Нил Саймон - Узник второй авеню
Эдна. Должно быть, они очень нуждались. Они забрали всё, что могли унести с собой. Даже мои кухонные деньги.
Мел. Кухонные деньги?
Эдна. Я хранила здесь мои кухонные деньги. Восемьдесят пять долларов.
Мел. Наличными? Зачем ты хранишь наличные деньги в книге?
Эдна. Чтобы никто их не нашёл! Где же их ещё хранить?
Мел. В какой-нибудь банке. В сахарнице. Там, куда они не заглянули бы.
Эдна. Они заглянули в аптечку, почему ты думаешь, что они не заглянули бы в сахарницу.
Мел. Никто не заглядывает в сахарницу.
Эдна. И никто не крадёт зубочисток и зубного эликсира. Только больные люди. Беда в том, что теперь все такие. Больные, больные, больные люди! (Садиться, эмоционально опустошённая этим взрывом).
Мел подходит и, положив ей руку на плечо, утешает ее.
Мел. Ничего, Эдна… Ничего… Главное, что ты цела и невредима. (Просматривает бумаги на столе).
Эдна. Ты представляешь, что было бы, если я вошла и застала их здесь? Что бы я стала делать, Мел?
Мел. Тебе повезло, Эдна. Очень повезло.
Эдна. Но что бы я стала делать?
Мел. Какое это имеет значение? Ты же не застала их.
Эдна. Ну а если? Что бы я стала делать?
Мел. Извинилась бы, закрыла бы дверь и пришла бы попозже. А что тебе оставалось — сидеть и смотреть? Зачем ты меня спрашиваешь? Этого же не случилось!
Эдна. Это чуть-чуть не случилось. Приди я пятью минутами раньше…
Мел (отходя от нее). Не может быть, что ты уходила всего на пять минут. Грузчики «Семь братьев Сантина» трудились два дня, внося сюда все эти вещи. Как могли трое каких-нибудь доходяг-наркоманов вынести их отсюда за пять минут?
Эдна Семь минут, восемь минут, какое это имеет значение?
Мел (открыв дверь, рассматривает замок). Дверь не взломана, замок целехонек. Даже непонятно, как им удалось войти.
Эдна. Может, они нашли на улице мой ключ.
Мел (закрывает дверь и пристально смотрит на Эдну). Что значит — нашли мой ключ? У тебя нет ключа?
Эдна. Нету. Я его потеряла. Мне казалось, он где-нибудь тут завалился, но я могла оборонить его на улице.
Мел. Постой, раз у тебя не было ключа, то как же ты собиралась попасть домой, придя из магазина?
Эдна. Я оставила дверь незапертой.
Мел. Ты — оставила — дверь незапертой???
Эдна. У меня не было же ключа. Как я попала бы домой?
Мел. Значит, ты оставила дверь незапертой? В городе с самым высоким процентом преступности за всю мировую историю ты оставила дверь незапертой?!
Эдна. Что мне оставалось делать? Забирать с собой мебель? Я уходила всего на пять минут. Ведь они же не знали, что я не запру дверь.
Мел. Уж они-то знают! Стоит только открыть дверь и оставить незапертой, как все жулики города уже потирают руки: «На четырнадцатом этаже дома, что на углу Второй авеню и Восемьдесят восьмой улицы, не заперта дверь!» Кто-кто, а они знают!
Эдна. Ничего они не знают. Ходят по этажам и дёргают каждую дверь.
Мел. Ты что же, думала, они все двери подёргают, а твою пропустят? «Оставим, братцы, квартиру четырнадцать „А“ в покое; смотрите, какая славная дверь!» Так, да?
Эдна. Но если они ходят и пробуют двери, то наверно, они этим круглые сутки занимаются. Откуда мне знать, что они доберутся до нашей двери как раз в те пять минут, когда я выйду? Я рискнула, как в азартной игре! И проиграла.
Мел. Ничего себе игра! Если ты проигрываешь, они забирают все вещи. Если выигрываешь, они обирают кого-нибудь другого.
Эдна. Мне надо было выйти за покупками. В доме не осталось ни какой еды на вечер.
Мел. Ну что же, теперь у нас есть еда, только нечем её есть… Почему ты не заказала продукты с доставкой на дом?
Эдна. Потому что я покупаю продукты в дешёвом магазине, где нет доставки. Я стараюсь беречь деньги: ты так напугал меня в ту ночь! Вот я и пыталась экономить… (начинает собирать разбросанные вещи)
Мел. Что ты делаешь?
Эдна. Не можем же мы оставить всё в таком виде. Хочу прибраться.
Мел. Именно сейчас?
Эдна. Посмотри, какой беспорядок. К нам же вот-вот придут люди.
Мел. Это кто — полицейские-то? Ты хочешь прибраться к приходу полицейских?.. Боишься, что они запишут в свои книжечки: «Плохая хозяйка»? Оставь всё как есть. Может они найдут какие-нибудь улики.
Эдна. Я не смогу сказать, какие вещи украдены, пока не разложу все по местам.
Мел. То есть как? Ты ведь знаешь, что украдено. Телевизор, спиртное, кухонные деньги, аптечка и проигрыватель… Больше ничего? (пауза). Больше ничего?!
Эдна отворачивается.
Так. И чего ещё нет?
Эдна. Что я — детектив? Посмотри сам!
Мел бросается на нее испепеляющий взгляд и осматривается по сторонам, не зная, откуда начать. Решив проверить спальню. Он устремляется туда по коридору и исчезает. Эдна, предвидя, что должно сейчас последовать, садится на стул и смотрит в окно. Затем вынимает носовой платок и вытирает пыль с подоконника. Возвращается Мел; он сохраняет спокойствие, во всяком случае внешне.
Мел (глубоко вздыхая). Где мои костюмы?
Эдна. Сегодня утром они были в гардеробе. Теперь их там нет. Значит, их унесли воры.
Мел (все еще стараясь сохранить спокойствие). Семь костюмов? Три спортивные куртки? Восемь пар брюк?
Эдна. Если все это висело в гардеробе, пиши пропало.
Мел. Счастье еще, что смокинг отдали чистить.
Эдна (глядя в окно). Смокинг уже вычистили. Сегодня утром прислали.
Мел. Ничего не скажешь, вычистили на совесть. До нитки обобрали…Оставили штаны цвета хаки и шапочку для гольфа… Если нас пригласят куда-нибудь на обед на этой неделе, спроси, прилично ли мне будет явиться в штанах цвета хаки и шапочке для гольфа. У-у-у, сволочи!!!
В прямо-таки безумном припадке раздражения хватает в серванте несколько пепельниц и швыряет из одну за другой на пол. Разрядившись таким образом, стоит и тяжело дышит.
Эдна. Не расстраивайся, Мел, это только вещи, тряпки. Подумаешь, старые костюмы и пальто! Дело поправимое — купим новое. Ведь правда, Мел?
Мел. На какие деньги?.. На какие деньги?..Меня уволили. (садится спиной к стене).
Эдна. Боже мой! Не может быть.
Мел. Еще как может! Взяли и уволили!.. Меня и еще семь сотрудников. Восьмерых одним махом. Уволили!
Эдна (она так потрясена, что продолжает неподвижно сидеть на стуле). О Мел, как ужасно…
Мел. Вызвали в дирекцию по одном. Могли бы, впрочем, обойтись и без этого; мы и так знали. Видели, к чему дело идёт. Даже секретарши знали. Здороваешься с ними утром, а они прячут глаза… Девчонки, получающие восемьдесят пять долларов в неделю, приносили мне кофе с пирожными и отказывались взять деньги. Тут уж всё понятно…
Эдна. О Мел, Мел, Мел…
Мел. Уверяли, что у них нет другого выбора, что им ничего другого не остается, как сократить штаты сверху донизу… Семеро руководящих работников, двенадцать коммивояжеров, двадцать четыре конторских служащих — сорок три человека за один день… Чтобы очистить помещение от уволенных потребовалось дважды гонять вверх-вниз все три лифта… Когда этот тип, торгующий кофе и пирожными, явиться завтра на место побоища, он в отчаянии выбросится в окно.
Эдна. А потом ты приходишь домой и застаешь все это. Быть уволенным и ограбленным — два таких удара в один день!
Мел. Уволили меня не сегодня. Еще в понедельник.
Эдна. В понедельник? Значит, уже четыре дня ты знал и ничего не говорил мне?
Мел. Не мог с духом собираться. Не представлял. Как я скажу тебе об этом. Все надеялся на чудо: вдруг подвернется другая работа… Увы, в сорок семь лет чудес не бывает… Когда Моисей увидел горящий куст в пустыне, ему было самое большее года двадцать три — двадцать четыре. Никак не сорок семь. (Выходит на кухню, достаёт банку пива).
Эдна. И как проводил время с понедельника? Где был? Чем ты занимался целый день?
Мел (выходит из кухни, садится и пьёт). С утра звонил по телефону, пытался договориться о встрече с разными людьми. Когда ищешь помощи, вдруг с удивлением замечаешь, что чуть ли не все, кому ты звонишь, ушли обедать в половине одиннадцатого утра… Днём? (пожимает плечами) Ходил по музеям, был на аукционе, посетил выставку конторской мебели в Колизее… Посмотрел итальянский фильм, польский фильм… пару порнографических фильмов. В порнографическом кино встретил Дейва Поличека. Оба врали. Уверяли друг друга, что убиваем время перед важным деловым свиданием. «Важные свидания»! Я пошёл в Сентра-парк, а он в музей восковых фигур.
