Лион Измайлов - Лион Измайлов
— Ну что вы, — сказал он. — Замечательно, вы пели замечательно.
Она обняла его, сказала:
— Мне у вас хорошо, очень хорошо. У вас такие милые друзья. Я уже давно так не веселилась.
Потом подошел Дашаянц и сказал:
— Знаешь, я иногда думаю, что ты лучше нас. Вот и сегодня ты всех нас е…
— И сам умылся, — сказал Платинский. Когда все разъехались, Платинский предложил Елене Сергеевне отвезти ее домой. Пытались поднять «кавалера», но разбудить Арнольдова было невозможно.
Новое о Мата Хари
В ненастный день 1876 года в бедной деревенской усадьбе родилась никому не известная девочка Мотя Харитонова. На нее никто не обратил внимания. Подрастая, она часто смотрела на далекие звезды и мечтала о будущем. Девочку заметил известный в то время купец по прозвищу Афанасий.
Однажды он собрался поехать за три моря. Тайком он захватил с собой Мотю. До Индии купец не доехал: его арестовали во Франции, а Мотю Харитонову выслали как немецкую шпионку. Голод гулял по Франции. Надо было работать, а у девушки не было никакой специальности. В детстве она много читала и по самоучителю, без музыки разучила индийские ритуальные танцы. Теперь это пригодилось. Так она стала танцовщицей Мата Хари. Слава ее загремела по всей Западной Европе. К ее ногам были положены громкие титулы и имена. Великие люди говорили о ней в кулуарах и частных беседах. Станиславский, узнав о ней, тепло улыбнулся. Немирович-Данченко, услышав о ее танцах, молча огляделся вокруг себя.
Она была в зените славы, когда началась Первая мировая война. По ночам ее тянуло домой. Но судьба распорядилась иначе. Ее арестовали. Единственное, что могли ей инкриминировать, — это неразборчивость в связях. Но судьи были глухи и обвинили ее в шпионаже. Умерла Мотя Харитонова 15 октября 1916 года, не дожив всего восьми лет до появления стриптиза.
В доме отдыха
Вечер. Он и она сидят на лавке.
— Как вам не стыдно, вы только вчера целовались с другой, а сегодня уже лезете ко мне.
— Кто, я лезу?
— Ну а кто же еще?
— Ну я лезу, ну и что? Я к вам не лезу, я к вам тянусь.
— Да как же вы можете так, вы же еще вчера целовали другую.
— Кто, я целовал?
— А кто же еще-то? Там, кроме вас, никого и не было.
— Кого же я тогда целовал?
— Да девушку вы целовали. У нее еще платье было такое немодное. Вы с ней обнимались.
— Я обнимался? Да вы что, у меня и привычки такой нет — обниматься. Вы меня с кем-то спутали.
— Как же спутала, вот же ваш нос, я видела, это вы были.
— Ну, знаете, это уж слишком, у вас какие-то галлюцинации. Вам всюду кажется, что кто-то целуется.
— Да я же сама видела. Вы глаза еще закрыли и губами вот так, шлеп-шлеп. А теперь ко мне лезете.
— Никуда я не лезу. Я к вам тянусь, а вы меня отталкиваете. Почему вы меня отталкиваете? Вы меня просто отпихиваете. Дайте мне, в конце концов, спокойно поцеловать вас. Что же это за издевательство? Что же, человеку уже и поцеловать вас нельзя?
— Как вам не стыдно, вы же вчера уже целовались. Причем с другой.
— Ну и что? Я вам ничего плохого не делал.
— Вот и целуйтесь с ней.
— А я хочу поцеловать вас. В конце концов, это мое личное дело. Бьюсь уже целый час как муха об лед, и никакого толка. Я уже весь иссяк.
— Это пошло.
— Что же тут пошлого? В конце концов, у меня тоже есть терпение, и его уже нет.
— Это пошло, то, что вы человеческие отношения сравниваете с мухой.
— Значит, я вам просто не нравлюсь. Я это понял уже полчаса назад. Я хотел вас поцеловать, и все. Мне от вас больше ничего не нужно. Если я вам не нравлюсь, скажите мне об этом прямо в лицо.
— Да, я вам скажу, а вы опять начнете целоваться.
— Но я же вам совсем-совсем не нравлюсь! Зачем же тогда мне морочить вам голову?
— Если бы вы мне совсем не нравились, я бы здесь не сидела. Но я не могу так, раз вы вчера целовались с другой…
— Да я всего-то два раза с ней целовался, к тому же мне и не понравилось.
— А я все равно не могу, чтобы вы после всего, что у вас с ней было, целовали меня.
— Хорошо, тогда вы меня поцелуйте.
— Ни за что на свете.
— Тогда я вас поцелую.
— Никогда в жизни.
— И даже завтра?
— Ни завтра, ни послезавтра.
— Тогда сегодня. Иначе я не знаю, что с собой наделаю.
— Что вы наделаете?
— Поцелую вас, и все.
— Не имеете права.
— Ну и пожалуйста. Вообще могу никого не целовать… А вас все же поцелую.
— Если вы позволите себе это, я… я дам вам пощечину.
— Ну и пожалуйста.
— Думаете, не дам?
— Не дадите.
— А вот и дам.
— А вот и не дадите.
Она размахивается и дает ему пощечину. Он падает с лавки.
— За что? Я же вас не трогал.
Встает, отряхивается.
— Ой, простите, я не знала, что так получится.
Он обнимает и целует ее.
Мода такая
(Рассказ девушки)
Последнее время у некоторых молодых людей мода такая пошла: если с девушкой познакомиться хотят, то обязательно себя за кинорежиссера выдают, как будто все мы только и мечтаем. чтобы в кино сняться.
Вот еду я как-то в метро. Подходит ко мне парень. Симпатичный такой, одет хорошо.
— Простите. — говорит. — девушка, я кинорежиссер. Не хотите ли в кино посниматься?
Я говорю:
— Не на ту напали. На эту удочку семнадцатилетних дурочек ловите, а мне уже восемнадцать стукнуло, — и вышла из вагона.
Он за мной:
— Девушка, постойте.
Хотела я его как следует шугануть, да неудобно как-то, вроде парень вежливый. Нахальный, конечно, но не наглый. Симпатичный такой, одет хорошо.
— Молодой человек, — говорю, — что же вы к девушкам с такими глупостями подходите? Неужели ничего лучше придумать не смогли?
— Нет, — говорит, — я серьезно режиссер. Конечно, ему от своей затеи неудобно отступать.
— Вы мне, — говорит, — только телефон оставьте, вы только попробуйте, потом сами убедитесь.
— Ну да, — говорю, — одна в Бразилии попробовала…
— А вы что, в
