Василий Курочкин - Поэты «Искры». Том 1

4. «Отцы московские, опекуны журналов…»

Отцы московские, опекуны журналов,Витая в области доктрин и идеалов,Великосветских снов, англо-московских дум,В которой уличной, базарной жизни шумНе может отравить их олимпийской неги,Сложили множество внушительных элегийПро петербургские артели свистунов,Иррегулярные станицы казаков,Пустоголовые фаланги пустоцветовИ юбилеями не взысканных поэтов.

Их удержал мой слух, твердят мои уста,Но всех приятней мне и всех милее та,Что в «Русском вестнике» является и слишкомОпределенный цвет дает зеленым книжкам:«Бог журналистики! не дай душе моейДух озлобления, змеи сокрытой сей,Дух отрицания неправды, нигилизма,Но вознеси меня во области лиризма,Где жизнь прелестною является для глазВсеобщей формулой, потоком громких фраз,Неприменимою к отечеству доктриной,В соединении с любезной нам рутиной».

5. «Слышу умолкнувший звук ученой Чичерина речи…»

Слышу умолкнувший звук ученой Чичерина речи,Старца Булгарина тень чую смущенной душой.

57. «Юмористическим чутьем…»

Юмористическим чутьемПод вашей докторскою тогой,Под вашим мудрым париком,В изгибах речи вашей строгойНагайку чуем казака,Хоть видим в выпушках, петличкахИ в полемических привычках,Что вы не нашего полка.

58. БЛАГОРАЗУМНАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ

(РУКОВОДСТВО ДЛЯ НЕСОЗРЕВШИХ СТАРЦЕВ И ЮНОШЕЙ)

Я уверен в прогрессе отечества,В просвещенных стремленьях дворянДать богатство наук для купечестваИ духовно насытить крестьян,Но в поспешности юного племени,Беспристрастно когда я взглянуС точки зрения «Нашего времени»,—Неурядицу вижу одну.

Убежденный глубоко, что родинаОбновилась и минул ей срок,По словам господина Погодина,Дать народам Европы урок;Ибо к правде дорога затерянаВ исторической фальши веков,—С точки зренья Бориса Чичерина,Я ко всяким реформам готов.

Ни малейшей не вижу опасностиИ статейку бы мог написатьВ пользу так называемой гласности.Уж наверно прошла бы в печать!Изумила бы всё человечествоВерность взгляда в твореньи моем,—С точки зрения «Сына отечества»И Ципринусов, пишущих в нем.

Пусть все мнения прямо, сознательноВозникают с различных сторон,Ибо Павлов сказал основательно:«Невозможно-де петь в унисон».Я согласен, чтоб с мыслию правоюДан простор был и мысли кривой,—С точки зренья, покрывшею славоюЛьва Камбека с его ерундой.

Появилась везде юмористика.Все кричат как о чем-то дурном.Но на днях с наслажденьем три листикаЯ прочел в фельетоне одном.Было столько в нем юмора милого,Что я понял всю пользу сатир,—С точки зренья Никиты Безрылова,Удивившей читающий мир.

Уважая свободные мнения,Быт, обычай, преданья и род,Я читаю газет рассужденияКак философ, юрист, патриот.Но, конечно, с достоинством баринаЯ смотрю беспристрастно на них,—С точки зрения Бланка, Самарина,Безобразова Н. и других.

Для меня равноправны все нации,Ненавистен мне неграми торг,На сиамцев взглянув в «Иллюстрации»,Прихожу я в невольный восторг;Но еврея, греховно упадшего,Мне «Основа» и разум велит,—С точки зрения Зотова младшего,Звать позорною кличкою: жид.

Я на женщин гляжу снисходительно,С точки зренья ученых врачей,И с Юркевичем в розге внушительныйЗамечаю мотив для детей.Новый взгляд доктринера московскогоВ сладкий трепет приводит мой дух,—С точки зрения Миллер-Красовского,Разгадавшего смысл оплеух.

Формулируя жизни явленияС соблюдением мер и границ,Я на всё приобрел точку зренияИз журналов обеих столиц.Эта точка достойна известности,Ибо нежным растеньем цвететВ вертограде российской словесности,Чтобы вкусный дать обществу плод.

59. ЮМОРИСТАМ «ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ЗАПИСОК»

Поморная муза резва:В стихах, понимаете, надоУметь, как расставить слова,Чтоб свистнуло с первого взгляда.

Умеючи надо шутитьС богиней веселых мелодий;Как вам нужно кушать и пить,Так нужен размер для пародий.

Богине мелодий верны,Поморные — все староверыИ скромно, как все свистуны,Свистят, соблюдая размеры.

За то им богинею дан,Надежнее стали звенящей,Для битвы с врагом талисман:Стих, мягко и нежно свистящий,

Одним услаждающий слух,Других повергающий в холод,И главное: легкий, как пух,Но пошлость дробящий, как молот.

60. ДВА СКАНДАЛА

(СЦЕНА ИЗ КОМЕДИИ «ГОРЕ ОТ УМА», РАЗЫГРАННАЯ В 1862 ГОДУ)

ЛИЦА

Графиня Хрюмина 113 лет.

Графиня, ее внучка 68 лет.

Хлестова 99 лет.

Княжны Тугоуховские (младшей 61 год, старшей 66).

1

2

3

4

5

6

(ДЕЙСТВИЕ В ПЕТЕРБУРГЕ)

Гостиная графини Хрюминой. Величавая запущенность; полинялые драпри и портьеры. Графиня Хрюмина, одетая как на бал, сидит в больших креслах, неподвижно во все время действия. Графиня-внучка сидит у стола с книжкою стихотворений Милонова. Входит г-жа Хлестова.

1

                                   (входя)Уф! дайте отдохнуть… Как высоко, мой свет,Живете в Питере… Одышка… ноют ноги…             Хоть были б лестницы отлоги!             Легко ли в девяносто лет             Взбираться чуть ли не на крышу…

Не слышу, матушка, не слышу.

Из силы выбилась… расстроена притом…             Арапка утром нагрубила:Разбила блюдечко собачье с молоком —А в церковь уж звонят… Мерзавку-то прибила,Да в церковь, знаете, в горячке… agitée…[112]Ну так вот и теснит под ложечкой и в груди…Не простудиться бы… Ох, право, нынче люди —                            Скот на скоте!(Заметив графиню-внучку.)А, здравствуй, ангел мой.

                          Bonjour, ma chère[113], ну, что вы?Здоровы?

                        (отдает ей ридикюль)             На, возьми. Бог милости прислал.             Какое, матушка, здоровы!Последний час пришел, последний век настал!Нет страха божьего… обрезаны доходы…Дороговизна — страсть… весь свет пошел вверх дном,             Всё новые пошли, вишь, моды!Недавно… Голова, мой друг, идет кругом…Графиня, матушка, послушайте-ка тоже…Недавно… Господи! Ни н́а что не похоже!Молчалин, видите, привез ко мне билетНа чтенье… Как его?.. Ну вот, что нынче в моде…Ли-те-ра-тур-ное…

Вы ездили в балет?

Grand’mère[114] совсем не то.

                                          Совсем не то, мой свет.Нет, это зрелище совсем в особом роде,             И говорить-то даже грех!Тут… я вам расскажу… выходят вольнодумцы,Читают — кто про что… один кричал: безумцы!Ей-богу! Обозвал безумцами нас всех.Другой… другого-то и слушать я не стала…Но хлопали — чуть-чуть не обвалилась зала…Другой расписывал какой-то мертвый дом,Про каторжников всё… ну просто стыд стыдом!Я с Надей Хворовой насилу усидела…

В Сенате скоро вы обделаете дело?Ну… поздравляю вас.

                               Совсем не то, grand’mère.

Мой свет, совсем не то. Представьте, например,Что вы бы, взяв билет, сидели в креслах самиИ вдруг бы выскочил какой-то шематон…

Там всё был моветон?

Напротив, весь beau monde…[115] мужчины со звездами…И перед ними-то… и вдруг передо мной —                           Афронт какой!На сцену выскочил какой-то вольтерьянецИ грубо начал так… Афронт, совсем афронт!

Как?! Губернатору корнет не сделал фронт!