Нил Саймон - Узник второй авеню
Эдна. Послушай… Послушай-ка… А что если нам уехать отсюда на пару недель? Устроим себе полмесяца отдыха, а? Махнем куда-нибудь, где много солнца, подальше от этого города. Ведь ты можешь взять двухнедельный отпуск по болезни, правда, Мел?
Мел молчит. Подходит к окну, смотрит на кактус.
Мелю Даже кактус здесь гибнет. Самое неприхотливое растение в мире. Его и поливать-то надо всего два раза в год. Но и он не может жить на углу Восемьдесят восьмой улицы и Второй авеню.
Эдна. Мел, ответь мне, как ты смотришь на то, чтобы уехать, сменить обстановку? Разве ты не можешь попросить отпуск на две недели?
Мел (наливает себе виски). Почему же, я могу попросить отпуск на две недели. Боюсь только, что меня попросят взять отпуск на остальные пятьдесят недель (пьет).
Эдна. Тебя? Ну о чем ты говоришь! Ты проработал там двадцать два года… Так вот оно что, Мел? Тебя это тревожит, да? Ты думаешь о том, как бы не потерять работу?
Мел. Я думаю не о том, как бы не потерять работу, а о том, как бы сохранить ее. Потерять работу — дело не хитрое.
Эдна. Что-нибудь случилось? Тебе что-то сказали?
Мел. Зачем говорить? И так все ясно. Компания потеряла в этом году три миллиона долларов. Вдруг они стали трястись над каждым центом. Заместитель директора моего отдела уже три недели пользуется одной и той же канцелярской скрепкой. Ему шестьдесят два года, у него роскошная квартира на парк-авеню и дом в Стаутгемптоне, а он бегает по всему отделу и кричит: «Где моя скркпка?»
Эдна. Но ведь тебе-то лично ничего не сказали.
Мелю Они закрыли столовую для сотрудников. В обеденный перерыв теперь никто не уходит из учреждения. Все приносят бутерброды из дому. Большие начальники, получающие восемьдесят тысяч в год, едят бутерброды с яичным салатом над корзиной для бумаг.
Эднаю Ничего еще не случилось, Мел. Какой же смысл расстраиваться сейчас?
Мел. Никто больше не опаздывает на работу. Каждый боится, что опоздай он, его рабочий стол продадут за ненадобностью.
Эдна. Ну, пусть даже так. Ничего, проживем, перебьемся как-нибудь. Ты найдешь себе другую работу.
Мел. Где? В январе мне стукнет сорок семь. Сорок семь! Выгодней нанять двух двадцатитрёхсполовинойлетних мальчишек за половину моей зарплаты.
Эдна. Ладно, предположим, действительно что-нибудь случиться. Предположим, ты действительно потеряешь работу. Все равно это не конец света. Разве мы обязательно должны жить в Нью-Йорке? Переедем в другое место, а то и вовсе переселимся на Запад.
Мел. Интересно, как я буду зарабатывать на жизнь? Пойду на старости лет в ковбои? Может мне поручат пасти пожилой скот… О чём ты толкуешь?
Эдна. А что? Девочки наши уже в колледже, на их обучение у нас деньги отложены. Много ли нам двоим нужно?
Мелю Нам нужна крыша над головой, одежда, еда. Банка рыбных консервов — отравленный нефтью тунец — и та стоит восемьдесят пять центов.
Эднаю Мы могли бы перебраться в Европу. В Испанию, например. В Испании двое могут прожить на полторы тысячи долларов в год.
Мел (кивая) Двое испанцев. Мне сорок семь лет, у меня артрит в плече и повышенное давление — и ты хочешь, чтобы я разводил коз и жил в пещере?!
Эднаю Ты сможешь работать по специальности; поступишь куда-нибудь на службу.
Мел. В качестве руководящего работника отдела расчётов в секторе рекламы? В Барселоне? Они там, конечно, ждут не дождутся кого-нибудь по этой части. Все глаза проглядели с пристани!
Эдна (сердито). А что хорошего здесь? Разве здесь есть хоть что-нибудь, чего было бы жаль лишиться? Ну, скажи ты мне ради бога, что тебя здесь держит?
Мел. Рано еще ставить крест на моей жизни… Что-нибудь я пока стою! На что-нибудь еще гожусь!
Эдна. Какая это жизнь?! Эта квартира на Второй авеню — та же клетка в зоопарке. Вот ты и мечешься по ней, как зверь в неволе: в одной комнате — жара, в другой — мороз, на лоджии не то что люди, кактус чахнет. И это ты называешь стоящей жизнью? Колотить в стены и постукивать в уборной, по-твоему, это жизнь?
Мел (кричит). Думаешь в солнечной Испании лучше? Разок искупаешься в море — и весь остаток лета будешь соскребать с тела мазут!
Эдна. На Испании земля клином не сошлась. Можно поселиться ещё где-нибудь.
Мел. В штате Мен? Или в Вермонте? Ты, наверно, считаешь, что это сплошь лесистые холмы да сироп из кленового сока? Как бы не так! Безработных на пособии там больше, чем деревьев. Штат Вашингтон? Или Орегон? Там полно лесорубов, которые сидят без работы и отпиливают ножки у стульев, потому что им больше нечем заняться.
Эдна. Мел, я пойду за тобой хоть на край света. Я согласна жить в пещере, в лачуге, на дереве. Если захочешь, поселимся хоть на плоту в джунглях Амазонки.
Мел. Хорошо, позвони в бюро путешествий. Закажи два туристических билета в Боливию. Завтра пойдем в магазин покупать тропические шлемы и подводное ружье.
Эдна. Не говори со мной, как с сумасшедшей!
Мел. Я уже на половину сумасшедший. Ты, похоже, хочешь составить мне компанию?
Эдна. Я же пытаюсь предложить разумный выход из положения. Ведь я ни в чем не виновата. Не я довела тебя до такого состояния.
Мел. Конечно, нет. Я тебя ни в чем не виню.
Эдна. Тогда чего ты от меня хочешь? Чего ты вообще хочешь?
Мел (закрывает лицо руками). Передохнуть, хотя бы немножко… чуть-чуть успокоиться.
Звонит телефон.
(Смотрит на Эдну). Кто бы это мог быть?
Эдна недоумевающее качает головой.
Неужели с работы?
Эдна. Это без четверти-то три ночи?
Мел. Может, они решили уволить меня через ночного сторожа. Чтобы не платить зарплату за завтра?
Телефон продолжает звонить.
Эдна. Возьми трубку, Мел, я боюсь.
Мел снимает трубку.
Мел (в трубку). Алло?.. Да?.. Да, квартира четырнадцать «А»… а в чем дело?.. Что??? Я не даю вам спать??? Интересно, черт возьми, кто не давал спать мне, прежде чем я начал не давать спать вам?.. Какое мне дело до того, что вам утром лететь в Штутгарт?! Я буду разговаривать так громко, как мне заблагорассудится! Я не ваш квартирант, я полноправный американский квартиросъемщик…Стучите в стену, пожалуйста. Только учтите, мы постучим вам тоже! (Прикрыв трубку ладонью, Эдне). Если она станет стучать, постучи в ответ.
Эдна. Мел, ну зачем ты связываешься?
Слышен громкий стук в стену с противоположной стороны.
Мел. Стучи же!
Эдна. Мел, без четверти три. Оставь их, и они лягут спать.
Мел. Ты будешь стучать?!
Эдна. Если я постучу, она опять постучит в ответ.
Мел. Ты будешь стучать!!!
Эдна. Стучу, стучу! (Стучит в стену).
Мел (в трубку). Ну как?
Снова раздается стук с той стороны.
(Командует Эдне) Стучи!
Она стучит. Сцена погружается в темноту, занавес. Зал остается не освещенным. Опускается экран, и появляется надпись. «Новости». Звучит голос диктора.
Голос диктора (в темноте). Передаем шестичасовой выпуск новостей. Нью-Йорк стал жертвой ещё одной забастовки, третьей за неделю. На этот раз забастовал персонал тридцати семи нью-йоркских больниц, прекративший работу сегодня в три часа дня. В муниципалитете не смолкают телефонные звонки: сотни пациентов больниц и домов для престарелых инвалидов жалуются на то, что им не дают еды, чистых простынь и лекарств. Один семидесятилетний больной в больнице Ленокс-хилл упал в коридоре и сломал ногу; медицинскую помощь ему оказал семидесятитрёхлетний больной, который недавно перенёс операцию удаления желчного пузыря… Двум самым бессердечным грабителям за всю историю города удалось сегодня благополучно скрыться после похищения четырех тысяч долларов из нью-йоркского приюта для слепых. По мнению полиции, кража совершена теми же самыми преступниками, которые во вторник украли три тысячи шестьсот долларов из нью-йоркской лечебницы для кошек и собак…Завтра, по всей видимости, в городе будет отключен вода, заявил санитарный комиссар Нью-Йорка. Сегодня утром в санитарное управление позвонил неизвестный, угрожавший спустить в городской водопровод пятьдесят фунтов ядохимикатов. Звонивший, личность которого установить не удалось, заключил свое сообщение словами: «Ну, детка, завтра все подохнут от жажды…» И наконец, как объявило управление полицейского комиссара Мэрфи, число квартирных краж возросло за июль месяц на семь целых два десятых процента.
