Тоска застилала мне глаза. А экономка ярилась внизу и грозила меня убить. И за что? Я чуть не взвыла. Заботишься, заботишься о господах, а тут черная неблагодарность. И самое главное, я ничего не сказала, я же не виновата, что немцы конюхи не понимают английского языка и выкинули и даму тоже. И придали ей ускорение древним как мир способом. Они не любят нищих, у которых черная грязь въелась в лицо так, что ее нельзя отмыть, как не трешь... И нечего размазывать ее перед ними, раньше надо было!

О, немцы-конюхи сразу поняли, что она надела самое лучшее свое старое платье для маскировки, чтоб негр вынес ей драгоценности, но их не обманула эта примитивная маскировка! Ведь их зоркий глаз мгновенно уловил черные пятна на одежде, которые эта старая замарашка не сумела даже отстирать... Они мгновенно “позаботились” о воровке, предварительно отобрав то господское имущество и драгоценности, которые она уже, по их мнению, украла. Ишь, бормотала что-то на своем варварском непонятном негритянском языке...

Хорошо, что я была высоко – отсюда экономке было меня не достать. Аж слушать страшно. Гнусная женщина эта экономка. Она обещала вырвать мой змеиный язык и очень шипела при этом. А ведь я пострадавшая! По всем меркам! Я предложила зашедшему в сад мальчишке соседа-молочника, с которым я уже познакомилась, помочь мне вымыть окно. С тоской пожаловавшись, что у меня еще столько работы, а у одного из гостей убежала обезьянка в одежде... И что я такая несчастная из-за этого. И если он мне поможет быстро домыть окна, то я побегу искать ее вместе с ним, ведь у нее интересная особенность – если в нее попасть тухлым яйцом, но обязательно тухлым, она кричит “Вау!”. И что она такая умница! Хозяин научил даже говорить ее: “Я принц! Я принц!” И пообещал тому, кто приведет ее сюда домой на ошейнике, сто шиллингов... А наш хозяин еще добавит... Стооолько добавит!

Я думала, что он разделит мое горе и поможет мне мыть окно, а потом мы вместе ее найдем и вместе поиграем. Но он грустно пожаловался, так тяжело вздохнув, что отец загрузил его работой по горло, и он должен бежать... И тут же исчез за стенкой.

Грусть накатила мне на глаза. Человек все сделает, найдет обезьянку, и все будут благодарить только его, его одного, а обо мне, конечно, даже никто не заподозрит. Все лавры достанутся ему одному, ему одному. Он будет иметь дело с графом лично, один, а меня загонят в такую глушь и где меня и не найти... Я сама уйду и буду плакать одна. Я буду лишь наблюдать его триумф издалека...

Что-то случилось. Суета поднялась страшная.

Внизу все подозрительно бегали во все стороны – слуги, женщины, знатные господа. И на меня никто не обращал внимания. Была настоящая истерия, кого-то искали. На меня даже не поворачивали головы. Я никогда не видела, чтоб знатные люди так волновались. А еще говорят, что англичане славятся сдержанностью и спокойствием!

Крик, истерика, ничего не понять, ничего не слышно. Все бегают в разные стороны. Никто ничего не видел. Не могли найти даже экономку. Ведь она побежала в открытые двери за обезьянкой. Я сама видела, ведь она слышала мой разговор. Сто шиллингов на дороге не валяются!

Пробегавший мимо дворецкий, увидев меня на карнизе, в истерике мимоходом спросил, не видела ли я принца. Я с сожалением гордо ответила, что не видела, но обязательно посмотрю. Он выругался и побежал дальше.