Александр Белокопытов - Рассказы о литературном институте
В общежитии он постоянно не жил, появлялся редко, но метко, где-то еще кем-то работал и имел от этой работы комнату. Так что помимо учебы была у него еще нормальная трудовая деятельность, чтоб совсем в доску не заучиться. А то некоторые до того заучивались, что имя и фамилию свою забывали и откуда приехали. Так что он работой своей как бы оберегался от слишком интенсивного общения. Жил на две квартиры: то у себя где-то прятался, отдыхал, то в общежитии у нас появлялся с тяжелым портфелем... Жил своей неспешной, кропотливой и основательной жизнью, большая часть которой для нас, студентов, была тайной, покрытой мраком.
Но при всей рассудочности и чрезмерной основательности, был он еще и большой мечтатель. Что казалось мне странным... Я иногда это наблюдал и изумлялся. Ну, а кто в общежитии не странный? Таких у нас просто не было. Только ведь есть и по-хорошему странные, а есть - и по-плохому. Так вот он - по-хорошему был странным человеком. Бывает, встретишь его где-нибудь на улице, он стоит посреди тротуара со своим неразлучным портфелем, голову вверх задерет и что-то высчитывает... Наверное, звезды при свете дня разглядывает... Подолгу стоит, не шелохнувшись... Иногда мимо пройдешь, а он голову-то задрал вверх, стоит, никого вокруг не замечает, так своим занятием увлечен...
Еще Валентин был человек очень влюбчивый. Бывало, придет в гости, поставит на стол банку с пивом и сидит вздыхает... Я ему говорю:
- Ну что ты, Валентин, все вздыхаешь, все - хорошо, лучше и быть не может.
А он еще повздыхает и скажет:
- Да ты понимаешь... Ехал сегодня в автобусе и девушку встретил... женщину... Ничего, симпатичная... И сразу влюбился, так она мне понравилась... Вот и телефон дала... Как ты думаешь, стоит мне ей позвонить?
- Ну, наверное, стоит, раз влюбился, - мне-то такие вещи в диковинку.
- Так у нее ребенок есть... - мнется Валентин.
- Ну и что? Для настоящей любви это не помеха.
- Ладно, наверное, позвоню... - так и уйдет, позвонил или нет, не знаю.
Потом в другой раз зайдет, опять о знакомстве расскажет:
- Знаешь, ехал сегодня в троллейбусе, гляжу, женщина одна на меня так пристально смотрит... Ничего, красивая... Я в нее сразу влюбился... И телефон взял, вот... Как ты думаешь, мне ей сегодня позвонить или завтра?
- Ну, позвони сегодня, чего откладывать-то?
- Так у нее - двое детей! - ему почему-то все женщины с детьми попадались.
- Да какая разница, есть дети или нет, главное - чтоб любовь была.
- Ладно, - говорит, - позвоню сегодня, что откладывать-то в долгий ящик, надо все сразу решать! - и уйдет... И банку заберет, чтоб не забыть. Он банками не разбрасывался.
Так он и жил... То - в общежитии, то - нет, то - в одну влюбится женщину, то - в другую, и все с банкой своей не расставался...
И вот однажды приехал к нему папа в гости... Поселил его Валентин у нас в общежитии, среди интеллигентных людей, а то там, в другом месте, еще неизвестно какие, может, там интеллигентностью и не пахнет.
Пaпa оказался не очень молодым, даже - старичком, но весь чистенький такой, ухоженный, бодренький, розовый, седой, с аккуратной щеточкой усов. Значит, и сам Валентин не так молод, только выглядит моложаво. А я его еще почему-то с пионерами-героями ассоциировал. Какую-то беззаветность в нем чувствовал и преданность чему-то высокому... С Валей Котиком и другими пионерами.
И вот приехал к нему папа, и заперлись они в комнате... Поговорить, наверное, как отец с сыном, и посмотреть друг на друга... Через некоторое время выходят, оба - красненькие слегка, может, и выпили немного... А как же? Сам папа в гости приехал! Папа покурить вышел, Валентин - не курит, так постоять... А самого распирает от радости! Видно невооруженным глазом. Покурили, поговорили... И опять - нырь - в комнату... Побеседовать, как отец с сыном. И надо же! Кто-то из студентов пронюхал, что папа-то привез в портфеле семь или восемь бутылок самогона, углядел как-то и даже посчитал. Заметались ребята вокруг комнаты... Как же сделать так, чтобы папиного самогона-то отведать? Папа, наверное, сам выгнал, вкусный он должно быть...
И вот сбились ребята в тесную кучку и решили что-то предпринять немедленно, хоть женить Валентина, что ли? Позвали для этого Баху, казашку, на роль жены. Сели в соседней комнате, стол с пищей какой-никакой организовали, чтоб все серьезно выглядело.
Пошли и постучались к ним в комнату... К папе с сыном. Валентин открыл недовольно, видимо, подозревал, что на самогон может покушение намечаться. А ему говорят:
- Нy ты что, Валентин, будешь жениться-то или нет? Ты же сегодня хотел все обговорить окончательно.
- Да я вроде не женюсь... - испугался Валентин, чувствуя подвох.
- Да женишься, женишься! Все только забыл... Что-то быстро забыл...
- Да на ком же я женюсь?
- Как на ком? На Бахе! - а Баха стоит в отдалении и рукой ему маячит: иди сюда...
Валентин стоит, очумел... Тут и папа подошел, он почти все слышал и очень удивился. Как это так? Сын жениться собрался, а он не в курсе. Ребята - к нему:
- Вот, папа, Валентин ваш жениться собрался, а вы даже и не знаете, не сказал он вам, стесняется, наверное...
- Ничего не знаю... - завертел папа головой. - Ты что ж мне ничего не сказал-то? Отец я тебе или кто? - и насел на Валентина.
- Да я это... - заметался Валентин, не знает что делать? То ли отказываться, то ли нет.
- Эх ты! А еще сынок называется! Да разве ж так делается! - И к ребятам: - А жена-то где?
- Да вон, в соседней комнате сидит... А Валентин забыл про нее и не идет.
- Да как же так! - возмутился папа.
- Только ничего, что она у него казашка? - шепчут ребята.
- Что, казашки не люди, что ли? - отмахнулся папа, только поинтересовался: - А у ней... эта штука-то есть?
- Есть, наверное, куда она денется...
- Ладно, пошли! - скомандовал папа, он принял все близко к сердцу и решил брать все в свои руки, а то с таким сынком каши не сваришь.
Взял бутылку с самогоном, кусок копченого сала, из Краснодарского края привез, и пошел с будущей Валиной женой знакомиться и своей снохой... Познакомился папа с Бахой, ничего, понравилась ему Баха, а она его сразу "папой" стала называть, что откладывать-то?
Посадили папу с одной стороны от Бахи, Валентина - с другой, стали обмывать это дело, Валентина, пропивать... Папа раскраснелся, понравилось ему это мероприятие, что сын, наконец, женится, а то он еще ни разу женатым не был... И Валентин тоже красненький сидит, пьяненький, сам не поймет: или действительно он женится, или нет? Все весело свадебку обсуждают, что да как ловчее сделать, чтоб жизнь у молодых распрекрасная была. И папа говорит, подсказывает, а у него опыта в таких делах много...
Потом сходил и за второй бутылкой... Стали "горько" кричать. Заставили Валентина обниматься и целоваться с Бахой. Баха целуется с чувством, а Валентин как бы по принуждению, стесняется немного, сидит обалдевший, но ничего, привыкнет.
А папа и за третьей бутылкой сбегал... И потом еще бегал, пока портфель не опустошил... Потом закричали:
- Все, хватит! Пора оставить жениха и невесту наедине, брачная ночь наступила! - и отвели их в отдельную комнату.
Папа очень расчувствовался, все происходящее близко к сердцу принял и даже расплакался, и сказал сквозь слезы:
- Валька-то ведь у меня один... Да как же так можно было? Даже мне не сказать! Хотел все втихую провернуть... Ну и пусть живут, если любят... Я что, против, что ли? Да никогда в жизни... Он же у меня, Валька, еще ни разу женатым не был! Я ему говорю: "Ты что это не женишься-то? Тебе уже скоро сто лет в обед, а ты туда-сюда мыкаешься, давай-ка женись и дело с концом! Окрути кого-нибудь, пока отец-то живой..."
Так Валентин и женился... Все это, конечно, шутка была и, надо признать, не очень удачная. Утром папа все сопоставил, понял, что это обман, все ради самогона придумано, обиделся и уехал... А Валентин после брачной ночи какое-то время задумчивый ходил, без портфеля, а потом опять стал с портфелем ходить, а в нем банка с пивом...
Потом он как-то исчез из виду... В общежитии больше не показывался. Может, закончил Литинститут и съехал? Я не знаю... А потом и я исчез из общежития навсегда.
О Валентине я ничего не слыхал. Кто-то случайно обмолвился, что вроде он комнату в собственность получил и работает лифтером. Что это такое? Я с трудом представляю... Или он людей в лифте поднимает и опускает, или следит за лифтами, приезжает спасать, если кто застрял?.. И еще вот что думаю: если я вдруг когда-нибудь застряну в лифте и приедут меня спасать, я погляжу, а это - Валентин Камышан приехал! А в портфеле у него - банка с пивом! Он меня спасет, и после этого мы сядем с ним на ступеньках и пивка по стаканчику выпьем. А потом я расчувствуюсь и целый чайник с чаем выкачу...
КЛУБ "МОЛОДОЙ ЛИТЕРАТОР"
В любом общежитии клуб есть. Как - в деревне. Чтоб прийти, кое-чем потрясти, а потом и подраться... А как может клуб в общежитии Литинститута называться? Конечно - "Молодой литератор". "Молодой", правда, немного обидно звучит, я бы на что-нибудь его поменял. Если, допустим, на "Зрелый" или "Старый", то опять нельзя, слишком пародийно будет. Наверное, я бы только "Литератор" оставил - просто, емко и лаконично. Почти как "истребитель" звучит, который пронзает пространство... Так же и литератор действует, тоже пронзает... А чтобы "Молодой", я - категорически не согласен.
